Катерина убрала коньяк в холодильник и достала бутылку красного вина. Сменила и коньячные бокалы на фужеры с длинной ножкой. Подала штопор. Федор осторожно вытащил пробку, протер бумажной салфеткой горлышко бутылки, плеснул немного вина в свой фужер, попробовал на вкус и лишь после этого предложил налить Катерине.

– Неплохое вино.

Затем наполнил свой бокал на треть.

Катерина внимательно наблюдала за его манипуляциями.

– Мои условия такие, – сказала она, – сдам я тебе хату за пол цены, за пятьсот баксов, если ты мне покажешь весь комплекс упражнений по культуризму. И скину оставшиеся пятьсот, если ты сюда баб не будешь водить. Считай, бесплатно месяц поживешь, если со мной в день часок позанимаешься.

– Два часа как минимум в день надо, – сказал Федор, – чтобы появились результаты. Или по шесть часов через день. А где мы будем заниматься?

– Давай здесь, и сейчас начнем, – предложила Катерина, – а там видно будет. Так ты согласен?

– Что согласен?

– Женщин не водить?

Федор засмущался и покраснел.

– За бесплатно, я вас чему хочешь научу. Не только бодибилдингу. Конечно, согласен. Мне раздеться показать, что я умею. Где, какую мышцу, как тренировать?

– Иди, раздевайся. Я сейчас посуду уберу.

Он разделся, а она вошла одетой. Федор знал обаяние своего молодого тела. В те полгода, что он провел с бригадой на стройке, шесть часов отдавалось собственному телу. Штанга, гири, гантели, эспандер, скакалка, прыжки и целый комплекс различных упражнений. Через пол года его можно было фотографировать на обложку спортивного журнала. Хозяйка строящегося особняка именно тогда зачастила.

«Может и эта клюнет», – подумал Федор. – А чего, аппетитная бабенка. Аппетитную хозяйку он час уговаривал не стыдиться, раздеться. Уговорил. Разделась. Федор пошел на приступ крепости и взял ее. И в это время ловко расставленная ловушка захлопнулась.

Когда удовлетворенная хозяйка встала с кровати, то строго заявила:

– Я не потерплю, Красавчик чтобы кто-нибудь кроме меня лежал с тобой на этой кровати.

– О чем разговор! – победно облизывая губы, заявил Федор.

– Если только, вдруг я сама этого не захочу, и не пришлю тебе свою подругу.

Мимо ушей пропустил ее замечание Федор. Он попробовал еще раз уложить ее в постель. Катерина посмотрела на часы.

– Потерпи до вечера.

А вечером появилась с пышной матроной и представила ее как свою дальнюю родственницу.

– Вот моя кузина, тоже хочет сделать себе тело. Покажи, что ты умеешь. А я ненадолго отлучусь.

Отлучилась она до утра. Утром матрона оставила на краешке кровати тысячу долларов. Появившаяся вскоре Катерина располовинила сумму.

– До вечера можешь быть свободен! – заявила она. – Я пока тут уберусь. Иди погуляй или покачайся в спортзале.

Две недели секс рабом вкалывал Федор на Катерину, пока в один прекрасный день не решил податься на вольные хлеба. Именно тогда он и встретил Викторию.

Сейчас поднимаясь с Катериной на третий этаж, Федор с ненавистью смотрел в спину хозяйки. Как только за ними закрылась входная дверь Катерина выдернула у него из нагрудного кармана конверт и вытащила его содержимое, тоненькую зелененькую пачку американских купюр. Со скоростью счетной машинки она их сосчитала.

– Тысяча долларов! – презрительно заявила она. – И ты за тысячу долларов целую неделю обслуживал ее? Мы же с тобой тысячу за ночь имели. У тебя с головой как?

– У меня с головой нормально! – все также спокойно заметил Федор.

– Нет, не нормально! – жестко заявила Катерина. – Эту тысячу я конфискую в уплату за квартиру, ты нарушил наш уговор, и самовольно привел женщину, и еще ты мне неделю бесплатно отработаешь. Понял? А не нравится, собирай свой чемодан и выметайся на все четыре стороны.

– Ты все сказала? – спросил Федор.

– Да! – ответила Катерина. Она возмущенно сдергивала простыни на пол.

– А теперь садись и слушай меня! – спокойным голосом сказал Федор.

– Что…о?

Катерина собралась вновь наброситься на него, но Федор взял ее за плечи и грубо бросил на кровать.

– Когда я с тобой разговариваю, будь добра, сядь и внимательно слушай.

Вместо наивных робких глаз юноши-провинциала на нее сейчас смотрел зверь, удав.

Катерина со страхом взирала на своего раба квартиранта.

– Итак, первое. С сегодняшнего дня ты будешь называть меня, Феодор и мой господин. Если спросят, почему? Ответишь, мол, прихоть у него такая. Обращение только на «вы». Без всякого амикошонства. Деньги, что взяла у меня из кармана, положи на место. Там твоего ничего нет, и не твое дело, сколько мне заплатили.

– Да, но…

– Когда я говорю, больше не смей меня никогда перебивать! Теперь следующее. За показ меня и все остальное, цену увеличишь в пять раз. А чтобы богатые дуры не заявили, что слишком дорого, скажешь им что в Монте-Карло я обслуживал суперэлиту, королев и американских миллиардерш. Еще добавишь клиенткам своим, что я незаконнорожденный сын Саддама или Ален-Делона от нашей отечественной красавицы. Скушают твои клиентки, уверяю тебя. Только не вздумай говорить, что у меня под кроватью ядерная бомба. Скажешь она у меня в штанах. Поняла сука? Так! Теперь слушай дальше. По нашему уговору, мне еще жить здесь неделю. А в конце недели мы составим настоящий бизнес-план, а то ты работаешь как колхозница, почитай задарма, за вонючую тыщу, которая на самом деле пятьсот. А если не знаешь, как меня подать, то учись. Поняла? Повторять не надо? И чтобы эту неделю квартира сверкала, как солнце, даю тебе на уборку три часа.

Катерина задохнулась от ярости.

– Ты, молокосос, в моем доме будешь мне диктовать условия? Я тебя подобрала…Да, я только заикнусь, моя крыша порвет тебя…

Федор рывком уложил Катерину себе на колени и, положив ей руку на горло медленно, членораздельно выговорил:

– В двух остальных своих квартирах, которые ты тоже превратила в дом свиданий, можешь диктовать любые условия, но здесь, предупреждаю тебя последний раз, будет эту неделю так, как я сказал. А там посмотрим, разбежимся мы или продолжим плодотворное сотрудничество. И крышу присылай, посмотрю я, что ты ей скажешь. Кстати, ты еще сама мне за первый день задолжала. По твоей таксе, с тебя причитается тыща. А поскольку с них пятьсот твои, значит твой долг пятьсот баксов.

– Ну, ты и наглец! Я еще должна тебе заплатить? – изумилась Катерина, пытаясь встать.

– Ну, не я же? Я удовольствие, в отличие от тебя не получил! – сказал Федор и отпустил хозяйку.

Катерина встала и отряхнула задравшуюся юбку. Она подумала о том, что любое обращение к крыше потребует дополнительных затрат. Помимо этого, с некоторых клиенток она имела свой отдельный навар, о котором ее сексуальный раб даже не догадывался. Лучше худой мир, чем хорошая ссора, подумала Катерина и сказала:

– Ладно, подниму я на тебя цену. Будешь побочным сыном Алена Делона… Ну, ты и ухарь!

Она ходила по комнате и бросала на Федора любопытные взгляды. – А я ведь почти поверила, что ты не целованный монашек. Так робко себя вел. Где практику проходил?

– Не твое дело! Я вернусь к двенадцати! – сказал Федор вставая. – Хочешь, жди. Не хочешь не надо.

Выйдя во двор, он минут пятнадцать понаблюдал за подъездом. Катерина не вышла. Значит, не бросилась исполнять угрозу. Убирается.

Федор поймал машину и попросил водителя отвезти его в аэропорт. Приехал он рано. На одиннадцать часов в Москву был один рейс. Регистрация проходила у третьей стойки. Федор встал у газетного киоска, прямо за спиной очереди начавшей выстраиваться на этот рейс. Здесь его Виктория обязательно увидит. Увидел ее он входящей в зал в сопровождении другой женщины. Они оживленно беседовали и пересмеивались. Носильщики катили за ними тележки. Увидел и внутренне сжался. Спутница Виктории, Ольга была одной из его ночных, платных клиенток. Ее три раза привозила к нему Катерина.

Федор хотел отвернуться, но не успел. В своем персиковом костюме, молодой, высокий, праздный, он эффектно выделялся среди озабоченного люда. Обе дамы увидели его одновременно и, узнав, не узнали, лишь поздоровались глазами. Федор мысленно вытер пот со лба. Ольга остановилась в хвосте очереди, а Виктория громко сказала, что она, пожалуй, пройдет через VIP зал.