Посланник. Прошу у Вашего Величества позволения напомнить вам вашу прежнюю мысль, мысль создать независимое государство в Константинополе. Будьте уверены, император Наполеон присоединится к вашему мнению.
Император. Я не взвесил тогда значения того, что просил у меня Император. Смотрите, как на недействительное, на то, что я вам говорил об этом. Если я даю армию для похода в Индию, следует, чтобы результатом этого были выгоды, могущие вознаградить Россию за ее жертвы. Итак, обладание Константинополем не должно оставаться под сомнением.
Посланник. А Дарданеллы, Государь? Если вместе с Константинополем они будут во владении Вашего Величества, проход будет менее свободен, чем через Зунд, у которого, однако, на каждом берегу особое государство.
Император. Не будем соседями. Я помню добрые советы императора Наполеона. Вероятно, Румянцев сказал вам, что я не могу уступить по этому вопросу. Если вы будете у проливов, без вашего позволения ни я, ни кто-либо другой не может ни войти ко мне, ни выйти от меня. Я не сомневаюсь относительно намерений императора Наполеона, но я ничего не хочу сделать такого, что дало бы повод к беспокойству общественного мнения и что установило бы неясные отношения между нами. Уже давно ждут какого-нибудь результата. Сделайте, чтобы он был достоин Императора. Необходимо, чтобы выгоды, которые вы нам обещали втайне, сделались, наконец, явными. Знаете ли вы что-либо богаче и населеннее портов Востока? Смирна, какое богатство! Вообще ваше положение великолепно во всех отношениях.
Посланник. Ваше Величество изволит говорить о нашем положении. Однако каково же оно? Положение осторожных людей, которых Англия вынуждает быть предусмотрительными, – и ничего больше! Впрочем, можем ли мы когда-либо сделаться врагами России? Мы слишком далеко от нее. Государь, и если мы приблизимся к ней, то только для того, чтобы действовать с ней заодно. Враг России, Государь, – Австрия. Если произойдет раздел, она будет враждебнее, чем когда-либо. Ее географическое положение не может сделать ее вашим союзником; но благодаря нашим войнам с ней, Вашему Величеству не придется ее опасаться в продолжение полувека. Следовательно, Франция уже этим оказала услугу России. Эта выгода не может ускользнуть от политики, которая учитывает все. Когда в России все взвесят беспристрастно, Государь, никто не будет сомневаться в намерениях Франции относительно России, император Наполеон останется верным союзником императора Александра… Возвращаюсь к Турции, Государь. Вы, Ваше Величество, предлагаете нам в Азии, чего мы не просим, и ставите нам это на счет.
Император. Даже не считая Азии, благодаря нашему флоту, у вас все-таки лучшая доля.
Посланник. Ваше Величество, вы предлагаете нам военную дорогу к портам Востока. Но откуда начинаются эти порты? Конечно, от азиатских Дарданелл. Без Дарданелл чем будет обеспечена эта дорога? Затем, Ваше Величество, ведь, в сущности, вы уплачиваете нам за то, что берете себе в Европе, только предложением взять в Азии; куда бы то ни шло еще, если вы, независимо от похода в Индию, предложите нам свое содействие в деле завоевания нашей доли в Азии. Благодаря этому она, может быть, приобрела бы некоторую цену!
Император. Берите в Азии все, что хотите, исключая того, что лежит около Дарданелл. В противном случае, то, что вы дадите, потеряет всякую ценность. Что же касается содействия для завоевания портов, я всегда в этом отказывал; я обещал только мою гарантию, но сегодня вечером я не хочу вам отказывать во всем, чего вы просите. Если предложенные мною основы будут приняты, если состоится крупный раздел, который приведет меня в Дарданеллы и Константинополь, я помогу вам в ваших завоеваниях, но кроме Сирии и Египта.
Посланник. Я уверен, что Ваше Величество не прочь оказать нам в этом отношении любезность, что вызывает во мне чувство глубокой признательности. Но имею честь заметить вам, что если я говорю об Азии, то только для того, чтобы облегчить средства сговориться. Намерения Императора мне неизвестны. Я не могу ничего ни принять, ни дать, ни отказать в чем-либо. Мне поручено только предложить почву для соглашения и обсудить вопрос в этом направлении. Итак, если во время переговоров я сказал что-нибудь лишнее или не договорил, прошу, Ваше Величество, поставить это в вину лично мне, так как Император не дал мне никакой инструкции, кроме тех, которые находятся в его письме к вам.
Император. Само собой разумеется, что, стараясь, чтобы ваша доля была как можно лучше, вы исполняете свой долг. Но Император оценит мои доводы. Я очень надеюсь на это. Вот случай сделать для меня то, на что мне всегда позволяла надеяться его дружба ко мне.[378]
После столь определенных слов трудно было допустить, чтобы Россия устами своего государя не сказала своего последнего слова. Тогда наш посланник, памятуя, что ему поручено только узнать желания двора, участвующего в дележе, стараясь свести их к самому умеренному объему, счел бесполезным продолжать прения и полагал, что наступило время сообщить Наполеону результаты своих трудов. Он попросил Румянцева более подробно изложить свой проект и тщательно указать на возражения и оговорки, которые были представлены с нашей стороны. Результатом этого была нота, всецело написанная рукой министра, в которой оба проекта, один французский, другой русский, выработанные во время хода переговоров, выступили во всей их полноте, с их параллельными и противоположными чертами, с их характерными различиями по существу и по форме.[379]
Французский проект представлял только эскиз, набросанный, согласно кратким инструкциям, робкой рукой его автора, оставлявшего все вопросы на благоусмотрение своего повелителя. Однако из него видно, что Франция, направляясь от Адриатики и Ионического моря; поглощает всю западную часть полуострова до Салоник включительно, Россия же, идя от ее теперешней границы, присоединяет к себе сперва Бессарабию, Молдавию и Валахию. Затем она переходит Дунай и распространяется на Болгарию; Австрия одновременно с нею вступает в Сербию и Македонию. Для Константинополя, Дарданелл и северной стороны Эгейского моря проект допускает выбор между двумя решениями: по первому, Константинополь, с Дарданеллами и территорией, которую предстоит еще определить, возводится в автономное княжество; Австрия завладевает приморскими частями Македонии, за исключением Салоник. По второму предложению, русская часть идет, суживаясь, от Балкан до Босфора. Константинополь составляет ее конечный пункт. Французская часть идет мимо Салоник, по берегу Архипелага до Дарданелл, включает эту позицию и прикасается к Мраморному морю. Австрия отстранена от моря, но в ширину выигрывает то, что теряет в длину. Водворившись в Сербии, она распространяется на соседние провинции, турецкую Кроацию, Боснию и на северную Македонию; заняв центр внутренних областей, она получает там более прочное положение.
Что касается внеевропейских территорий, то Франция заявляет, что она воспользуется сделанным ей предложением относительно Египта, Сирии, Анатолийских портов и предложенной ей помощью для приобретения и сохранения этих стран; кроме того, она теперь же возьмет в свое ведение русский флот. Со своей стороны Россия может взять в Азии, по направлению к Трапезонду, возмещение или отказ от Константинополя, если она на это решится, или за водворение Франции на берегах Геллеспонта.
В русском проекте все точно, все определенно, читая его, можно начертить карту франко-русского Востока в том виде, как о ней мечтали Александр и Румянцев. Новая граница империи, охватив княжества, идет сначала по Карпатам до Дуная, затем переходит через Дунай, некоторое время примыкает к Сербии, затем уклоняется на юго-восток, чтобы приблизиться к течению реки Марицы, древнему Гемусу, вдоль которого она идет до моря. Круто повернув тогда к востоку, она идет вдоль Архипелага до Дарданелл, продолжается по европейскому берегу этого пролива, предоставляя азиатский берег туркам, обходит Мраморное море и, включив предварительно Константинополь с районом в несколько лье в Азии, оканчивается у Черного моря. Доля Австрии непосредственно примыкает к доле России от Дуная до Архипелага; на востоке ее граница совпадает с новой русской границей. На западе Франции предоставляется полная свобода в деле разграничения своих владений с владениями Австрии в Кроации, Боснии, Сербии и Македонии при условии, что будет принят во внимание принцип несмежности империй французской и русской. Впрочем, было предусмотрено, что Салоники не только будут принадлежать Франции, но что и Австрия должна будет также гарантировать ей это важное приобретение. Франция получает полностью Албанию, Эпир, Фессалию, собственно Грецию, Пелопонез и острова. По ту сторону морей ее владения идут по Египту, Сирии и западной окраине Малой Азии. В записке любезно перечисляются все меры, предполагаемые нам Россией, для содействия в деле присоединения к нам этих стран: неограниченное пользование ее средиземным флотом, военную дорогу, идущую через Дарданеллы, гарантию Анатолийских портов и, наконец – последняя уступка царя – содействие сухопутной армии в деле завоевания этих богатых факторий. С другой стороны, Россия отказывается от Трапезонда и заранее отказывается от всякого притязания на завоевания, которые могут быть сделаны сообща в Индии. Она только ради нас пройдет через Азию, ничего не требуя себе в тех местах. Вместо того, чтобы разбрасывать свои честолюбивые стремления, она сосредоточивает их на новой империи, которую желает создать себе в Европе и столицей которой будет Византия.
