– Вон тот ларек, где я сигареты покупал, – голос Крецула отвлек Эпова от собственных мыслей. Он посмотрел на прямоугольную стеклянную колбу, заставленную множеством ярких глянцевых журналов, и, не скрывая своего раздражения, спросил: – Какого хера тебе понадобились сигареты? Не мог до дома потерпеть?

– Я-то здесь при чем? – возмутился Геннадий. – Это Контуженому приспичило, вот он и распорядился здесь остановиться.

Виктор сбавил скорость и прижался к обочине, вперед проехала «Тойота» с Панчером и Рыжим внутри. Боксеров они прихватили на всякий пожарный случай. Когда система дает сбой, нужно быть готовым к любым сюрпризам. Выключив зажигание, бывший опер посмотрел на улицу, пытаясь понять, откуда вылез этот «мутный косяк». Что это – случайность или филигранно отыгранная комбинация?

С обзора живущей своей мирной и неприметной жизнью улицы Эпов перевел взгляд на сидящего рядом Сергея Дункова.

– Ну, что скажешь, Горец? – Тот лишь пожал плечами, дескать, анализ произошедшего не его парафия…

– Ладно, пойдем от противного, – стал вслух размышлять Виктор, глянув в зеркало заднего вида, он обратился к Молдавану: – Слышь, Гена, а этот мужик, что вписался за барыгу, мог быть его отбойщиком?

– Отбойщиком? – страдальчески наморщил лоб качок, лоб его избороздили волнистые полосы морщин. Сразу было видно, у спортсмена начался думательный процесс, который длился больше минуты. – Нет, – он наконец тяжело замотал головой, – на молотобойца он не тянет. Да и не успел бы он здесь оказаться, остановились-то мы случайно. К тому же до драки он о чем-то тер с какими-то «шнурками».

– Как «тер»? – не понял Эпов.

– На ходу, как… Ну, шли они и че-то бурно обсуждали, – объяснил, как мог, свою мысль качок.

– А что еще за «шнурки»?

– Обычные, лет пятнадцать-шестнадцать. С виду обычные пэтэушники, только одеты по-модному. Видно, родаки зашибают нехилые бабосы. – Молдаван сейчас говорил медленно, как будто вручную лепил каждое слово. – Ну а когда заморский барыга выскочил наружу верхом на Кабане, этот черт пацанов отогнал, а сам бросился в драку.

– Н-да, не перевелись еще на земле русской Дон Кихоты, – не удержался от колкой реплики Маклауд.

Виктор на его слова никак не отреагировал, сосредоточившись на главном.

– Говоришь, с молотобойцем были школяры?

– Ну, – глупо оскалившись, Крецул добавил: – Молодые строители капитализма.

– А шли они откуда? – быстро спросил Эпов, он уже нащупал долгожданный след. Пока ничего конкретного, только сыскарская интуиция, но с богатым опытом это уже немало.

Развернув «Мерседес», он поехал в указанном Молдаваном направлении. Долго ехать не пришлось, уже через два квартала перед ними появилось трехэтажное здание с лепниной в виде советской символики на фасаде, с массивной дубовой дверью на главном входе, возле которого была установлена табличка «Коммерческий лицей номер один».

– А вот тебе и современное ПТУ, – не удержался от радостного выкрика Дунков, – для мальчишек с состоятельными родителями.

– Гена, главное, теперь сосредоточиться, – серьезно посмотрел на Крецула Виктор. – Постарайся вспомнить, как выглядел этот мужик.

– Выглядел? – Качку снова пришлось напрягать свой мозг, запуская имеющиеся извилины. – Обычно выглядел, крепкий такой, но явно не качок. Пальто демисезонное, брюки, туфли на толстой подошве. Да, он еще без шапки был, коротко стриженный, – к большому удивлению Эпова, стал подробно перечислять Молдаван.

– А лицо какое? – попытался настроить его на детали Эпов.

– Да обычное, но не из этих, черных. Точно…

Докопаться до чего-то более конкретного вряд ли бы получилось, поэтому Виктор ограничился классическим вопросом сыска: – Лет ему хоть сколько?

– На вид лет сорок, ну, год другой плюс-минус, – важно ответил качок, подняв здоровенную пятерню, он со скрежетом почесал лоб и тут же широко улыбнулся. – А-а, вот еще, на левой руке у него была черная перчатка, а на правой не было. Думаю, левая – протез.

– Уф-ф, – одновременно с облегчением выдохнули оба бывших милиционера, а Эпов вслух произнес: – Хоть какая-то конкретика. Ладно, Гена, ты оставайся в машине, а мы пойдем поищем нашего тайного героя.

Перейдя дорогу, Виктор и Дунков приблизились к особняку лицея. На входе их встретил мордатый охранник в зелено-коричневом камуфляже с нашивкой частного охранного предприятия.

– Куда прешь? – преградил путь держиморда, видимо считая себя главным в данном учебном заведении. Но для Эпова он был не более чем атрибутом, вроде турникета в метро. Чтобы пройти, нужно выполнить определенное действие.

Продемонстрировав в открытом виде удостоверение старшего оперуполномоченного РУБОПа, которое умудрился сохранить после ареста, Виктор бесстрастным тоном спросил: – Руководство на месте?

– Директор отъехал, а завучка у себя, – отчеканил охранник, вытянувшись едва ли не по стойке «смирно».

– Как пройти?

– Поднимитесь на второй этаж, потом налево, там учительская и ее кабинет.

Лицей изнутри мало чем отличался от обычной средней школы. Стены ядовитого казенного цвета, коридор освещали тусклым светом матовые шары плафонов. На стенах наглядные стенды.

Завучем оказалась моложавая, полнотелая женщина в темно-синем костюме с короткой прической красно-медных волос. Удостоверение борца с организованной преступностью произвело такое же впечатление, как и на охранника.

– Тамара Михайловна, – тихо представилась, ее лицо густо покрылось багровыми пятнами, завуч стала заикаться, – Что-то, что-то… замешан кто-то из наших уче… учеников?

«Не хватало еще, чтобы она в обморок грохнулась, жаба», – глядя на женщину в упор, с раздражением подумал Виктор. Заметив на рабочем столе пепельницу из дешевого стекла, чтобы разрядить обстановку, спросил:

– У вас курить можно?

– Да, да, конечно, – пепельница тут же перекочевала на другой конец стола. Эпов неспешно закурил, все это было своего рода «разогревом» психики допрашиваемого, дававшее время настроиться на рабочий лад.

– Да вы не волнуйтесь, Тамара Михайловна, – стряхнув пепел с кончика сигареты, мягко заговорил мнимый милиционер. – Никто из ваших учеников ни в чем не замешан. По крайней мере нам ничего не известно. Вопрос в другом, вчера недалеко от вашего лицея была совершена попытка разбойного нападения. Преступникам, правда, ничего не обломилось, жертве пришел на помощь прохожий и проучил негодяев. Теперь мы его разыскиваем, как свидетеля.

– Ну а мы здесь при чем? – облегченно выдохнула завуч, почувствовав, как с души свалился не камень, а глыба.

– У нашего героя была конкретная особая примета, вместо кисти левой руки протез, – негромко произнес Виктор Эпов, вминая окурок в дно пепельницы, потом вопросительно посмотрел в глаза женщины.

– А-а, – тихо произнесла Тамара Михайловна. – С таким увечьем есть у нас преподаватель. Игорь Александрович Волин, он ведет начальную военную подготовку. Бесполезный предмет, так сказать пережиток «совка», но наш директор, Георгий Иванович, сам в прошлом полковник погранвойск, считает его не менее важным для мальчиков, чем экономика.

Последнюю реплику «милиционер» пропустил мимо ушей, лишь скосил взгляд на стоящего сбоку Сергея Дункова, в оперативной работе попадание в «десятку» с первого раза происходит крайне редко.

– А что конкретно вы можете рассказать об этом человеке?

– Ну, в нашем лицее он работает с сентября этого года. Выходит, чуть больше двух месяцев. Как я уже говорила, пригласил его наш директор. За этот период ничем особо не отметился, не отличился. Пожалуй, угрюмый слишком. Коллектив у нас в основном женский, причем большинство молодые, а он вообще на них не обращает внимания. Может, последствия войны.

– Какой войны? – тут же «сделал стойку» Эпов.

– Игорь Александрович воевал в Чечне, там же получил увечье. Между прочим, удостоен звания Герой России.

«Теперь понятно, чего его понесло в чужие разборки. Рэмбо, твою мать!» – не на шутку разозлился Эпов, не любил он этих доморощенных героев. Такие и в милиции, и среди бандитов есть, и, как правило, именно они и ломают любую оперативную комбинацию, над которой корпел добрый десяток большезвездных мозгов, причем не один день.