Статьи, относящиеся к Англии и Турции, были составлены так, что представляли видимое соотношение. Действия того или другого императора, мирные или военные, смотря по обстоятельствам, должны идти параллельно, хотя и в разных местах. Каждый должен действовать в пользу союзника. Помощь, которую мы окажем России на Востоке, будет соответствовать услугам, которые окажет нам Россия против Англии, с той только разницею, что Александр брал на себя положительные, а Наполеон только условные обязательства.

Прежде всего Александр обязуется предложить лондонскому кабинету свое посредничество для восстановления мира между Францией и Англией: он употребит все силы, чтобы доставить успех желанному делу. Если Англия согласится заключить мир, признавая, “что флоты всех государств должны пользоваться равной и полной свободой на морях”,[157] возвратит все завоевания, сделанные за счет Франции или ее союзников, начиная с 1805 г., – дело шло о французских, испанских и голландских колониях, – Наполеон возвратит ей Ганновер. Если к 1 ноября 1807 г. Англия не примет посредничества России или, приняв его, не согласится вести переговоров на вышеуказанных основах, петербургский кабинет в последний раз обратится к ней с требованием. Если к 1 декабря это требование не произведет действия, русский посланник возьмет свои верительные грамоты, и начнется война.

Тогда франко-русский союз должен вполне развить непреодолимую мощь своих средств. Не довольствуясь употреблением всех своих сил против общего врага, императоры принудят всю Европу целиком присоединиться к своему делу. Они не потерпят более нейтральных государств на континенте, так как Великобритания не признает таковых на морях. До сих пор одна великая держава, Австрия, и три второстепенных, но выгодно расположенных для морской борьбы, Швеция, Дания и Португалия, остались нейтральными или верными Англии. От дворов Стокгольма, Копенгагена и Лиссабона будет потребовано, чтобы они закрыли свои гавани для английской торговли, чтобы они отозвали из Лондона своих посланников и объявили войну. В случае отказа к ним будут немедленно применены принудительные меры. Со Швецией, король которой кичится своей доходящей до безумия враждой к Наполеону и финляндские владения которого представляют честолюбивым стремлениям Александра заманчивую добычу, поступят особенно сурово: не только Россия и Франция не пощадят ее, но и заставят и Данию принять участие в войне. Для вовлечения Австрии в общую войну удовольствуются “мерами настойчивого, нравственного воздействия”, не прибегая к силе оружия. Пользуясь попеременно то материальным, то нравственным воздействием, Наполеон и Александр употребят все усилия для создания против Англии европейской лиги и превратят союз в коалицию.

В течение периода, предшествующего чрезвычайным мерам, в то время, когда петербургский кабинет будет употреблять все усилия для достижения мирного соглашения с Англией, Наполеон со своей стороны посодействует заключению мира между Россией и Портой. Он предложит свое посредничество туркам и царю, который и примет его. При его содействии будет заключено перемирие на Дунае. Главное условие предусмотрено уже теперь: Россия должна будет очистить Княжества, причем султан будет лишен права занимать их войсками. Хотя Наполеон, чтобы пощадить самолюбие турок и сохранит за собой их доверие, и настоял на том, чтобы эта статья вошла в подлежащий огласке договор, но на словах он дал понять Александру, что не придает ее выполнению большого значения и не будет настаивать на эвакуации русских войск.[158]

По прекращении враждебных действий на Дунае, переговоры о мире будут продолжаться в назначенном месте. Задача Франции, которая будет председательствовать во время прений, будет состоять в примирении взаимных требований. Однако, “если, вследствие перемен, могущих произойти в Константинополе, Порта не примет посредничества Франции, или, если, после принятия посредничества, окажется, что в течение трех месяцев после открытия переговоров они не приведут к желательному результату, Франция будет действовать заодно с Россией против Оттоманской Порты. Обе высокие договаривающиеся стороны придут к соглашению об изъятии всех провинций Оттоманской империи в Европе, кроме Константинополя и Румелии, из-под ига и притеснения турок”.[159]

Как видим, раздел Оттоманской империи ставился в зависимости от исхода переговоров, которые Франция, в роли посредницы, пользуясь своим грозным престижем, имела возможность направлять, ускорить или затянуть, прервать или довести до конца. Благодаря этой оговорке Наполеон сохранял за собой право определять размеры своих уступок России и оспаривать и увеличивать их в зависимости от услуг, которые он от нее потребует и в зависимости от требований войны с Англией. Вместо того, чтобы круто изменить свою восточную политику, он просто принимал меры к ее видоизменению, если обстоятельства его к этому вынудят, и для выбора того или другого решения оставлял в своем распоряжении несколько месяцев. Правда, впоследствии император Александр утверждал, что Наполеон во время разговоров в Тильзите шел гораздо дальше и определенно обещал России приобретение на Дунае. Но следует заметить, что такой смысл был придан императорским словам приблизительно через четыре месяца после свидания, тогда, когда Александр разобрался в своих собственных домогательствах, когда сознал, что его вожделения выросли и приняли определенную форму. Однако, если и предположить, что Наполеон допустил неясность, благоприятную для русской политики, он запасся трудноопровержимым аргументом, который в случае надобности мог ее рассеять и который был не что иное, как самый текст договора, т. е. письменный документ, на который только и можно было ссылаться при разногласии между императорами. На несвоевременные или преждевременные требования Александра он мог бы всегда ответить, как он это и сделал впоследствии: “Мне указывают, что я не придерживаюсь более Тильзитской песни: я признаю только песню, положенную на ноты, т. е. букву договора”.[160]

Следует еще заметить, что если бы раздел и состоялся, условия его были плохо определены. Только вопрос о Константинополе определенно был изъят из обсуждения. Выражение “Румелия”, употребленное для обозначения стран, которые вместе со столицей оставались за Портой, было особенно растяжимо; можно было применить его в тесном смысле к территориям, непосредственно сгруппированным вокруг Константинополя, и можно было распространить его на все центральные провинции европейской Турции, которые обозначались в оттоманском словаре под именем “Румелия”. С другой стороны, договором не воспрещалось, чтобы в вопрос о разделе были включены некоторые положения об островах; одна статья говорила определенно, что Неаполитанские Бурбоны получат “в вознаграждение Балеарские острова или остров Кандию, или что-либо иное такого же значения”,[161] если при заключении общего мира у них отнимут Сицилию. Наполеон теперь же присудил себе драгоценную частицу приморского Востока, а именно: рейд Каттаро и семь ионических островов.[162] Если бы ему понадобилось еще бороться и завоевывать, они могли бы служить ему путем к более обширным приобретениям, он мог бы найти в них предмет для обмена и вознаграждения во время своих переговоров с Англией, если она не откажется “благодетельствовать человечество заключением мира”.[163]

Все статьи, по которым состоялось соглашение между императорами, были распределены в трех актах: договор о мире, предназначенный к немедленному обнародованию, отдельные секретные статьи и, наконец, тайный договор о союзе. Эти акты взаимно дополняли и объясняли друг друга, и из всей их совокупности вытекала система, принятая обоими императорами для совместного разрешения мировых вопросов. Независимо от совместных шагов по отношению к Англии и Турции, тайный договор включал в себе общий наступательный и оборонительный союз. “Его Величество Император Французов, король Итальянский и Его Величество Император Всероссийский обязуются действовать заодно, будет ли то на суше, будет ли то на море, наконец на суше и на море, в каждой войне, которую Франция и Россия должны будут предпринять или поддержать против какого бы то ни было европейского государства. В случае, если наступит момент для действия союза, и всякий раз, когда это действие может быть предусмотрено, высокие договаривающиеся стороны определят особым соглашением силы, которые каждая из них должна будет выставить против общего врага, и места, где эти силы должны будут действовать; но они отныне же обязуются, если потребуют обстоятельства, употребить всю полноту своих сил, как морских, так и сухопутных”.[164]