— Я разрешаю вам сесть, Сен-Мар, — сказал заключенный. — Я хочу с вами поговорить. Нужно быть таким как вы — хитрым и бесчувственным преступником, — чтобы убить этого бедного Шампанье. Это уже третий человек, исчезнувший таинственным образом.

— Вы так считаете, монсеньер? В некотором роде вы правы: Пикара задушили, Бургунье — повесили, а что касается Шампанье… не знаю, что с ним.

Он повернулся к Росаржу, стоявшему у двери, и спросил:

— Росарж, что ты сделал с Шампанье?

— С Шампанье, командир? Я отправил его сторожить рыб.

— Ты позаботился, чтобы с ним ничего не случилось во время путешествия?

— Да, командир. Я привязал ему на шею большой камень. Но в этом не было нужды: он не двигал ни рукой, ни ногой, когда я его тащил.

— Неважно! — воскликнул Сен-Мар. — Лучше две предосторожности, чем одна, — повернувшись к пленнику, он добавил: — Такова судьба Шампанье, монсеньер. Если больше нет вопросов, то позвольте мне удалиться. Тюремная служба требует моего присутствия в других местах.

Эта система молчания и жестокой иронии входила в планы Сен-Мара.

Он вышел, а Росарж, поворачивая ключ в замочной скважине, издевательски посмеивался в дверях.

Бледный от сдерживаемого бешенства, монсеньер Людовик слушал удалявшийся звук их шагов. С унылым видом он подошел к окну. Оно было открыто и морской бриз успокаивающе подействовал на него.

Всматриваясь в безмятежный пейзаж, он вспомнил дорогих ему людей: Ивонну, Сюзанну, Фариболя, Мистуфлета… Что с ними? Живы ли они? Прошло уже несколько месяцев, как о них ничего не было известно и это его сильно беспокоило.

В этот момент его взгляд привлекла парусная лодка, маневрировавшая под стенами башни, как раз напротив его окна. Лодкой управлял один человек. Одежда его точно соответствовала его занятию. Монсеньер Людовик машинально помахал белым платком, просунув руку сквозь прутья решетки. Лодка сделала разворот и моряк тоже вытащил платок из кармана'и сделал ответный приветственный жест, но проделал это так, чтобы часовые ничего не заподозрили.

Весь день монсеньер Людовик был задумчив. Он думал об этом мелком происшествии и о способах установить контакт со своими друзьями, трагически прерванный в Пиньероле. День тянулся очень медленно и он с нетерпением ожидал ужина, который обычно подавали в восемь вечера. Наконец солнце зашло за горизонт. Слуги удалились для сервировки стола и на несколько минут оставили его одного. Воспользовавшись этим обстоятельством, он взял небольшое серебряное блюдо и кончиком ножа нацарапал:

"Меня преследуют и держат в тюрьме, потому что я брат короля и единственный законный наследник трона Франции".

Потом он из окна осмотрел море.

Лодка еще ближе подплыла к скалам. Он узнал рыбака, осмелившегося так близко подплыть к стенам тюрьмы, несмотря на строжайший запрет. Монсеньер Людовик сделал ему знак, чтобы он приблизился. Рыбак повиновался и киль лодки зашуршал по песку. Просунув руку сквозь прутья решетки, узник бросил блюдо вниз и оно упало в лодку.

Что бы ни писал монсеньер Людовик, но его попытка успеха не имела. Взяв в руки опасное послание, рыбак заметил, что за ним наблюдают и несколько часовых взяли его на мушку. Он мог бы легко спастись и в течение нескольких секунд укрыться от пуль, но к величайшему удивлению монсеньера Людовика он вышел на берег и направился к лестнице, ведущей в замок. Блюдо он сунул под рубаху.

В отчаянии монсеньер Людовик рухнул в кресло, стоявшее около стола, и прошептал:

— Вот подлец, он меня предал.

Тем временем рыбак, отказываясь назвать цель своего визита, добивался, чтобы его принял губернатор. Сен-Мар поспешил принять его, напустив на себя такой грозный вид, что бедный рыбак задрожал:

— Ты хочешь поговорить со мной? — нахмурившись, спросил он.

— Месье, я только хотел вручить вам блюдо, упавшее в мою лодку со стены.

Сен-Мар взял блюдо и быстро прочитал надпись, сделанную пленником. Потом он так взглянул на рыбака, что тот совсем смутился.

— Ты читать умеешь? — спросил он после некоторого молчания.

— Нет месье.

— Поздравляю. Как тебя звать?

— Лекьер, месье.

Не теряя из вида рыбака, Сен-Мар подошел к столу и написал две короткие записки. Потом позвонил и сказал вошедшему слуге:

— Отнеси это майору Росаржу.

Как только слуга вышел, губернатор повернулся к несчастному рыбаку, явившемуся с блюдом, и вручил ему вторую записку, добавив при этом:

— Принимая по внимание твою неграмотность, я отпускаю тебя. Вот приказ. Отнеси его майору Росаржу… Он там, — добавил Сен-Мар, указывая, где находится майор.

Рыбак поклонился в знак послушания. Он ничем не выдал себя, когда на ходу бросил беглый взгляд на записку, врученную ему:

"Предъявитель этой записки — опасный человек. Убей его".

Умел или не умел читать рыбак? Как бы там ни было, но он беспрекословно выполнил поручение Сен-Мара. Он спокойно подошел к Росаржу и вручил ему собственное свидетельство о смерти.

— Очень хорошо! — воскликнул майор. — Я вижу — ты точно выполняешь приказы.

— Я всего лишь бедный труженик и всегда делаю то, что мне говорят, ответил рыбак.

Точность исполнения поручения спасла его: Сен-Мар всего лишь хотел испытать его. В первой записке Росаржу он написал, чтобы тот не исполнял распоряжения, написанного во второй.

— Ну ладно! Уходи и поскорее! — хмуро проговорил Росарж. — И чтобы я не видел тебя около замка.

Рыбак, не дожидаясь повторного приглашения, спокойным и размеренным шагом направился к выходу из замка. Проходя по стене, он выглянул наружу и сразу же отступил назад, издавая такие вопли и так горестно всплескивая руками, что Росарж не на шутку испугался:

— Что с тобой?

— Ах, господин офицер, — запричитал рыбак, — я погиб, я совершенно разорен!..

— Почему?

— Для меня и для двух моих бедных братьев, ожидающих меня дома, это означает полную нищету. Ах, какое несчастье!

— Объясни мне, наконец, что случилось! Черт побери! Если ты сейчас же мне не скажешь, я не выпущу тебя.

— Ах, уважаемый господин! Теперь я вынужден остаться… Моя лодка исчезла!

— Исчезла?

— Это я виноват! Возможно, мне не следовало добиваться встречи с господином губернатором! Я не привязал лодку как следует. Бриз подул сильнее и ее унесло… А для нас лодка — единственное средство существования… Ах, боже мой! Что нам теперь делать?

— Ладно, пойдем! — проговорил Росарж, грубо встряхивая его за плечо. Пойдем со мной, может губернатор даст разрешение на постой.

Рыбак с самым несчастным видом поплелся за ним. В нескольких словах майор доложил губернатору о случившемся.

— Черт побери! — ухмыльнулся Сен-Мар. — Стоящее дело. Эта деревенщина никому не разболтает о случившемся.

Губарнатор повернулся к рыбаку и спросил:

— А где живут твои братья?

— На расстоянии выстрела из мушкета, на мысе Круазе, в полусгнившей хижине.

— Чем они занимаются?

— Ничем, месье.

— Как! Они и тебе даже не помогают?

— Они, бедняжки, не годятся для этого. Старший брат — довольно глуп. Но одним ударом может убить быка.

— Черт! Вот это Геркулес!

— Нет, господин, его зовут Антуан.

Услышав такой наивный ответ, Росарж и губернатор громко расхохотались.

— Но если он так силен, — спросил Росарж, — то что же он тебе не помогает?

Рыбак довольно выразительно покрутил пальцем у виска и пояснил:

— В нашей семье это бывает. Антуан и Жуанон почти идиоты.

— Жуанон?

— Это самый младший и такой же сильный, как Антуан, только худой. Вот такие дела у меня. Теперь вы понимаете мое беспокойство: если я не вернусь, мои бедные братья умрут с голода.

— Хорошо, хорошо, мы подумаем об этом, — успокоил его губернатор. Потом добавил: — Иди, подожди во дворе, решение тебе сообщит майор Росарж.

Рыбак тотчас же послушно удалился. Сен-Мар обратился к Росаржу:

— Что вы скажете?

— На мой взгляд, — ответил начальник тюрьмы, — он кажется мне довольно наивным, но для большей уверенности в его скромности я послал бы его на корм к рыбам!