Каляда невольно взглянула в Структурную пустоту. Представители Обманувших Смерть появились на Совете, когда основные решения уже прозвучали, и предупредили, что Игра Кочевников набрала мощь настолько, что до Первого Экзистедера им осталось построить всего два моста. Эта новость явилась полной неожиданностью даже для Архивариусов. Никто не мог объяснить причин столь опасного успеха, поэтому совещание свернули оперативно, пожертвовав сложившимся ритуалом. Приглашенные члены кланоидов поспешили к своим друзьям в Миры, а планетоид Архивариусов скрылся в пространстве в поисках места, где Семи Стихиям предстояло запереть не нашедших мест чужаков.

— Мадам, если желаете, мы проводим вас в Мир, — предложил Петер Роуз и добавил. — Я никоим образом не умаляю ваших достоинств Посредника.

Каляда вошла в канал. Внемиренцы кланоидов перемещались по Структуре исключительно по каналам, поскольку Пути были губительны для людей-Кочевников. Серафима ни разу не пользовалась таким способом движения, но она имела все основания доверять Петеру Роузу, поэтому спокойно следовала за ним внутри прозрачной трубы до тех пор, пока вокруг не вспыхнуло Надмирье.

— Вернётесь в Проклятую Лощину? — спросил «доцент», подыскивая в густой дымке место для формирования «ворот» в Мир.

— Да. Спасибо за приятное путешествие.

Люди кланоида заулыбались. Она улыбнулась в ответ и сделала шаг к краю канала, но тут прямо перед ней возник Обманувший Смерть.

— Я не нашел их, — быстро заговорил он. — Дом пуст. В округе никого. Корабля нет.

Это был Игрок — тот самый, кто построил экзорный мост на Мир Дымиуса, а впоследствии помогал Александру Гаюнару отыскать избранников Стихий. Из пятерки диссидентов он один не прекратил существование, попросив у Витязя Меча Смерти право закончить свою безжизненную жизнь, когда придет пора. Каляда встретила его на планетоиде Архивариусов. Он сам предложил свои услуги, сказав, что, не дожидаясь формального окончания заседания, сообщит ее друзьям решение Совета и предупредит о скорейшем старте в Структуру.

— Я буду искать дальше, — объявил Игрок и считая, что в ответе собеседника нет необходимости, растворился в черноте.

Визит его был настолько коротким, что Петер Роуз без толики юмора потряс головой и протер глаза.

— Привидение проклятое, — буркнул он, придя к выводу, что Обманувший ему не померещился.

Другие двое молча взирали на Посредника. Каляда, усилием воли согнав с лица всякие эмоции, стремительно перебирала в уме возможные варианты ситуаций, вынудивших друзей покинуть дом Гаюнара.

— Вот что, Серафима, — заговорил внемиренец кланоида, — дело у нас теперь общее. Найдем твоих ребят. У нас в ставке полно поисковой аппаратуры, информационных блоков и всякого барахла, которое может пригодиться. И оружие есть, кстати.

— А я подозреваю, кто ответственен за исчезновение Стихий, — вставил «доцент». — Давно говорил, пора Каллисту Великолепному поурезать его «великолепие» и привести к общему знаменателю.

Окно в Мир распахнулось, и четверо вошли под лазурный небосвод. В сотне метрах правее возвышался добротный домишко, обнесенный крепким забором. Единственный хутор на всю округу служил кланоиду базой и убежищем.

Волк бежал по следу всадников. Время от времени он останавливался, давая возможность собакам передохнуть, затем возобновлял путь вдоль опушки темного непроходимого леса, рассекая грудью высокую полевую траву. Казалось, ничто не заставит его свернуть с выбранной тропы, но тихий голос Жизни становился разборчивее и разборчивее, и, наконец, Волк, застыв на месте, будто вкопанный, внял Стихии. Источником ее сейчас были Аполлон и Артемида. Их неохотное движение, поначалу объясняемое Волком усталостью животных, имело совершенно иные причины. Чутье влекло собак в чащу, откуда ветер навевал далекий образ хозяина. Существо-Экзистедер прислушался к Миру. Игра не активна. Воздух безмолвствует. След мирян уходит в поля. Однако псы упорно звали в глубину леса. Волк, помедлив несколько мгновений, продолжил свой путь. Низко опустив головы, собаки покорно отправились за ним.

Показались редкие прибрежные кусты, и дорогу преградила неглубокая равнинная речка. Аполлон и Артемида как по команде включили свои шумные обонятельные рецепторы. Конники безусловно спустились к реке и перешли ее вброд. Волк с большой вероятностью предполагал, что след будет легко обнаружен на другом берегу. Но вновь вмешалась Жизнь. На сей раз Артемида, зайдя по грудь в воду, повернула морду на запад, откуда плыли томные волны, и протяжно тоскливо завыла. Дуэт ей незамедлительно составил Аполлон.

По небу ползли лохматые облака, стелилась трава под властной рукой ветра, нежно звенела река, а уходящее к закату солнце изливало вниз неспокойный оранжево-золотой свет. Из-за горизонта незаметно приближалось дыхание ночи, и уставшая от жары земля с нетерпение ожидала ее визита.

Волк смотрел на пса, застывшего на высоком берегу, смотрел на его подругу, упрямо сопротивляющуюся на взгляд робким, но напористым волнам реки, слушал их позывной разноголосый вой, и образ несокрушимого монолита Стихий поднимался среди логических нитей его разума. Семь Стихий объединяли мир, Семь Стихий вставали перед Экзистедером Великого в неповторимом совершенстве своего естества.

Артемида выскочила на берег, наспех встряхнулась и побежала по узкой песчаной полосе против течения, ежесекундно оглядываясь на вожака. Окатив Волка тучей брызг вперемешку с береговой пылью, с откоса в воду съехал Аполлон и, в три прыжка нагнав названую сестрицу, требовательно гавкнул. Волк медленно повернулся на запад, куда увлекали его собаки.?

Юльке ни разу до сегодняшнего дня не приходилось ездить верхом, да и длительная утренняя поездка в седле долговязого кавалериста не прибавила ей опыта. Проскакав без остановки три десятка верст, она поняла, что забраться на спину животного с забора и уговорить его всеми реальными и нереальными способами выполнять ее команды, было лишь прелюдией к трудностям, ожидавшим впереди. Она уже в сотый раз вспомнила добрым словом все модели флаеров из летной школы: пилотировать их было куда легче, чем справиться с норовистым жеребцом.

Хутор кланоида давно остался за холмом, а Юлька продолжала подстегивать коня. Благодаря карте, обнаруженной в банке данных аналитического центра, она получила представление о местности, в которой по стечению обстоятельств очутилась. Двигаясь на юго-восток, она рассчитывала достичь побережья максимум за три часа. Далее полсотни верст на юг туда, где посреди морского залива датчики кланоида фиксировали эпицентр Игры.

Девушка особо не задумывалась о том, что будет делать, добравшись до океана. Вера в могущество Стихии, чей облик казался ей самым величественным и непобедимым творением в Мирах, придавала уверенности в собственных силах. Но сомнения заползали в душу, как ни старалась Юлька отринуть беспокойные мысли. Она не могла забыть страх Воды, когда та в поисках Тверди коснулась своего отражения, подернутого экзорной вуалью. Чужой Экзистедер рьяно охранял вверенную ему крепость, и Оливул находился за этими неприступными стенами. Юлька убеждала себя, что друг с его непоколебимой волей и отточенным мастерством экзистора даст отпор любому колдуну, а Донай всегда поддержит брата в битве и обеспечит надежный тыл, однако тревога продолжала безжалостно жалить сердце.

Далеко-далеко на востоке мелькнула искрящаяся лента побережья. От нетерпения Юлька привстала в седле. В этот момент жеребец прыгнул через не замеченный всадницей овраг, и… девушка не поняла, как очутилась в траве. Подняв голову, она увидела коня, несущегося во весь дух вслед за отступающим знойным днем.

— Ну нет! — Юлька села и с досадой хлопнула ладонями по земле.

На глаза навернулись слезы обиды. Вокруг ни одной живой души, никаких признаков дорог или человеческих поселений. Только девственная равнина, далекий лес да на горизонте желанный водный простор. Юлька поборола мимолетное отчаяние и, стряхнув со щеки предательскую слезу, решительно зашагала к морю.?