Генеральный директор Кизяков Роман звонил жене с мобильного телефона.

– Дорогая, я буду через пятнадцать минут!

В трубке послышался мелодичный женский голос:

– Отлично! А я тебе дорогой, твои любимые пельмени приготовила! Ставить воду на плиту?

– Ставь дорогая!

Снова у них с женой любовь, подумал Роман. Сегодня он сам сидел за рулем. Водитель– охранник отпросился и уехал забирать жену из родильного дома.

Кизяков Роман подъехал к престижной высотке стоящей в тихом переулке и посигналил. Из будки выглянул разморенный летней жарой, сонный охранник. Увидев, легко запоминающиеся цифру «100» знакомого номера он поднял шлагбаум. Машина въехала во двор и направилась в его дальний конец. Опустив шлагбаум, охранник вновь надвинул на нос солнцезащитные очки.

– Хр. р! Пуф! – он клюнул носом.

Минут через двадцать жена выглянула в окошко. Муж обычно был пунктуальнее немца. Сказал через пятнадцать, значит, будет через пятнадцать минут. Неужели в пробку попал? Нет! Знакомый Мерседес стоял в углу двора с распахнутыми передними дверьми.

Вдруг, на жену беспричинно накатила волна неприятных воспоминаний. В прошлый раз, когда Роман заехал за вещами, машина стояла именно на этом месте, и точно также была открыты двери. Она отогнала не ко времени появившиеся черные мысли.

Нашла о чем думать. Прошло всего две недели их совместной жизни после годичного его жития в левом логовище. Ля мур у них в самом разгаре. Старая любовь пышет как новая. Она напряженно всматривалась вниз. Дверцы автомобиля оставались открытыми, но из машины никто не выходил.

Если занял место на парковке, значит сам за рулем, сообразила жена. Не отрываясь, она смотрела вниз. Три минуты, пять! Никакого движения. Как сосуд водой, наполненная до краев непонятной тревогой, жена набрала номер мобильного телефона мужа. Телефон не отвечал.

Смутное беспокойство погнало ее из квартиры.

Она спустилась во двор, спросила консьержку, заходил ли ее муж, и, получив отрицательный ответ, направилась к Мерседесу. Заглянула в салон. Никого. На сиденье лежал мобильный телефон и барсетка с документами. Так вот почему он не отвечает, телефон не при нем. Куда он мог отойти?

Жена поспешила к будке охранника.

– Федя, ты видел, как въезжал Роман?

Охранник просыпаясь качнулся и подтвердил ее предположения:

– Да! Видел. Он сам был за рулем!

– А где теперь он?

Вопрос повис в воздухе. Молодой парень в форменной одежде охранной фирмы «Горный орел» непонимающе смотрел на жену одного из жильцов элитного дома. Чего от него за его мизерную зарплату хотят эти нувориши? Жена пояснила:

– Дверь открыта, документы, телефон брошены, а Романа нет!

С охранника, моментально слетели остатки сна.

– Действительно, странно! – пробормотал он и как-то чудно вильнул глазами.

На стол легли ненужные теперь солнцезащитные очки, Охранник прошел вместе с обеспокоенной супругой к автомобилю. Близоруко нагнувшись, он как собака нырнул в салон, глубоко втянул носом воздух, обнюхивая сиденье, затем переполз на заднее сиденье, повторил процедуру, и удовлетворенный покинул чрево автомобиля.

Что он вынюхивает, не поняла жилица дома. Охранник поднял голову и авторитетно заявил:

– Кожей, сиденье сильно шибает. Запахи перебивает. Полина Ивановна, авторитетно заявляю, причин для волнений нет, бабьем не пахнет!

Федя охранник иногда оказывал мелкие услуги жилице с десятого этажа. Как-то колесо подкачал на ее собственной машине, вызывал техпомошь, раз даже пробовал зажигание отрегулировать на ее иномарке. За так. Хозяйка ему нравилась. Он и не скрывал это от нее. Когда она поставив свою иномарку, приходила за пропуском, он обязательно перебрасывался с нею парой слов.

– Вы сегодня смотритесь лучше чем вчера! – ронял он ей наскоро слепленный, непритязательный комплимент. Полина смеялась.

– Как же я могу сегодня смотреться лучше чем вчера, если я на один день стала старше?

– Э…э…э! – не соглашался Федя, пробегая маслянистыми глазами по ее сухощавой фигуре, – При виде вас в душе моей, вчера тлел огонек, а нынче огнь кидает в жар, сбивает просто с ног.

Он смешливо припадал на одно колено.

Какой женщине не льстит, что на нее обращают внимание. Пусть даже какой-то охранник. Если дежурство было не его, не Федино, она молча сдавала и брала пропуск, У нее даже условный рефлекс выработался. Так, она была сильно раздосадована, если одновременно с нею еще кто-нибудь поднимался в будку к охранникам, когда дежурил Федя.

Но сейчас ей было не до любезностей. Непонятное тревожное чувство пронизало все ее тело. Хотя, если здраво рассудить, особых причин для тревоги не было. Подумаешь, дверцы автомобиля открыты, а его самого нету. Вот и Федя, уколотый необоснованно-беспочвенной ревностью, постарался ее успокоить:

– Да, найдется он сейчас. Никуда не денется.

– Ты так думаешь?

– Может, в лифте застрял муженек ваш?

Она отрицательно покачала головой.

– Спрашивала. Он сначала бы машину закрыл, а потом в лифт пошел. А тут такое впечатление, что все бросил и сломя голову, куда-то помчался.

Федя искоса бросил выразительно-недоуменный взгляд, на свою, как он считал хорошую знакомую. Вот и пойми этих баб. А такой уравновешенной казалась. Психует непонятно из-за чего. Хотя… Федя мысленно усмехнулся. Муженек-то домой недавно вернулся, а до этого непонятно, где его носило, вот и бесится баба. Почитай, год, как жила одна. Как-то обмолвилась, что он в длительной командировке.

Нет, милая, не проведешь насчет командировки. Чай, знаем все про вас. Федя всех дам-с в доме, достойных внимания по полочкам разложил. Эта – фирмачка. Три машины за год сменила. Вот сейчас ездит на новой Тойоте.

– Денег на себя не жалеет. Чуть ли не каждый день в новом наряде. За год их больше ста сменила!

Ему про нее директриса (ТСЖ) товарищества собственников жилья, в чьем ведении находился этот дом, рассказала.

– Деньги позволяют, почему не одеваться каждый день в новое? – не понял женскую логику Федя.

– Но, это же перебор! – возмутилась директриса.

Вот и теперь у Полины Ивановны случился перебор. Она предложила Феде позвонить в милицию.

– А что мы скажем? – спросил он.

– Муж пропал!

Охранник, мысленно чертыхнулся. Приключений ему на одно место не хватало. Вслух он заявил:

– Милиция не приедет!

– Почему? – спросила Полина.

Охранник раздраженно ответил:

– Она по решению суда сбежавших алиментщиков не хочет искать, а тут ищи здорового мужика запросто так. Может, он за пивом отлучился. Может, этажом не доехал, зашел по пути к кому-нибудь. Жизнь, есть жизнь! Ничего исключать нельзя.

Намек был нехорошего свойства, с душком, попахивал именно тем, о чем она недавно думала. – Что же мне делать?

От ворот нетерпеливо просигналил подъехавший очередной автомобиль.

– Подождешь! – Федя помахал рукой водителю, давая понять, что видит его, и повернулся к Полине Ивановне. – Милиция приезжает только в одном случае, если что-то случилось, напали, например, человек ранен, или пропал, а в машине кровь. А у нас ни того, ни другого. Не приедут они! – поставил он окончательную точку в разговоре. Охраннику почему-то было неприятно видеть, как волнуется по пустякам, практически беспричинно, чужая жена. Муж исчез. Шел и не дошел домой. Да если бы о нем его жена хотя бы половину такого беспокойства проявила, он бы ее на руках оставшуюся жизнь носил. А правда, куда этот кобелино мог запропаститься? Охранник других мужей одевая в собственный кафтан по иному не называл.

От ворот еще раз посигналили.

– Ну, иду, иду. Можно подумать живот у тебя схватило. Две минуты потерпеть нельзя. Ишь, нетерпеливый какой. Не на пожар спешишь. Все равно придешь сейчас домой, завалишься на диван и будешь весь вечер пялиться с умным видом в телевизор. Знаю я вас! Я много чего знаю, но никому ничего не скажу.