– Никогда! Если только вы меня не попросите съехать. Мне так нравится ваш коттедж и тот вид, который открывается оттуда на воду, на канал. Мне там так уютно, так спокойно. Мне не хочется, чтобы кто-то все испортил, нарушил это очарование. Я не скучаю в одиночестве, и мне вполне для компании хватает вас, Сары и ее подружек. Да еще, конечно, Сепа. Все вы так добры ко мне. Я никогда не была так счастлива прежде.

Как бы Клэр ни старалась, но эти слова отражали не всю правду. Днем за работой у нее не было времени думать о чем-нибудь другом, но, просыпаясь иногда по ночам, она чувствовала какое-то странное томление. Все ее тело наполнялось той огненной страстью, к которой она жадно стремилась. В такие моменты она зарывалась в подушку, умоляя бурную кровь Хэркорта оставить ее в покое, но она никуда не могла убежать от громко заявлявших о себе чувств.

Она уже не могла заснуть. Тогда она вставала и подходила обнаженная к большому зеркалу, пытаясь посмотреть на себя глазами того незнакомца. Взбитые ото сна волосы, словно воздушное облако, обрамляли ее лицо, а нежное тело казалось при лунном свете эфемерным. Холодный воздух возбуждал, напрягал ее груди, и она чувственно обнимала себя, все свое тело руками, пытаясь воскресить ощущение от его прикосновений.

Ей хотелось узнать, кто же он и где в настоящий момент находится. Она помнила только его фуражку и бороду и, конечно, все то, что позволило ей перенестись в другой незнакомый ей мир. Она пожала плечами. Разве так важно, кто он? Для него она была лишь очередная девушка, стремящаяся познать искусство любви. У него, вероятно, было много таких амбаров и таких девушек, и он, конечно, не думал о тех, терзающих ее бесах, которых он пробудил в ней.

В таком небольшом городке, как Кливдон, с населением всего несколько сот человек, новая модистка, вполне естественно, не могла не привлекать к себе внимание дам. Это было неизбежно. Никто, даже из тех, которые много путешествовали по стране, никогда не слышали прежде о мисс Корт, и все же она шила так искусно, создавала свои модели с такой выдумкой и оригинальностью, – у нее никогда не встречались два одинаковых платья, – что домыслы о том, кто она и откуда, становились все навязчивее. Она, конечно, само олицетворение качества, – утверждали те, кто побывал в Бате и Лондоне, но любая попытка выудить у нее сведения о прошлой жизни неизменно завершалась переходом на другую тему, ну а если вопрос приобретал чересчур личный характер, она замыкалась, принимая обычный высокомерный вид. Эти мягкие серые глаза умели приобретать стальной отблеск, от которого становилось не по себе, словно вопрошающий совершил оплошность, какой-то серьезный проступок.

Заботливые мамаши, лелеющие своих дочерей, не скрывали своего раздражения, когда юные отпрыски отказывались от их предложений, предпочитая рекомендации мисс Корт, но они, ворча, понимали, что нельзя игнорировать человека, который превратил появление мисс Изабель на балу в сенсацию.

Теперь, когда у Клэр появились деньги, она могла позволить себе выписывать из Лондона последние модные журналы. Основываясь на них, она разрабатывала собственные модели, убирая все кричащее, лишнее, добавляя к замыслу автора свои оригинальные идеи, наброски, соответствующие требованиям ее молодой клиентуры. Она расширила и собственный гардероб, добавив к нему несколько легких платьев, но по-прежнему придерживалась в своей одежде строгого стиля.

Наступил июнь, обещающий долгое жаркое лето. Нежный воздух был напоен благоуханиями, небо походило на блестящий сапфир. Подрастающие розы заглядывали к ней в окна, словно приглашая к себе, что часто заставляло Клэр откладывать шитье в сторону. Она еще не видела той маленькой бухты, в которой Сеп проводил большую часть свободного времени.

– Оттуда открывается редкий вид, – сказал он однажды. – Как приятно смотреть на эти шхуны, бригантины, которые под полными парусами бороздят воды канала. Большинство купцов направляются в Бристоль, но время от времени они разгружают кое-что и здесь, в Кливдоне. Тогда на судах убирают белоснежные паруса и плавно, медленно, как тычется носом ягненок в свою мать-овцу, входят в бухту.

Вдруг она увидела, как со стороны фермы к коттеджу приближается Сеп. Она вышла на крыльцо ему навстречу и взяла у него пакет.

– Миссис что-то пекла. Она решила, что вам придется по вкусу свежий хлеб и несколько ячменных лепешек.

– Благодарю вас, Сап. Вы идете в бухту? Сегодня такой приятный денек.

– Да, мисс. Я слышат, что сегодня возле Ланди видели «Дельфина», и при таком приливе судно будет очень скоро здесь. Мне нужно быть там.

– «Дельфин»?

– Это одно из судов морских линий Пэттерсонов, мисс, судовладельцев из Бристоля.

– Можно мне пойти с вами, Сеп? Там, в бухточке, так приятно, противно весь день торчать дома.

Сеп широко улыбнулся.

– Конечно, мисс. Давно я не гулял рядом с такой очаровательной барышней. Я буду очень рад вашей компании.

Клэр надела строгую соломенную шляпку и набросила на плечи шаль. Сегодня мисс Корт посетителей не принимает – решила она и закрыла дверь на ключ.

Они пошли по тропинке, извивающейся средь полей, и вскоре вышли на узкую, идущую под уклон, дорожку, к маленькой бухточке Кливдона Они проходили мимо коттеджей, подоконники которых были уставлены ящичками с геранью, а стены стали прибежищем для разных вьющихся растений с фиолетовыми и белыми цветочками. Клэр повернула лицо к солнцу. Ей очень хотелось снять шляпку, распустить волосы, подставить их ласковому бризу, – пусть себе развевает ее кудри, – но она опасалась ненароком встретить по дороге какую-нибудь свою клиентку, тогда ее старательно выстроенному «имиджу» серьезной и всегда аккуратной мисс Корт может быть нанесен урон. Когда по усеянной галькой тропинке они подошли к пристани, Сеп уставился на входившие в бухту корабли, затем, довольно кивнув, вытащил из кармана короткую трубку и набил ее табаком.

– Вот идет «Дельфин», мисс, как я вам и говорил. Его прекрасно видно отсюда.

Клэр глядела на судно, медленно входившее в бухту. Все паруса были спущены, оголенные мачты упирались в небо, и вот в нужный момент навстречу полетели канаты, – вот они натянулись, напряглись, и судно мягко подошло к пристани, уютно устроившись между другими.

Стоя рядом с Клэр, весь поддавшись в напряжении вперед, Сеп одобрительно проворчал, поглаживая подбородок мозолистой рукой:

– Аккуратная работа. Очень аккуратная.

– Значит, на нем неплохой капитан? – спросила она.

Старик вытаращил на нее глаза и сложил губы в циничную гримаску.

– Нет, мисс. Только не на этом судне!

– В таком случае, кто же привел его сюда? – спросила Клэр.

– Тот, кто это делает всегда, – старший помощник, мистер Марк.

Клэр снова посмотрела на судно. Оно уже начало разгрузку. Местные докеры толпились на его палубе, перетаскивая ящики и бочки по направлению к трапу, и им помогали матросы.

– Полагаю, корнуэльская глина и известь, – прокомментировал Сеп.

– Глина?

– Самая лучшая для гончарного производства, как говорят. Поэтому купцы из Стэффордшира будут вырывать ее друг у друга из рук, пусть даже земля перевернется вверх дном.

– Вы тоже ходили на торговых судах? – спросила с улыбкой Клэр.

Он обнажил свои желтые от табака зубы.

– Я был моряком, мисс, и служил в королевском военном флоте. Да, мне приходилось туго, ведь в то время мне было всего четырнадцать лет.

– Как ужасно!

– Смертельно трудно, мисс, но я получал пособие по бедности и к тому же овладел профессией. Когда я выслужил свое, то плавал долго с мистером Марком, пока не состарился. Такие, как он, не забывают старых друзей-матросов. Он всегда навещает меня.

– Где он? Не тот ли, который только что сошел с трапа?

Старик посмотрел на элегантного человека, идущего внизу, – это был стройный мужчина среднего роста, в форменной одежде из тонкого сукна с белыми кружевами на воротнике и манжетах. В руке он небрежно держал треугольную шляпу, щедро расшитую золотой тесьмой.