Тронув его плечо, девушка обнаружила, что тело Бер-Росса сведено судорогой. Догадка пронеслась стремительно, и в качестве подтверждения Юлька опустила в воду руку: так и есть — озеро было ледяным.

— О, нет, — пробормотала она и поспешно накрыла Оливула плащом. — Двигайся! Слышишь? Двигайся!

Она принялась растирать его спину и плечи. Белый князь зашевелился.

— Все в порядке, — прошептал он.

— То я и вижу, в каком ты порядке! — воскликнула Юлька и полезла за медпакетом на поясе. — Ты с ума сошел! Нырять в такую воду! Если бы я знала! Неужели нельзя было придумать ничего другого?

Она заставила его сесть и сделала инъекцию в плечо.

— Это бесполезно, — устало проговорил Оливул. — Мой организм поддерживает искусственная жизненная система. Она рассчитана на большие нагрузки.

Юлька решила не разочаровывать его по поводу «искусственной системы» и заявила:

— Нагрузки нагрузками, а в жару свалиться сейчас было бы плохим опытом. Смотри, что выделывают наши знакомые!

Она показала на «сталактиты».

— Мы должны уйти отсюда как можно скорее.

— Каким образом, позволь спросить?

— Под водой есть узкий лаз. Озеро, как я и предполагал, имеет сообщение с общей системой каналов в пещерах. Подземные воды обязаны так или иначе общаться друг с другом — это закон, продиктованный здешними условиями.

— Ты опять хочешь лезть в этот морозильник? И меня туда зовешь?!

— Именно. Я создал проход. Он просуществует недолго, поэтому постарайся поверить мне и не трать время на лишние вопросы. Плыть не придется, обещаю.

Юлька благоразумно прения не возобновила.

Оливул накинул камзол и плащ и подвел девушку к воде. Волны медленно расступались. Узкий коридор круто увел вниз, в глубину, и сомкнулся за спиной, как захлопнувшаяся дверь. Юлька вздрогнула и изо всех сил сжала руку Белого князя. Она предпочла бы, пожалуй, еще одно путешествие в кромешной черноте Пространства с ямами, колдобинами и диковинными трубами этому странному движению в воздушном пузыре. И пугала ее отнюдь не водная масса, обступающая со всех сторон, а нечто иное, таящиеся под сводами пещеры, в тяжелом воздухе, в самой планете. Будто око фантастического могучего существа, пробудившегося от векового сна, взглянуло на нее сквозь призму действительности.

За расщелиной, о которой говорил Оливул, начиналась темная подземная река, совершенно не похожая на восхитительное озеро. Здесь коридор поднимался вверх ровными гладкими ступенями, и путешественники без труда выбрались на поверхность. Факел, предусмотрительно захваченный Бер-Россом, осветил грязный мрачный пляж. И чуть только оба встали на твердую почву, вода взбурлила, взвился фонтан, обрызгав людей с ног до головы, и все в одно мгновение успокоилось.

— Реакция на пространственное возмущение, — пояснил Оливул.

Они отошли подальше от берега и остановились.

— Сделаем привал на четверть часа, — сказал Бер-Росс и в изнеможении опустился на камни.

— Чем тебе помочь? — спросила девушка дрогнувшим голосом.

— Я сам, все в порядке, — он лег и прикрыл глаза. — Я восстановлю силы…

Юлька присела возле. Она долго смотрела на Белого князя, размышляя, говорить о сгоревшей серебряной паутине или не стоит. С одной стороны, после этого известия он может потерять уверенность в себе, с другой, напротив, почувствовать свои человеческие силы. Девушка вздохнула, так и не приняв решение, и тут почувствовала на себе его внимательный взгляд.

— Юля, — голос прозвучал тихо, но как всегда твердо. — Я прошу тебя: расскажи, что произошло, когда я потерял сознание там, в области Экзистедера. Я прошу, потому что это важно для меня. Жизненно важно, пойми.

Она потупилась.

— Чего ты боишься, Юля? — он привстал.

Девушка передернула плечиками.

— Я не знаю, что это было, — начала она и поведала об удивительной невесомой сети из нитей и о пластинке в форме «восьмерки».

Оливул слушал, глядя в землю перед собой, и растерянно качал головой.

— Не может быть… — пробормотал он, когда девушка замолчала. — Это… это невозможно!

— Я опять сделала что-то не так, да? — в больших серых глазах Юльки появился неподдельный испуг.

— Нет… то есть, не знаю… — он поднял голову. — Герцог Ортский говорил, что победить смерть могу лишь я сам!

— Точно так всё и получилось! — обрадовалась девушка. — Ты просто… взял и выжег из себя то, что мешало тебе жить.

— Но если бы ты не вынула горящую сеть, я бы погиб.

— Не я, так потом ты бы ее вынул. А я, честно говоря, не подозревала, что делаю.

— А если бы подозревала? — он улыбался одними глазами.

Юлька смутилась.

— Ничего бы не изменилось.

— Спасибо тебе, Юля.

— Пусть у тебя все будет хорошо, — горячо воскликнула она. — Ведь я ничем не навредила тебе? Нет?

— Все в порядке, — он бережно сжал ее ладошку. — Я жив, и я сохранил Силу Созидания. Более того: мне уже не нужен камень Бытия, чтобы поддерживать жизнь.

— Вот и отлично! — обрадовалась Юлька. — Что мы делаем дальше?

Оливул засмеялся.

— В тебе сокрыт вечный двигатель! Не спеши, нам предстоит долгий путь.

Они вновь шли по грязным темным туннелям, где единственным светлым пятном было сияние, исходящие от фонаря-факела в руке Белого князя.

— Когда же кончится этот мрак? — не выдержала Юлька.

— Боюсь, не скоро, — ответил Оливул. — Устала?

На сей раз она не стала кривить душой.

— Немножко.

— Найдем более или менее приличное место и остановимся на ночь. На поверхности сейчас, должно быть, вечер.

— А что ты называешь «приличным местом»?

— То, где я могу объяснить каждое явление, и которое вписывается в окружающую обстановку.

Девушка украдкой покосилась на спутника и подумала: «Все-таки он сильно переживает свой прокол с пещерой самоцветов. Что греха таить: там мы оказались по его милости!» Коридор стал расширяться, и в спертом воздухе появился тяжелый дух не то сырости, не то каких-то разложений. Юлька брезгливо поморщилась и спрятала нос в отворот куртки. С каждым новым шагом туннель становился все шире, и вот превратился в вытянутую, как веретено, рекреацию, где на сводах роились уродливые растения с неровными листьями и большими темными бутонами. Свободным от них оставался только пол, заляпанный вязкой грязью.

Оливул огляделся в поисках дальнейшего пути, а Юлька, заинтересовавшаяся странными обитателями пещеры, смело приблизилась к стене.

— Милые цветочки. Как же они тут живут? — удивилась она вслух и тронула ближайший бутон.

— Осторожно!

Но было поздно: раздался хлопок, и из бутона вырвалось облачко серой пыльцы. Девушка отпрянула. Последовали еще два хлопка, потом четыре, а через секунду вся стена взрывалась, испуская едкие клубы.

— Ой, что это?

— Твои «милые цветочки»! — бросил Оливул и подтолкнул ее к выходу. — Задержи дыхание!

Юлька помчалась в сторону, где просматривалась черная пасть нового туннеля, на полпути споткнулась и ухнула носом вперед, потащив за собой и Бер-Росса. Он поскользнулся на покрытом грязью полу, и путешественники дружно повалились на стену, усеянную еще не лопнувшими бутонами пещерных цветов. Стена, впрочем, оказалась ложной: растения так основательно сплелись стеблями, что полностью закрыли собой достаточно широкий проем. Вместе с оборванными листьями, ветками и комьями грязи Оливул и Юлька полетели вниз по крутому склону.

Приземление получилось жестким, поскольку основание нижнего туннеля состояло преимущественно из острых осколков камня и кусков рассыпчатой породы, похожей на мел. Юлька, проехав последние метры на собственном мягком месте, еще несколько секунд сидела, не шелохнувшись, там, где остановилась. К счастью, летный комбинезон не подвел хозяйку при жестокой проверке на прочность. Бер-Россу повезло меньше. Он скатился кубарем и теперь лежал ничком в трех метрах от девушки. Увидав его, Юлька очнулась от оцепенения.