Сегодня обедали у меня американские капитаны и два вышеупомянутых старшины: Бокки и Гекири. Первый из них привез мне в подарок десять свиней, за что я отдарил его зрительного трубой. Островитяне были в известных их мантиях из перьев, и каждый из начальников имел при себе большую свиту так же одетых чиновников. Они были весьма довольны, что наш живописец изображал их на бумаге.

Старшина острова Воагу во время посещения шлюпа «Камчатка»

Рисунок М. Тиханова

Гости наши пробыли у нас почти до вечера. Островитянам более всего доставило удовольствие действие пожарных труб, которые сами их старшины наводили в лодки, бывшие подле шлюпа. В Карекекуа и Кайруа мы также должны были, по просьбе приезжавших к нам старшин, показывать действие сих инструментов, к великому удовольствию даже и тех, на коих они были наведены.

29-го числа был я еще раз на берегу и обедал у Девиса. Перед обедом Бокки велел своим островитянам позабавить нас примерным сражением. Для сего копья и стрелы были употребляемы из сахарных тростей. Сражение их походило на игру, нежели на воинственные маневры. Бокки извинялся, что не может заставить их употреблять копья и каменья, ибо прежде бывали случаи, что они, рассердясь друг на друга, начинали действительное сражение, и прежде нежели можно разнять две стороны, было много убитых и раненых. Я и сам, не желая быть причиною кровопролития, просил его не позволять им доходить до сей крайности. После начались кулачные бои; но только две пары бились, и то слабо; ибо многие выходили, но не могли согласиться, считая себя один другого бессильнее.

Американцы сказывали мне, что сандвичане совсем потеряли свой воинственный дух, мужество и искусство действовать ручным оружием, потому что, находя огнестрельное оружие гораздо преимущественнее, принялись за ружья и пистолеты, которыми не научились хорошо владеть, а от своего отстали.

К вечеру, простившись с американцами, возвратился я на шлюп, а вскоре и Манини приехал для расчета со мною за доставленные нам вещи. Он привез с собою двух сандвичан, которых Бокки счел за нужное послать со мною на остров Атуай, чтоб успокоить жителей касательно нашего прихода: они могли подумать, что мы пришли им мстить по угрозам доктора Шефера, основавшего между ними компанейское заселение^{242}и после ими изгнанного. Третий сандвичанин, молодой, проворный человек, сам назвался к нам в службу, прося неотступно взять его, а как у них не запрещается оставлять свое отечество и, по словам американцев, они великие охотники служить на европейских судах, то я и взял его, полагая, что он, узнавши русский язык, может быть весьма полезен Американской компании в торгах ее с Сандвичевыми островами. Имя сего сандвичанина Лаури, которое мы обратили ему в фамилию, назвав его Терентием, во имя святого того дня, когда он вступил к нам и как бы тем признал его своим покровителем.

Кончив все свои дела и собрав, сколько было возможно, сведений касательно поступков доктора Шефера, в 9 часов вечера пошли мы в путь к острову Атуай, к которому пришли на другой день и в 5-м часу пополудни стали на якорь в заливе Вимеа, в расстоянии от крепости, на которой был поднят английский флаг, с небольшим в миле. Я надеялся застать здесь американский корабль «Энтерпрайс», на котором был переводчик, знающий хорошо сандвический язык. К нему я имел письмо от Девиса с просьбою, чтоб он пособил мне объясниться с здешним старшиною Тамари. Но корабля сего мы здесь не нашли, почему на приезжавшей к нам лодке я послал на берег привезенных нами с Воагу островитян сказать, чтоб прислали оттуда какого-нибудь европейца. Вследствие сего часа через полтора приехал к нам один живущий здесь английский матрос. От него я узнал, что Тамари здесь находится, но что живущих с ним двоих европейцев, хорошо знающих язык, здесь нет. Один из них всегда живет на северной стороне острова, а другой поехал туда отпускать сандальное дерево, и что они не прежде могут быть оттуда, как через три дня; здесь же находящиеся 4 европейца имеют весьма недостаточное знание в языке и служить переводчиками не могут. Поскольку три дня ждать в таком опасном якорном месте, как залив Вимеа, для дела не весьма важного и для которого я прежде уже на других островах собрал достаточные сведения, было бы слишком неблагоразумно, а притом и небо по всей южной стороне покрылось бурными облаками, и сильные шквалы с дождем начали находить от востока, то я, боясь крепкого юго-восточного ветра, в 6 часов вечера пошел в путь.

Сандвичевы острова представляют нам картину, где несколько тысяч взрослых и даже сединами украшенных детей вступают на ступень человека совершенных лет. Картина сия заслуживает быть описана не таким наблюдателем, как я, и не таким слабым пером, как мое; она достойна внимания и прилежного наблюдения просвещеннейших людей: ученый и мудрый человек, проживший несколько времени между сандвичанами, открыл бы такие истины, касающиеся до разума, сердца и понятий человека, которых, вероятно, ни один кабинетный философ не мог постигнуть.

О Сандвичевых островах много было писано,[253] и все, что о них писано, я читал, но более того слышал от людей, которых занятия в жизни обязывают по шести месяцев каждый год проводить на оных[254] и иметь беспрестанные сношения и дела с жителями; наконец, случилось мне и самому там быть в последнее путешествие.

Третье путешествие капитана Кука, изданное капитаном Кингом, появясь в свет, тотчас обратило внимание предприимчивых английских купцов к северо-западному берегу Америки как неисчерпаемому источнику бобровых промыслов. От Кинга также узнали они о высоких ценах, по коим покупаются китайцами кожи сих животных, чего, кроме россиян, торгующих с сим народом на Кяхте, никому из европейцев известно не было. К торговым предприятиям на помянутых берегах споспешествовало также открытие Сандвичевых островов, которые, по географическому своему положению, по прекрасному и здоровому климату, по чрезвычайному изобилию в съестных припасах и, наконец, по кроткости нравов и обходительности жителей, представляли мореплавателям самое лучшее место для отдохновения и запаса жизненных потребностей. Англичане, после русских, первые начали производить торг на американских берегах, откуда привозили бобров на продажу в Кантон. Но как китайских товаров получать они не могли, потому что торг с Китаем принадлежит одной Ост-Индской компании, то, не находя большой выгоды в торговле бобрами, они скоро свои предприятия оставили, а место их заступили граждане Северо-Американской республики, которые и по сие время ежегодно до 15 судов и более посылают к северо-западному берегу Америки и получают в Кантоне от сей торговли превеликую выгоду.

Все сии суда проводят в Северо-Восточном океане по два, по три года и более, прежде нежели отправятся в свое отечество. Летом плавают они по проливам и у северо-западных берегов Америки, где выменивают у жителей на разные безделицы бобров, а на зиму удаляются из сей холодной, бурной страны в благорастворенный климат Сандвичевых островов, на которых проводят всю зиму. Весною же опять возвращаются к американскому берегу. Столь частые и продолжительные посещения их скоро познакомили сандвичан с употреблением многих европейских вещей и даже с обычаями просвещенных народов, к чему более способствовало сильное желание нынешнего их владетеля просветить свой народ. Честными и справедливыми поступками с европейцами[255] и ласковостью к ним он привлек к себе с купеческих судов многих матросов и даже мастеровых, которые поселились между сандвичанами и взяли себе жен из природных островитянок. Когда здесь был Ванкувер (с 1791 по 1794 год), то король имел уже в своей службе 11 человек европейцев; ныне же их считается на Сандвичевых островах около 150, в числе коих есть тимерманы^{243}, слесаря, котельщики, столяры и много плотников и кузнецов. Теперь 40 лет только, как сандвичане узнали европейцев, и во времена посещения их Куком ружейный выстрел наводил на них ужас; но ныне они имеют до ста пушек разного калибра, коими умеют действовать, и более 6000 человек, вооруженных ружьями и всею нужною для солдата амуницией. На острове Воагу, самом прекраснейшем из всей сей купы, при гавани Гонолулу, построена у них каменная четвероугольная крепость по всем правилам, как строятся приморские укрепления; она выбелена и снабжена нужным числом крепостных орудий. Когда мы подходили к сей гавани, тогда стояли в оной два брига, принадлежащие сандвическому королю, и четыре американских судна. Увидев все их под флагами и сандвический флаг, развевающийся на крепости, я не мог взирать на такой шаг к просвещению сего народа без удивления и удовольствия.