Он так и не узнал, получили ли они ее.

Пробили часы на камине. Оторвавшись от дверного косяка, Рендл подошел к камину, разворошил щипцами тлеющие угли и задвинул стеклянные дверцы.

К счастью, положение Франчески в семье было не таким печальным, как в свое время у него. Хотя Маргарет отдавала явное предпочтение Трэвису, она очень любила Франческу и ни в чем ей не отказывала. Кроме отеля.

За несколько дней, прошедших после его встречи с Трэвисом, Кейн многое узнал о Дайане Уэллс. Большую часть информации он получил от Рона Акермана, частного детектива, к услугам которого прибегал всякий раз, когда работал над очередным делом.

Привлекательная внешность и артистические способности Рона, красивого африканца американского происхождения лет тридцати пяти, во многом способствовали его успеху.

– Я приложил тут парочку газетных статей, напечатанных в «Глоб», – сказал он, указывая на подшивку документов, которые читал Кейн. – А также пленку с записью интервью, которое передавали в день торжественного открытия ресторана.

Кейн кивнул, продолжая читать. Дайана Уэллс, образ которой вырисовывался в его сознании, была совершенно не похожа на женщину, которую описал ему Трэвис.

Она родилась в семье учителей и отказалась от мечты стать врачом, чтобы ухаживать за больной матерью, а позднее поступила в престижный Калифорнийский кулинарный институт. В 1982 году основала собственную службу питания и, наконец, две недели назад открыла собственный ресторан «Вид на гавань».

Хотя в статье было сказано, что у нее есть маленький сын, о том, что он приемный, там не упоминалось. В папке имелась также информация о старшем брате, который отбыл срок за участие в вооруженном грабеже в 1976 году, но, судя по всему, Дайана давно не поддерживала с ним никаких отношений.

Кейн оторвал взгляд от досье:

– Как ей удается совмещать работу и воспитание мальчика?

– У нее очень уплотненный распорядок дня, но она отлично со всем справляется. Каждое утро, проводив сына в школу, она на несколько часов отправляется в ресторан, а к трем часам, когда он приходит из школы, возвращается домой. Потом она отвозит его на футбольную тренировку или на сбор младшей группы бойскаутов, затем вместе с ним обедает. В шесть часов ее сменяет девушка, которая присматривает за ее сынишкой, а Дайана возвращается в ресторан, где остается до закрытия. По воскресеньям ее ресторан не работает.

– Нет ли каких-нибудь признаков того, что она пренебрегает воспитанием своего сына?

– Из того, что я узнал, никаких. Некоторые ее соседи, в том числе и студентка колледжа, которая присматривает за Закери, называют ее «супермамой» и завидуют ее энергии. Насколько я понял, парнишка ее обожает.

Кейн кивнул и закрыл досье.

– Отличная работа, Рон. – Он улыбнулся. – Удовлетвори мое любопытство: как тебе удалось столько всего узнать за такое короткое время?

Лицо Рона расплылось в улыбке:

– Удивительно, как у людей развязываются языки, если они думают, что ты кинорежиссер из Голливуда, выбирающий подходящее место для съемки фильма.

Кейн фыркнул. За последние годы Рон преображался в телефонного мастера, уборщика улиц, массажиста, журналиста и даже священника. Кинорежиссер – это что-то новенькое.

– На твоем месте я сохранил бы эту роль в своем репертуаре.

– Я так и сделаю. – Рон поднялся со стула. – Что-нибудь еще потребуется?

– Пока ничего.

Когда частный детектив ушел, Кейн снова принялся за досье Дайаны, вглядываясь в фотографию, сделанную репортером из газеты. Миловидное лицо. Интересные глаза, хотя по черно-белому снимку трудно было догадаться, какого они цвета. В ней не было ничего наигранного, нарочитого; она излучала обаяние, от которого становилось легко и просто.

И все же внешность бывает обманчива, особенно когда речь идет о красивой женщине. Ему ли этого не знать? Не так уж давно он позволил себе попасть под обаяние красивой женщины, слишком поздно поняв, что у нее было сердце акулы-убийцы.

Может быть, следовало бы самому посмотреть на Дайану Уэллс и, если удастся, поговорить с ней, чтобы узнать, что она собой представляет. Никогда не помешает знать, с каким противником предстоит встретиться в зале суда.

Подчиняясь порыву, он позвонил своей секретарше.

– Джеки, – сказал Кейн, поглядывая на фотографию Дайаны, – у тебя не намечено ничего важного на обеденный перерыв?

– Нет, если вы не сочтете важным съесть баночку низкокалорийного йогурта.

– Как ты отнесешься к тому, чтобы попробовать, чем кормят в новом ресторане?

– Всегда готова. При условии, что там не будут подавать «суши».

– Никакого «суши». Ресторан называется «Вид на гавань». Закажи нам столик на обеденное время. Если можно, на сегодня.

Ресторан «Вид на гавань» расположился в западной части Приморского района, на участке, который был почти полностью разрушен во время землетрясения 1989 года, а потом отстроен заново.

Кейн и Джеки сидели за столиком возле окна, выходящего на мост «Золотые ворота». За ним на многие мили тянулись изрезанные контуры холмов, вершины которых уже заволокло туманом.

Они только что расправились с жареной камбалой, когда из кухни появилась Дайана Уэллс, делавшая обход обеденного зала. Улыбаясь и пожимая руки, она обменивалась несколькими словами с каждым посетителем, с благодарностью принимая комплименты.

На газетной фотографии она выглядела значительно хуже, подумал Кейн. Ему казалось, что у нее должны быть карие глаза, а они были серовато-зеленые. Золотисто-каштановые волосы достигали подбородка и напомнили ему волнистую прическу, которую многие годы назад ввела в моду Мерилин Монро. Она была меньше ростом, чем он ожидал, однако сложена очень пропорционально. На ней были модные широкие шелковые брюки сочного изумрудного цвета, такого же цвета блузка и никакой бижутерии.

– Она красива, – тихо сказала Джеки, отпивая глоточек содовой воды и наблюдая за Дайаной поверх краешка своего стакана.

Кейн промолчал. Когда Дайана приблизилась к их столу, он поймал себя на том, что заинтересовался ею больше, чем требовалось для дела. Смех ее был сердечным и заразительным, а губы мягкими и зовущими. Если даже известие о предстоящем судебном процессе и встревожило ее, она не подавала виду.

– Здравствуйте. Я Дайана Уэллс, – сказала она, улыбнувшись Кейну и Джеки, потом, незаметно взглянув на остатки на их тарелках, спросила: – Надеюсь, камбала вам понравилась?

Кейн улыбнулся в ответ:

– Очень вкусно.

– Просто превосходно, – с энтузиазмом подтвердила Джеки. – Вы сами это готовите?

– Сегодня нет. Но я обязательно передам похвальный отзыв шеф-повару. – Она перевела взгляд на Кейна. – Я рада, что вам понравилось. Приходите еще и до скорого свидания. – Она на секунду задержала на нем взгляд, потом перешла к следующему столу.

Джеки медленно поставила стакан на стол.

– Она обаятельна.

– Да, снаружи.

– Вы все еще склонны думать, что под этой внешностью скрывается ведьма?

– Трэвис, судя по всему, так и считает.

– Вот уж не знала, что вы верите всему, что говорит Трэвис Линдфорд!

Кейн рассмеялся:

– Ты не ошиблась, не верю. Именно поэтому мы пришли сюда.

Джеки промокнула губы свежей розовой салфеткой и встала из-за стола.

– В таком случае почему бы мне не оставить вас делать свою работу, а самой не вернуться в офис, чтобы продолжить свою?

– Ты уверена, что не хочешь десерта? – спросил он, вставая, чтобы отодвинуть ее стул. – Я, кажется, видел в меню «тирамису».

Джеки взглянула на шефа с шутливым упреком:

– Вы, видно, знаете, чем соблазнить девушку. Как хорошо, что у меня стальная воля!

Кейн рассмеялся и протянул секретарше ключи.

– В таком случае возьми мою машину. Я поймаю такси.

Когда Джеки ушла, он подозвал официанта.

– Нельзя ли мне поговорить с мисс Уэллс по личному делу? – спросил он, присовокупив к своему чеку щедрые чаевые.