– Я по-прежнему слежу за вами из окна, – пробормотал он, стягивая перчатки, чтобы расстегнуть ее платье из муслина цвета зеленого яблока, вышитые нижние юбки и шелковую сорочку. Он сел рядом с ее обнаженным телом, его рука скользнула по ее спине к ягодицам. – Хотя должен признаться – я предпочитаю лицезреть вас отсюда. Вы не возражаете, если я зажгу свечу, чтобы лучше видеть?

Она вынырнула из подушек и схватилась за лацканы его тяжелого шерстяного фрака.

– Нет, возражаю. Вы просто снимите с себя одежду и согрейте меня.

Его глаза потемнели.

– Я сделаю еще лучше.

Она выгнула спину:

– Я очень хочу тебя.

Он припал к ней и целовал ее до тех пор, пока она не стихла под ним со вздохом.

– Я твоя.

И когда его рука скользнула меж ее бедер, она задрожала от предвкушения и приподнялась навстречу его Прикосновениям.

– Гейбриел, ты нужен мне. Мне нужно чувствовать тебя внутри.

– Я ждал всю жизнь, чтобы услышать это.

Гейбриел отодвинулся, чтобы снять с себя рубашку и панталоны, выпрямился на миг, словно понимая, как дразняще выглядит его скульптурное тело.

– Я не могу дышать, когда ты вот так смотришь на меня. Я хочу, чтобы ты потрогала меня.

Элетея рассмеялась и открылась ему охотно, доказывая, что он по праву считал ее своей тогда, давно, когда, будучи упрямой молодой девушкой, она избрала его своим рыцарем.

– Я не стану ждать тебя еще семь лет, Гейбриел.

– И слава Богу, – пробормотал он, – потому что я не думаю, что смогу продержаться и семь минут.

Он поцеловал ее, а потом стал на колени между ее раздвинутыми бедрами и погрузился в ее интимный жар. Она застонала и напряглась, чтобы втянуть его в себя как можно глубже. Но он хотел растянуть ее наслаждение и дразнил ее мелкими уколами, пока она не начала двигаться в медленном возбуждающем ритме. Потом она приподнялась на локтях и сказала:

– Я сделаю все, что ты попросишь.

– Все? – Он поднял брови. – Леди Элетея, я уверен, что сбил вас с пути истинного.

– Разве вы забыли, что я не образец совершенства из вашего прошлого? – прошептала она.

– Вот и прекрасно. Что такому человеку, как я, делать с образцом совершенства?

– И что же ты предлагаешь?

Она закусила губу, опасаясь, что потеряет рассудок.

«Герой с горячей кровью», – подумала она.

Ее тело отвечало не только на его требования, но и на собственные поиски. Он улыбнулся, словно все понимал. Мужчина. Женщина. Гейбриел и Элетея. Почему на это потребовалось столько времени?

– Ты еще зажата, – проговорил он сквозь зубы. – Не думаю, что ты готова к тому, что я хочу сделать.

– Я готова играть.

– Да? Мне нравится играть. – Он медленно вошел в нее, потом вышел, наблюдая, как она старается перевести дух. – И я всегда выигрываю.

– Только не в вист.

– Но сейчас я играю в свою игру.

Элетея с вызовом ответила на его заявку и этим вызовом разбила цепи, которые ее сковывали. Воспитание, унижение, приятие одинокой судьбы – все это был обман, с которого его рука сорвала покровы. Ей не верилось, что она могла выйти замуж за другого человека, понимая в глубине души, что именно лицо Гейбриела она видела в снах и что именно его жаждала всякий раз, когда проезжала мимо деревенской площади, где он был опозорен – и где украл ее сердце.

А теперь она была в постели с самым испорченным мальчиком Хелбурна. Если все пойдет согласно природе, к этому времени через год она будет бегать с младенцем на руках по деревенской лужайке. Элетея молила даровать ей силы, она провела руками по его спине. Она не могла втянуть его в себя достаточно глубоко; ей никогда не удастся быть слишком близкой к тому, кого она любила всю жизнь.

Он вошел глубже. Элетея встретила его с радостью, пока не почувствовала, как раскалывается надвое.

Гейбриел проснулся час спустя. Ноги его запутались в простынях, на которых была вышита монограмма предыдущего владельца Хелбурн-Холла. Он долго не шевелился, лежа в несравненном блаженстве. Элетея спала, и он смотрел в серьезном раздумье на ее спину.

Прежде для него это было то самое время, когда он, потихоньку одевшись, ускользнул бы из спальни. Теперь он не ощутил никакого желания уйти, но только острую благодарность за то, что она его не покинула.

– И я не позволю тебе уйти, – тихо сказал он.

– Нет, позволишь, – послышался в дверях сердитый голос.

Гейбриел сел, медленно протянул руку за пистолетом, лежавшим на столике у кровати. Но когда он узнал фигуру, перешагнувшую через порог, опустил руку и положил ее на плечи Элетеи. Она не пошевелилась. Гейбриел прислонился к изголовью кровати, слегка наклонившись, чтобы защитить ее.

– Я предостерегал ее насчет вас, – сказал незваный гость.

Это был тот вор, которого Гейбриел поймал в лесу.

И этот юный мерзавец не только ворвался в спальню Гейбриела, но угрожающе размахивал той самой шпагой, украсть которую ему не удалось в тот раз.

Гейбриел натянул одеяло на плечи Элетеи.

– Все предостерегали ее насчет меня. Как тебя зовут?

– Гейбриел.

Он рассмеялся.

– Кто это дал тебе такое имя?

– Люди из прихода, которые приняли меня, когда я сбежал из сиротского приюта. Они сказали, что я напоминаю им одного человека. – Шпага у него в руке слегка задрожала. – Вы причинили ей боль?

– Нет. С чего ты взял?

– Я видел, как она плакала в лесу на прошлой неделе, а вас здесь не было. А теперь… – он не смотрел на кровать, – вы здесь.

– И она тоже. Я женюсь на ней. Эта шпага, похоже, слишком тяжела. Лучше бы ты положил ее, Гейбриел.

– А она хочет выйти за вас? Гейбриел посмотрел на ее профиль.

– Да. – Он поднял глаза и насмешливо улыбнулся: – А ты собрался драться со мной, если бы я причинил ей боль?

– Нет. Я бы убил вас.

– Отчаянная смелость. Положи мою шпагу.

– Вы уверены, что с ней все в порядке?

– Да, – ответил Гейбриел. – И еще я уверен, что если она проснется и поймет, что ты видел ее здесь, она очень огорчится.

Гость попятился от кровати.

– Оставь шпагу у двери, – сказал Гейбриел, по-прежнему не двигаясь.

Мальчик пожал плечами, но опустил руку и вздохнул с облегчением.

– Ты любишь лошадей? – с любопытством спросил Гейбриел.

– Господи, ну еще бы!

– И ты стал бы драться, чтобы защитить леди Элетею? Почему?

Тот снова пожал плечами:

– Она хорошо ко мне отнеслась. Но я не помешался на ней, если вы на это намекаете.

Гейбриел улыбнулся:

– Я не намекаю. Но мне понадобится новый конюх для ее лошади.

– Того араба, что у вас на конюшне?

– Я подумываю заняться разведением чистокровных лошадей. Если тебя это интересует, приходи завтра ко мне на конюшню.

Тот пылко кивнул.

– И еще, Гейбриел.

– Чего?

– Ты никогда больше не поднимешь на меня оружие, но если кто-то будет угрожать леди Элетее…

– Я знаю, что делать.

Элетея вздохнула и повернула голову.

– Гейбриел, – пробормотала она с улыбкой, – ты что-то сказал?

Он почувствовал желание защитить ее и ощутил телесное томление.

– Мне нужно отвезти вас домой. Уже почти рассвело.

– Обними меня. Я не хочу уезжать.

– Мне тоже не хочется, чтобы вы уезжали, но не стоит опять сердить вашего брата. Завтра с утра я поеду к нему, и мы обо всем договоримся.

– Он не понимает, что произошло между нами, – сказала она.

– Это неудивительно. Но когда мы все вернемся в Лондон, чтобы присоединиться к моей родне и спланировать нашу свадьбу, обещаю, что буду вести себя лучше некуда.

Элетея коснулась его плеча. Она всегда любила сочетание загара и крови Бурбонов на его темном, смуглом лице.

– Как вы думаете, ваша матушка приедет?

– Сомневаюсь. Очевидно, она вышла замуж за какого-то герцога.

– Французского герцога?

– Так мне сказали. – Он покачал головой. – Я получаю от нее вести всего два раза в год. Она присылает мне деньги. Я отсыпаю их обратно.