Марк по-прежнему стоял, прижавшись спиной к стене и не спуская глаз с лица лорда Рейна, но фактически ничего не видел. Неужели вот этот человек, с явными признаками разгульной жизни, был ее законным опекуном? Неужели она по закону должна была оставаться под его опекой до той поры, покуда не достигнет двадцати одного года, если только не выйдет замуж до этого срока?

Он вдруг вспомнил золотую гинею, которую она оставила в амбаре, и ее ярость по отношению к своей лошади. Она была беглянкой, она украла деньги и лошадь, чтобы убежать, но от чего? Может, от кого? Так будет ближе к истине, что этот человек, который выдает себя за ее законного опекуна, повсюду разыскивает ее и даже пустил своего человека по ее следу? Теперь он намерен стащить ее с дилижанса как можно скорее, не считаясь с приличиями, втолкнуть в свою карету и уехать вместе с ней. Законны его действия или незаконны, Марк не знал, но лорд Рейн явно действовал скорее как беспринципный человек, а не сознающий ответственность опекун. Нет, тут есть над чем подумать.

– Наверное, ваша супруга достаточно переволновалась из-за этой взбалмошной девчонки? – спросил Марк.

Лорд Рейн вначале вздрогнул, потом густо покраснел и быстро отвел глаза в сторону.

– Да, разумеется. Она просто сходит с ума, теряясь в догадках, – что же случилось с этим несчастным созданием.

Марк уже понял, что он лжет и что в попытке захватить силой якобы находящуюся под его опекой девушку он руководствуется личными, вероятно, низменными побуждениями. Почему же, черт подери, Клэр не доверилась ему и не позволила оказать себе помощь? Но, с другой стороны, почему она должна была это сделать? – горько признался он. Он был помолвлен с Евой, говорил всегда лишь о своих тщеславных планах, и к тому же воспользовался ее любящей натурой. Боже, каким же отпетым дураком он был!

Шум въезжающей во двор кареты заставил лорда Рейна вскочить на ноги. Марк заметил, что его охватило острое возбуждение – он постоянно облизывал языком сухие губы, а в глазах горело такое же нетерпение, как и у собаки, готовящейся вот-вот вонзить острые клыки в живую соблазнительную плоть. Лорд Рейн выбежал из бара, Марк последовал за ним. Оба они стремительно шли вперед, расталкивая плечами выходящих для посадки пассажиров.

Несколько человек вышли из экипажа. Холуй лорда Рейна внимательно разглядывал сидевших внутри пассажиров. Когда лорд Рейн подбежал к нему, тот, повернув к нему подобострастное лицо, отрицательно покачал головой.

– Что-что? – зарычал лорд Рейн. – Ну-ка посмотри повнимательнее!

Тот исполнил приказание, но ни одна из пассажирок не обладала внешностью Клэр Корт. Лицо лорда Рейна побагровело от бессильного гнева.

Повернувшись к своему незадачливому помощнику, он отвесил ему звонкую пощечину.

– Глупая, бесполезная скотина! – завопил лорд. – Ты поклялся, что она приедет на этом дилижансе!

– Но я видел ее, милорд, – ответил потерпевший, начиная приходить в себя. – Куда же она могла подеваться? Все дороги находятся под наблюдением денно и нощно.

Марк медленно выбрался из густой толпы. Он знал, что оставался еще один путь, и проклинал себя за то, что не догадался об этом раньше. Нужно спешить, ведь и лорду Рейну могла прийти в голову та же мысль. Клэр знала, что за ней следят. Она не настолько глупа, чтобы совершить побег в общественном дилижансе! Для этого она наверняка решила воспользоваться «Дельфином», и Уильям сегодня утром должен был увезти ее с собой. Он бросился к конюшне и вывел свою лошадь. Мысль о том, что Уильям сейчас находится рядом с Клэр, словно полоснула ножом по сердцу. Он не мог позволить Клэр уйти из его жизни, уплыть на борту «Дельфина». Слово «прощай» и письмо Саре свидетельствовали о ее намерении уехать отсюда навсегда. Эта мысль стала для него непереносимой. Был ли Уильям лишь средством для осуществления побега, или же она на самом деле любила этого парня? Он вонзился коленями в бока лошади и перевел ее на сумасшедший галоп. Может, «Дельфин» уже отчалил, и она все же уехала?

Несмотря на холодный ветер, Марку было жарко. Он посмотрел на небо, умоляя зарю повременить, не дать приливу набрать полную силу. Если «Дельфин» поднял якорь и отплыл, то Клэр могла благополучно добраться до Шербурга и исчезнуть во Франции. Оглянувшись, он заметил преследующую его карету. Это была карета лорда Рейна, которую влекли две превосходные, свежие кобылы Они равномерно поднимали и опускали головы, а ранее солнце золотило убранство их уздечек.

На окраинах Кливдона Марк еще сильнее пришпорил лошадь, и она понеслась что было сил. Он не обращал внимания на удивленные взгляды владельцев телег и фермерских повозок, которые чинно въезжали на улицы города. Если ему повезет, то карета лорда Рейна здесь немного притормозит.

Когда он увидел открывшуюся перед ним гавань, сердце его радостно забилось. Он заметил мачты «Дельфина». На судне подняли носовой парус, затем другой, чуть поменьше. Еще несколько минут – и оно отчалит, не поднимая паруса на грот-мачте. Он не видел позади лорда Рейна, но был уверен, что тот не отказался от погони.

Все его внимание было поглощено кораблем, и Марк не замечал повернутых к нему удивленных лиц, внимание которых привлек цокот копыт бешено несущейся лошади. Они никак не могли понять, что заставило капитана Конрада так спешить к бухте. Когда растрепанный всадник соскочил с потной лошади, до него донесся гомон голосов. Матросы столпились у швартовой тумбы, ожидая команды «отдать концы». Сердце Марка учащенно забилось. Слава Богу, «Дельфин» еще не отчалил, хотя якорь, с которого стекала вода, уже лежал на палубе.

Уильям с капитанского мостика заметил Марка, его растрепанную шевелюру и вздымающуюся грудь. Он никак не мог прискакать сюда с поручением от дяди Томаса, так как по настоянию Евы Марк Конрад был уволен со службы. Как же ему удалось разузнать, что на борту находится Клэр? Она пришла сюда в плаще, в шляпке с вуалью и теперь сидела в капитанской каюте. Как бы там ни было, этого проклятого парня он не допустит на борт! Он утратил все свои права, отказавшись от предпринятых Евой попыток примирения. Уильям высокомерным жестом вскинул руку.

– Отдать концы, – закричал он, вкладывая в голос всю свою властность.

Матросы нагнулись над тумбой, одновременно наблюдая за Марком. Что понадобилось капитану Конраду? Почему он явился сюда в такой спешке? Любопытство снедало их, и они невольно ослабили хватку. Канат провис.

– Отставить! – заревел Марк так грозно, что матросы замерли на месте.

– Отдать концы, черт вас подери! – Уильям еще повысил голос. – Иначе я всыплю вам всем плетей за неповиновение капитану!

Матросы выпрямились и, ничего не понимая, переводили взгляд с Уильяма на Марка и обратно. Оливер был капитаном судна, да, это так, и они обязаны выполнять его команды, но у капитана Конрада, вероятно, была какая-то причина, чтобы отменить приказ, и они хотели все же понять, в чем дело.

Кто-то возмущенно фыркнул за спиной Марка.

– Ну вот еще чего придумал! Наказать плетьми!

Это кричал Септимус Томас. Лицо его исказила язвительная гримаса.

– Только в королевском военно-морском флоте капитан имеет право наказывать плетьми, но такого права не существует в торговом!

В голосе Сепа чувствовалась такая свирепость, что Марк улыбнулся несмотря на свое состояние. Старик надменно выдвинул вперед подбородок, словно отстаивал привилегию на наказание плетьми матросов в своем флоте.

«Дельфин» мягко подрагивал на волнах, словно выражая нетерпение. Вдруг грохот кареты заставил всех обернуться назад. По направлению к пристани летела как на крыльях карета, и солнце отражалось на позолоченном гербовом щите ее дверцы.

– Держите крепче! – крикнул Марк и бросился со всех ног к судну. Он уже был на полпути к трапу, когда карета лорда Рейна остановилась. Уильям сбежал вниз с капитанского мостика.

– Убирайтесь с моего судна! – закричал он, но Марк не обращал на него никакого внимания.