– Вы одна убирали всю Японию? – против воли перебила Ы Е Умная Эльза.
– А чего ее убирать-то особенно? – рассмеялась Ы Е. – Она и так чистая!
Они помолчали.
– Я ненавижу Вас, – вдруг сказала Умная Эльза, на сей раз прекрасно справившись с распухшим языком.
– За что? – удивилась Ы Е.
– За все такое, – честно ответила Умная Эльза.
– Ну, за это меня многие ненавидят! – рассмеялась Ы Е. – Вот и Кикимото тоже…
– Чем он сейчас занимается? – спросила Умная Эльза.
Ы Е покраснела, как балерина из балета Бориса Асафьева «Пламя Парижа».
– Совестно сказать… – вздохнула она, но сказала: – Кикимото где-то за границей, работает над первым в своей жизни монументальным проектом, громадной инсталляцией под названием «Купол Европы»… – Тут Ы Е – против японских традиций – зажмурилась и, глотая слезы стыда, закончила: – …из яичной скорлупы. – Не в силах долее сдерживать себя, она почти выкрикнула: – Из скорлупы десяти тысяч семисот пятидесяти биллионов яиц!
Умная Эльза с облегчением вздохнула. Жизнь вдруг показалась ей бесконечно прекрасной. В проеме двери она увидела главного врача в новой с иголочки рубашке, делавшего ей какие-то знаки. Умная Эльза сразу поняла, что ее выписывают и что теперь она вольная птица.
– Я вольная птица, – сказала она Ы Е, – и я улетаю от Вас!
– Погодите! – закричала Ы Е. – Вы же еще не рассказали мне про Него… как Он сейчас? Что он делает?
– Он так и остался Богом… Японским Богом, – откликнулась Умная Эльза с подоконника и сиганула вниз с седьмого этажа Центральной Токийской Больницы.
Летать Умная Эльза не умела.
Уже во время падения она вспомнила об этом… об этом и многом другом, пережитом ею, – и непосредственно перед смертью задала себе вопрос: «А не напрасно ли прожита моя жизнь?» Вопрос был трудным, ибо состояние отрезка Абсолютно Правильной Окружности из спичек на территории Японии явно оставляло желать лучшего. Монументальная композиция из спичек «Никогда и ни при каких обстоятельствах не забудем мать родную», украшающая Национальный Парк, вне всякого сомнения, была самим совершенством, но при этом явно не тем, чего ждал от Умной Эльзы Японский Бог, командировав ее сюда… Может быть, задуманное ею самое красивое харакири в истории Японии и в самом деле убедило бы Японского Бога в том, что композиция из спичек в Национальном Парке способна соперничать с Правильной Окружностью из спичек, но теперь… что ж теперь говорить о харакири! И все-таки, все-таки, все-таки… как посмела она, Умная Эльза, настолько забыться, настолько поддаться творческому экстазу, чтобы принести в жертву пусть и совершенной композиции самую величественную из идей человечества – идею Абсолютно Правильной Окружности из спичек?
Почти касаясь асфальта целым еще черепом (а она летела черепом вниз), Умная Эльза никак не могла найти ответа на мучительный свой вопрос. Она с трудом опустила глаза к небу, словно надеясь прочитать ответ там – среди белых облаков, сосредоточенно плывших над Токио. Но ответа не было и в облаках.
Тогда Умная Эльза решила за оставшееся от ее непонятной жизни время написать Японскому Богу письмо и честно рассказать ему в этом письме о том, насколько сильно повлияла на нее своеобразная японская культура и как своеобразная эта японская культура изменила все ее представления о должном. Изловчившись на лету, Умная Эльза выхватила из широких складок кимоно небольшую пачку рисовой бумаги, баночку с тушью, новую кисть и принялась выводить по гладкой рисовой поверхности:
«О, Японский Бог!
В каких же все-таки странных условиях происходит иногда эпистолярный контакт!
Я вспоминаю Тебя, когда-то писавшего мне на спине Марты в полете к Парижу… Теперь – моя очередь, и уже в первых строках моего письма я должна извиниться перед Тобой за мой, может быть, не очень разборчивый почерк: дело в том, что в настоящий момент я уже практически касаюсь черепом асфальта, ибо сиганула с седьмого этажа Центральной больницы города Токио, почувствовав себя вольной птицей, но забыв о том, что не умею летать. Впрочем, я все же надеюсь, что то положение, в котором сейчас находится мое тело, необязательно так уж пагубно отразится на моем с детства красивом почерке, чтобы он сделался совсем нечитаемым…
Падая вниз, я успела хорошенько поразмыслить о многом, многое пережить заново и многое понять…
Моя безбедная, но пустая жизнь в родном городке, моя маленькая должность телеграфистки волею судеб приняла в один прекрасный – я повторю это слово: прекрасный! – день совершенно неожиданный оборот. Величайшая из идей человечества – идея построения Абсолютно Правильной Окружности из спичек – ворвалась в мою жизнь и осенила ее – сначала своим крылом, а потом – Твоим поцелуем, Японский Бог… Смыслом моего земного существования и стала с тех пор она – Абсолютно Правильная Окружность из спичек в масштабе восточного полушария. О, я была по-настоящему счастлива, ощущая величие возложенной на меня миссии – отвечать за японскую часть Окружности.
…
Когда Ты снова посетишь Японию, о Японский Бог, ты увидишь, какой своеобычный вид приняла эта идея, величайшая из всех идей человечества, здесь, в местных условиях… “Что же случилось?” – спросишь Ты себя, созерцая бескрайнюю композицию “Никогда и ни при каких обстоятельствах не забудем мать родную” в Национальном Парке Токио. “Что же случилось, – повторишь Ты, – и куда смотрела командированная мною в Японию Умная Эльза в те долгие месяцы, когда вместо отрезка Правильной Окружности из спичек японцы выкладывали из тех же спичек композицию “Никогда и ни при каких обстоятельствах не забудем мать родную”? Отвечаю Тебе, о Японский Бог: в те долгие месяцы, когда вместо отрезка Правильной Окружности из спичек японцы выкладывали из тех же спичек композицию “Никогда и ни при каких обстоятельствах не забудем мать родную”, Умная Эльза пристально смотрела в глубины японской души. И там, в глубинах японской души, видела Умная Эльза неизбывный творческий потенциал великого японского народа, от веку не повторявшего путей других народов мира.
Много бессонных ночей провела я в раздумьях над тем, имею ли я право пойти вразрез с национальными традициями и принудить японцев к исполнению пусть и божественной, но в корне непонятной им воли? Прости, Японский Бог… я не дала себе такого права. И, когда в ответ на мое распоряжение построить прямую линию, концы которой должны совпасть с концами других, тянущихся с обеих сторон прямых, японский народ осторожно переспросил меня: “Прямую линию – или… или то, что мы понимаем под прямой линией?”, – у меня не хватило духу повторить свое распоряжение, и я просто сказала: “Построй то, что ты понимаешь под прямой линией, великий японский народ”. Сердце мое обливалось при этом слезами, ибо я доподлинно знала, что великий японский народ все понимает не так, как другие…
Почти ударившись уже черепом об асфальт, я молю Тебя, Японский Бог: вглядись в то, что построил великий японский народ! Не подходи к композиции “Никогда и ни при каких обстоятельствах не забудем мать родную” предвзято – и тогда, я уверена, ты увидишь, как вижу сейчас и я: то, что украшает поверхность Национального Парка в Токио, и есть безупречная линия… причем в самом высоком и торжественном смысле этого слова. Пусть концы ее в грубой земной реальности никогда не совпадут с концами других линий, но в той высшей, трансцендентной реальности, ради которой, может быть, только и стоит жить и умирать, композиция из спичек “Никогда и ни при каких обстоятельствах не забудем мать родную” окажется идеальным средостением тянущихся к Японии с севера и юга прямых.
Мир Тебе, Японский Бог, и… прости, если я не оправдала Твоих ожиданий.
Твоя Умная Эльза»
Выхватив из широких складок кимоно конверт и почтовую марку, Умная Эльза поспешно приклеила марку к конверту и надписала адрес: «Париж…» и так далее.
Но когда письмо уже полетело в Париж, а тело Умной Эльзы находилось всего в каких-нибудь миллиметрах от твердой поверхности асфальта (притом, что голова уже практически лежала на нем), она вдруг подумала, что не дождаться ответа Японского Бога будет ужасным хамством с ее стороны… В ту же самую минуту – по удивительно счастливому совпадению – подумал кое о чем и автор настоящего художественного произведения! А подумал он о том, что закруглиться прямо здесь было бы, в свою очередь, ужасным хамством с его стороны.
