— Не буду! — кричала Саванна. Ее голос эхом разносился по пустому парку. — Не стану проходить вашу глупую церемонию Шабаша! Лучше вообще пусть не будет никакой церемонии, чем я стану бесполезной ведьмой Шабаша.

— Как я.

— Я не это имела в виду, Пейдж. Ты не такая, как они. Я не знаю, почему ты тратишь на них свое время. Ты способна добиться гораздо большего.

— Я не хочу добиться большего только сама. Я хочу, чтобы все стало лучше. Для всех нас.

Саванна покачала головой.

— Я не стану проходить твою церемонию, Пейдж. Не стану. Или моя, или никакая. Разве ты не понимаешь? Так мне сказала мама. Она именно этого хотела для меня.

Я не ответила достаточно быстро, и лицо Саванны исказилось от ярости.

— Значит, вот в чем дело? Ты не станешь ее проводить, потому что желание исходит от моей мамы? Потому что ты ей не доверяешь?

— Не то, что я ей не доверяю…

— Нет, ты права, не поэтому, а потому, что ты ее ненавидишь. Ты думаешь, что она была каким-то чудовищем.

Я шагнула к Саванне, но она оттолкнула меня с такой силой, что я отлетела назад и рухнула на столик для пикника.

— Моя мама обо мне заботилась. Она не допустила бы, чтобы Лия снова ко мне приблизилась.

Я поморщилась.

— Саванна, я…

— Нет, заткнись. Меня тошнит от твоих слов. Ты думаешь, что моя мама — это зло, раз она занималась черной магией? Это не делало ее злой ведьмой, это делало ее умной. По крайней мере, у нее хватило ума и смелости выйти из Шабаша, а не оставаться в нем, учить глупые детские заговоры и думать, будто она — королева ведьм.

Я шагнула назад и снова врезалась в стол, а потом рухнула на скамью. Кортес спешил из леса, где хоронил Руку Смерти. Я покачала головой, чтобы он не приближался, но тут ко мне подошла Саванна, нависла надо мной и закрыла мне обзор.

— Знаешь что? — спросила она. — Я понимаю, почему ты не хочешь проводить для меня эту церемонию. Потому что ты ревнуешь. Потому что твоя мать заставила тебя пройти эту бесполезную церемонию Шабаша, а теперь слишком поздно, уже ничего не поделать. Ты не можешь вернуться назад и все повторить. Не можешь стать сильнее. И ты собираешься сдерживать меня, потому что твоя мать не…

— Достаточно, — сказал Кортес, оттягивая от меня Саванну. — Достаточно, Саванна…

— Отвали, колдун, — она повернулась к нему.

— Прекрати, Саванна, — ответил он. — Немедленно. Внезапно вся ее злость куда-то ушла, выражение лица изменилось.

— Иди на качели, Саванна, и успокойся, — приказал Кортес.

Она подчинилась, только едва кивнув.

— Пусть идет, — прошептал мне Кортес, когда я попыталась встать. — С ней все будет в порядке. А тебе нужно принять решение.

С этими словами он уселся рядом со мной и не произнес ни слова, пока я принимала решение.

Заставлю ли я Саванну согласиться на меньшее, чем ее полный потенциал? После того, как выбор сделан, назад не повернуть. У ведьмы есть только одна ночь для изменения своей судьбы. Звучит театрально, но это правда.

Завидую ли я Саванне из-за того, что у нее все еще есть возможность стать более сильной ведьмой? Нет. Подобная мысль не приходила мне в голову, пока Саванна не высказала ее вслух. Однако теперь, после того, как она ее высказала, мне было о чем подумать. Для меня шанс упущен. Если, как утверждала Ева, эта, другая церемония, сделает ведьму более сильной, то мне больно думать, что я свой шанс упустила. Если бы мне предоставлялся выбор, то я бы без колебаний выбрала более сильную церемонию, даже не зная, сработает она или нет, даже не зная, насколько больше сил она мне даст. Я все равно использовала бы этот шанс.

А я могу доверить Саванне эту силу? Если бы я получила способность убивать, то никому никогда не потребовалось бы беспокоиться, придушу ли я какого-нибудь придурка, который подрезал мою машину на шоссе, зная, что у меня есть на это силы. Но Саванна — другая. Она уже использует свои возможности при малейшей провокации. Вчера, когда мы нашли этого исследователя паранормальных явлений в нашем доме, Саванна отбросила его на стену. А она бы ограничилась этим, если бы могла его убить? Тем не менее, я не могла ждать и выяснять, переросла ли она свою беспечность и безрассудство. Или я провожу эту церемонию на восьмой день, или я не провожу ее никогда. А с этим возникает новая ответственность: если я дам Саванне эти силы, мне потребуется обучить ее контролировать их. Я могу это сделать?

Мать Саванны привила ей вполне определенное отношение к ряду вопросов, с которым я полностью не согласна, но Ева любила свою дочь и хотела для нее самого лучшего. Она считала, что «лучшее» — это вполне определенная церемония. Смею ли я с этим спорить?

Как можно столь поспешно принимать подобное решение? Для этого нужны дни, не исключено — недели. Но в распоряжении имелись только минуты.

Я подошла к раскачивающейся на качелях Саванне сзади, носки ее теннисок поднимали пыль в небо.

— Я проведу церемонию, — объявила я. — Твою церемонию.

— Правда? — увидев выражение моего лица, улыбка с ее губ исчезла. — Я не имела это в виду, Пейдж, — то, что наговорила.

— Что сказано, то сказано. Я пошла назад к машине.

Я вела машину молча, отвечала только на вопросы, обращенные непосредственно ко мне.

— А я могу посмотреть колдовские книги, Пейдж? — спросила Саванна, склоняясь вперед с заднего сиденья.

Я кивнула.

— Может, я тебе помогу их освоить. Или мы станем обучаться вместе.

Мне требовалось что-то сказать. Я не очень хорошо умею обижаться, не могу долго держать на кого-то зло.

— Конечно, — кивнула я. — Звучит… заманчиво.

Кортес бросил взгляд назад, на колдовскую книгу в руках Саванны, потом посмотрел на меня. Он ничего не сказал, но, судя по выражению лица, ему было любопытно.

— Позднее, — сказала я одними губами.

Он кивнул. Мы ехали в молчании, пока не добрались до окрестностей Ист-Фоллса.

— Хорошо, — сказала я, когда мы въехали в город. — Нам нужно принять решение. Нам требуется земля с могилы, но я даже приближаться не стану к кладбищу Ист-Фоллса. Последнее, что мне требуется, — это чтобы кто-то выглянул из больничного окна и увидел, как я бегаю среди надгробий. Поэтому у нас два варианта на выбор. Во-первых, можем направиться на кладбище округа. Во-вторых, на здешнее, но землю будешь собирать ты, Кортес.

Он вздохнул.

— Догадываюсь, что это ответ на мой вопрос — отправляемся на кладбище округа.

— Я возражал не на это предложение.

— Так в чем дело?

— Ни в чем.

Саванна склонилась вперед.

— Он разозлился, потому что ты…

— Я ни из-за чего не разозлился, — перебил ее Кортес. — Городское кладбище ближе. Я принесу землю.

— Ты не возражаешь?

— Нет. Думаю, что смогу ее достать, просунув руку сквозь забор, и мне не понадобится заходить на кладбище. Поэтому и нет риска, что меня заметят.

— А Кари здесь похоронили? — спросила Саванна. — У забора?

— Думаю, что его кремировали. Кортес кивнул.

— Определенно его решили кремировать — если и не до церемонии прощания, то уж после нее точно.

Я содрогнулась.

— После всего этого, я — ярая сторонница кремации.

— Секундочку, — влезла Саванна. — Если они кремировали Кари, то как мы возьмем землю с его могилы?

— Мы не берем землю с его могилы.

— Лукас не может брать землю просто с любой могилы! — воскликнула Саванна. — Нужно только с могилы убитого.

— Что?