Внизу их ожидали еще двое солдат в белых мундирах, однако полковник Гофф, судя по всему, не собирался присоединяться к процессии.

– Подожду очередных посетителей, – усмехнулся он в ответ на вопросительный взгляд капитана.

Тот лишь кивнул:

– Вперед!

Двое солдат крепко схватили Мари под руки, но она вырвалась и пошла сама, гордо вскинув голову. В голове ее теснились тревожные вопросы. Где лорд Пенскотт? И к чему такая спешка?

По дороге их встречали любопытные взгляды слуг. Из боковой галереи появился Траш – он скорбно покачал головой при виде грязных следов, оставленных Грегори, а на Мари даже не взглянул, по-видимому, решив, что это не его забота.

На кухне вовсю пылал огонь, мальчики гремели посудой. У огня возвышалась гигантская фигура повара Риджа. Мари попыталась улыбнуться, но вопреки всем ее стараниям улыбка вышла довольно жалкой.

Входная дверь раскрылась, и они оказались на улице, где их встретила сплошная свинцово-серая стена дождя. Мари, непроизвольно попятившись, почувствовала, как ствол мушкета одного из солдат уперся ей в спину. Она собрала всю свою волю и сделала шаг вперед. Холодные струи дождя хлестнули ее по лицу и плечам; на какой-то момент она словно ослепла, и лишь присутствие охранников по обеим сторонам не давало ей сойти с раскисшей от грязи тропинки.

Бело-голубые вспышки молнии пронизывали воздух, оглушающе гремели раскаты грома. Мари почувствовала все усиливающийся запах озона. Может быть, спросить наконец, куда ее ведут?.. Нет, такого удовольствия он от нее не дождется!

Однако очень скоро она получила ответ на свой вопрос: когда взгляд ее снова стал отчетливо различать находящиеся вокруг предметы. Впереди в сером тумане замаячила виселица.

Роджер Пенскотт зарядил дуэльный пистолет – один из тех, которые он когда-то вручил капитану Грегори для того, чтобы тот смог убить Джейсона Брэнда. Какая ирония судьбы! Он выбрал пулю самой идеальной круглой формы, загнал ее в дуло. За окном яростная вспышка молнии прорезала темноту – обезумевшие боги резвились за стенами Пенскотт-Холла.

Гофф погасил свечи на лестнице, проверил четыре заряженных пистолета и занял наблюдательную позицию за пьедесталом, на котором покоился высеченный из мрамора римский император. Если у этого Брэнда есть голова на плечах, ему следует взять Пенскотта в заложники, а уж потом требовать освобождения девушки, вместо того чтобы сражаться за нее. Гофф еще раз взглянул на пистолеты. Все на месте. Если Грегори говорит правду, ждать осталось недолго.

Не думая об опасности, с кинжалом в руке и жаждой мести в сердце, Джейсон взлетел на каменные ступени крыльца. Дверь сразу же открылась. Пригнув голову, держа шпагу наготове, он укрылся за тяжелым черным лакированным столом и прислушался. В фойе было пусто; впереди мраморная лестница уходила вверх, в темноту.

Выскочив из укрытия, Джейсон сделал несколько шагов… и замер. Прогремел пистолетный выстрел. Он быстро оглянулся, пытаясь понять, откуда стреляли: нападения можно было ожидать из-за каждой двери, из-за каждого угла.

В этот момент на верхних ступенях лестницы появился солдат в белом мундире и прицелился. Джейсон согнулся, готовясь отскочить в сторону, как только из дула мушкета покажется дым; однако, к его удивлению, выстрел раздался совсем с другой стороны: ганноверец покачнулся, на губах его показалась кровавая пена – еще секунда, и он, упав лицом вниз, покатился по ступеням.

Джейсон осторожно приблизился и осмотрел труп – этого человека он никогда в жизни не видел. Но кто же его застрелил?

– Я это сделал не ради вас…

На верхней площадке лестнице стоял лорд Пенскотт с дымящимся пистолетом в руке.

– …но и не ради женщины, – тут же поспешно добавил он.

– Мари? Скорее! Я должен ее видеть!

– Скажем так: это дело чести.

– Да прекратите вы свою исповедь, черт побери! Где она?

Пенскотт качнул головой, словно стряхивая с себя остатки ночного кошмара, и ответил почти безразличным тоном:

– Девушка? Как это – где? Грегори повел ее на виселицу.

Гроза прекратилась, и дождь лил уже не так яростно. Деревянные ступени виселицы от воды стали скользкими. Солдаты поддерживали Мари, не в состоянии скрыть свой страх перед тем, что им предстояло совершить: одно дело – стеречь беспомощную женщину, и совсем другое – своими руками ее повесить.

– Да скорее же, черт бы вас побрал! Тащите ее сюда! – Голос Грегори выдавал его крайнее нетерпение.

Взглянув на веревку, Мари впервые в жизни почувствовала, что мужество покидает ее. Она непроизвольно съежилась и тут же услышала злорадный смех Грегори.

– Ну, где твоя хваленая гордость, сучка? Давай вставляй голову в петлю! Посмотрим, как ты задергаешься, когда…

– Грегори!

От этого возгласа капитан замер на месте. Мари, не веря своим ушам, вглядывалась во тьму. Неужели Джейсон? Он все-таки догнал ее! Ей даже показалось, что она различает сквозь завесу дождя эту солнечную гриву волос, это лучезарное лицо.

Сердце ее рванулось к нему, из горла сам собой вырвался крик:

– Я здесь, Джейсон!

И тут он ее увидел. Мари жива.

Джейсон хлестнул кобылу каблуками, и она рванула вперед.

– Остановите его! – крикнул Грегори двум солдатам, находившимся внизу. Он обернулся, чтобы отдать приказания тем, что стояли на помосте, но они уже спрыгивали на землю, рискуя переломать себе кости. Яростный клич шотландских горцев прорезал темноту. Тогда Грегори в два прыжка приблизился к Мари и, подтолкнув ее к перекладине, накинул петлю ей на шею.

Двое стоявших внизу солдат попытались остановить Джейсона, но в результате один оказался под копытами лошади, а другой едва успел спастись. И все же до виселицы было еще так далеко…

– Я иду к тебе!

Мари поморщилась: Грегори уже затянул петлю у нее на шее. Время для нее словно остановилось. Джейсон, ее единственная любовь! Она не могла отвести от него глаз. Теперь ему уже не успеть, и ей суждено умереть с мыслью о том, что она любит его…

Грегори нащупал тяжелый дубовый рычаг, открывавший люк, и с силой потянул его на себя. Мари напряглась, готовясь к прощанию с этим миром… и неожиданно, пролетев небольшое расстояние, шлепнулась в липкую грязь. Наверху Грегори, не веря своим глазам, смотрел, как остаток веревки исчезает в яме-ловушке, а женщина, которая когда-то заставила его, голого, выйти на палубу собственного корабля на посмешище всей команде, лежит на земле цела и невредима. Черт, что за дьявольская шутка! И ведь никто не виноват – это он сам заранее не удосужился проверить веревку!

Сраженный столь нелепой неудачей, Джеймс Грегори, не двигаясь, молча смотрел на приближавшегося Джейсона Брэнда. Этого человека он тоже когда-то поклялся убить. Холодная сталь сверкнула в воздухе, хлынула кровь. Грегори сделал шаг вперед, поскользнулся в липкой темно-красной луже и упал лицом на грязный помост, не успев даже попросить о милосердии, которого сам не проявил ни разу за всю свою жизнь.

– Мари! – Джейсон, спрыгнув в люк, сорвал веревку с ее шеи, отвел мокрые пряди волос с бледного лица, сжал ее в объятиях. – Ах, Мари, Мари… – Он баюкал ее, целовал лоб, ресницы, губы… Наконец серые, как океан, глаза открылись.

– Джейсон… Я не смела надеяться…

– Ш-ш-ш. Я здесь. Все хорошо.

Мокрое платье прилипло к ее телу, соблазнительно обрисовывая грудь, вздымавшуюся при каждом вдохе, и Джейсон снова ощутил все то же ненасытное желание. Его любовь, казалось, утерянная навсегда, затем прошедшая через такие испытания, какие достаются на долю немногим, теперь снова воскресла, свежая, как весна, чистая, как горный поток.

– Я снова с тобой, любовь моя!

Они произнесли эти слова одновременно, как будто были одним существом.