– Почему сразу не сказал? – не унимался Фулгам.

– Ага, – расхохотался в лицо контрразведчику Краух. – Может, мне сдать разведсеть Анголы контрразведке ЮАР, да еще в третьей стране – Мозамбике?

– Почему сейчас их сдал? – не унимался Роберт, то и дело поглядывая на лицо владельца магазина. Он его никогда не видел, но почему-то внешность ему показалась знакомой. – Так чего же ты их сейчас сдал? – повторил Фулгам.

– Ничего и никого я не сдал, – буркнул Краух. – Они допустили ошибку, засветились. Группу наблюдения вместе с кротом ликвидировали, магазин сожгли и исчезли в неизвестном направлении.

– Черт… черт… мать твою, – снова начал ругаться капитан, но разведчик его остановил.

– Но остались эти фотографии и доклад о наблюдении. Днем, перед этой кровавой разборкой, владелец магазина получил в аэропорту несколько больших ящиков из государства Свазиленд. И, кстати, этот груз был получен, минуя таможню.

– Там наверняка было оружие, похищенное в Йоханнесбурге, – обращаясь к самому себе, произнес вслух Фулгам. До последнего мгновения он все еще не верил в большую опасность… Но сейчас факты обрушились на него как гигантская гора, превратив его мозг в кашеобразное месиво. Роберт наконец осознал масштабы возможной катастрофы. Лучшие военные специалисты ЮАР, вооруженные до зубов самым современным, самым мощным оружием, запросто нейтрализуют полицию, госбезопасность и военный гарнизон Мапуту. Затем, подобно танку, штурмом возьмут «Хилтон» и устроят там кровавую баню собравшимся министрам. А тогда… Капитан контрразведки побоялся себе представить, «что тогда». Знал, что костер войны поглотит полконтинента, а может быть, и больше. Но даже вообразить… упаси боже, так можно и с ума сойти.

– Сколько у нас дней до совещания? – наконец спросил он.

– Два дня, – последовал ответ.

– Два дня, мать твою, – ситуация вызывала у Фулгама бешеную ярость. В древние времена один воин в таком состоянии выходил против многочисленного отряда врагов и побеждал. Роберт тоже бы победил, он был в этом просто уверен. Беда лишь в том, что других врагов, кроме Крауха, он не видел. А этот ему еще может пригодиться…

– Ну, и что делать? – ни к кому не обращаясь, спросил Фулгам.

– Сейчас самое время прокачать фото хозяина магазина через каналы вашего БОССа, Интерпола и, по возможности, ФБР. Может, они знакомы с этим господином? Судя по тому, что он не умеет торговать видеоаппаратурой, боюсь, что у него есть другие таланты, криминальные, – доставая из кармана пачку «Кэмэла», проговорил Ганс.

– Да, – оскалился Фулгам, – это дело, а, кроме того…

Капитан дернулся к селектору, но тут в зал вошла Луиза.

Лицо женщины было озарено улыбкой, от нее исходил чарующий запах французских духов, полупрозрачная ткань платья облегала ее аппетитные формы.

– Доброе утро! – поздоровалась она, и как будто только увидела Ганса, весело произнесла: – О, какие люди нас посетили! Вы, наверное, что-то забыли, раз вернулись.

– К сожалению, дела, – развел руками Краух.

– Отлично, Луиза, что ты уже проснулась, – мрачно проговорил Роберт, направляясь к своей бывшей жене с пачкой снимков. – Сейчас же сходи в лабораторию, пусть они при помощи компьютера увеличат это лицо и сделают фас и профиль. Это первое. Второе: по факсу свяжись с нашей штаб-квартирой и переправь им эту фотографию. – Фулгам показал фото с наемником, инструктором, владельцем магазина и наемным убийцей. Обведя пальцем лица двух последних, произнес: – Пусть проверят их по нашей картотеке, картотекам Интерпола и ФБР, только быстро. Третье: срочно запрос в Коста-Рику. Мне необходима информация о Джордже Канли, и обязательно его фото.

– Этот запрос отправить по каналу Интерпола? – слушая распоряжения экс-мужа, спросила Луиза.

– Да, черт возьми! И как можно быстрее.

Луиза молча направилась к двери.

– И еще, – крикнул ей вслед Фулгам. Женщина замерла. – Как только будут готовы фотографии и получен ответ из Коста-Рики, вызови сюда Жанну Солейланд.

– Это все? – не меняя позы, спросила Луиза.

– Пока все.

Едва Луиза вышла из помещения, Фулгам наполнил два фужера на треть бренди и подошел к Гансу. Протягивая один Крауху, подозрительно сощурился и спросил:

– На этой вилле стоит самая дорогая европейская система безопасности. Как ты прошел через нее незамеченным?

– Система надежно защищает фасад виллы, ворота, ограду и даже подвал. Но не пирс, – Ганс указал пальцем в сторону океана. – Вы надеялись, что пятьдесят ярдов отвесной скалы, на которой стоит особняк, – надежная защита. Я так не думаю. Поэтому, проникнув на пирс, я влез в шахту лифта и по тросу поднялся наверх, в особняк.

Сделав большой глоток ароматного напитка, Краух сознался:

– Конечно же, был риск, что кто-то из твоих людей захочет спуститься вниз, а тогда бы меня наверняка раздавила кабина лифта. Но я правильно оценил ситуацию, вам сейчас не до прогулок на яхте.

– Ну и бес же ты! – хохотал Фулгам, одним глотком вливая себе в рот бренди.

Приложившись к своему бокалу, Ганс со злорадством подумал: «Наверно, Бобби, ты бы так не смеялся, узнав, что на виллу я пробрался не сегодня поутру, а вчера вечером».

Потягивая из высокого стакана холодное черное пиво, Герберт вальяжно откинулся на спинку большого кресла и, как бы нехотя, но в то же время внимательно оглядывал зал бара, расположенного в гостинице «Наслаждение».

Это было третьесортное заведение, помесь борделя и ночлежки, то самое заведение, которые так любят «джентльмены автомата и золота». Последнее заведение в его секторе.

Герберт задумался: сколько же он потратил времени на поиски морпеха, и ничего не нашел. Впрочем, другие оперативные группы, прочесывая свои сектора, тоже никого не обнаружили.

«И неудивительно, – подумал Герберт, вытирая салфеткой губы, белые от пивной пены. – Что нам известно о разыскиваемом? То, что он белый, блондин и с наколкой на руке. Была бы фотография – другое дело. А так, на словах, разве объяснишь этим черным, кого ищешь. Для них все белые на одно лицо».

Пиво приятно охлаждало рот, горло, живот. Вращая большими лопастями, вентиляторы, подвешенные к потолку, разгоняли воздух, создавая иллюзию прохлады.

Допив пиво, Герберт жестом заказал еще бокал у проходящего мимо официанта. Тот поспешил выполнить заказ. Снова потягивая хмельной напиток, от чего он получал неземное наслаждение, Герберт вдруг вспомнил о своем напарнике, который сейчас заживо «варился» в духовке машины, пока старший «опрашивал бармена».

Допив пиво, старый оперативник бросил на стол купюру и уже собирался выйти, как в зал вошел крепко сложенный крепыш в обнимку с чернокожей проституткой.

«Твою мать! – мысленно выругался Герберт, надевая на свою лысую голову панаму. – Если морпеха еще не нашли, то мне теперь придется заняться опросом проституток в своем секторе».

Как он ни не хотел этим заниматься, но, видно, нет другого выхода. В отличие от барменов и официантов, ночные бабочки были куда наблюдательнее и сообразительнее. Они запоминали своих клиентов, их повадки, лица, какие-либо особенности (татуировки, например).

Но у них эта информация, как правило, очень дорого стоила. Что-что, а деньги считать эти девушки умели.

«А Фулгам на них не даст ни доллара!» – мысленно подвел итог своим размышлениям Герберт. Эта операция ему нравилась все меньше и меньше.

Наступивший вечер принес массу новой информации. Была получена стоматологическая карта Вильгельма Солейланда. Она была полностью идентична карте трупа в местном морге.

Из Коста-Рики прибыла информация о промышленнике Джордже Канли. Под фотографией сморщенного седого старика сообщалось, что последние одиннадцать лет Канли не выезжал из страны.

Вдова норвежского сталелитейного промышленника не опознала фотографию Джорджа Канли, но зато, увидев лицо хозяина магазина «Сони», Жанна Солейланд воскликнула: