От вида застывшего лица капитана у девушки по спине пробежал неприятный холодок.

— Более чем всерьез, — обронила Каляда.

— Ортский не стал бы рисковать в такой степени! — запротестовали Грег и Гор. — Он создал нашу Судьбу — столько Миров, Путей, жизней! Поставить все сущее на карту, и ради чего?

Серафима раздумывая прошлась по каюте.

— От Архивариусов, — начала она глухо, — я узнала о Репликанте, который получил задание изыскать улики, подтверждающие, что в начале начал Орт-лидер Великих допустил ошибку и, чтобы скрыть ее, вопреки правилам Творцов повторил Игру, фактически не завершив первую. При этом в обновленной Судьбе остались не замеченные им мизерные гранулы пустоты, хранящие память старой Игры. За отступление от кодекса Великого ждет забвение, вот почему он готов рискнуть самой Структурой, лишь бы уничтожить это единственное доказательство — Кочевников.

— Но так неправильно! — вскричал Пэр. — Кочевники находят места в нашей Судьбе! Мы своими глазами видели, как Кочевник сливается с человеком, правда, Данила? И даже если…

Серафима не допустила продолжения.

— Мы обсудим эту тему, когда будем пересекать Зеркало Судьбы.

— Капитан, — привстал Данила, намеревавшийся поддержать брата.

— Волк слышит нас, — оборвал его Оливул.

Каляда взглядом поддержала Бер-Росса и направилась в кабину управления.

— До старта пять минут, — сказала она, открывая дверь, но кроме того каждый «услышал» внутри себя ее тайные слова — «Мы не уничтожим Кочевников. Мы создадим для них Мир. Храните молчание, чтобы Волк не просчитал наши планы».

Корабль вырвался из переплетения Надмирий, пронесся над их беспорядочной бурлящей массой и окунулся в черноту Структуры. Спустя несколько секунд визоры дистантерских башен передали на мониторы изображение Обманувших Смерть. Друзья с любопытством ожидали, когда Волка подхватят незримые руки рыцарей Судьбы, но никто, за исключением, пожалуй, одной Каляды, этого момента не заметил. На доли мгновения Волк потерял опору, и плеяды Миров слились в блестящие ленты. Навигационные индикаторы резко зашкалили, а на пульте пилота ряд систем сигнализировал о перегрузке. Но течение Миров прекратилось так же неожиданно, как и началось, и перед центральным иллюминатором появилась матовая гладь вязкой субстанции.

Крылатый Волк стоял перед Зеркалом Судьбы. Зеркало взирало на пришельцев исполинским оком.

— Мы у цели, — среди общего молчания прозвучал голос капитана. — Грег-Гор, Юлия, Донай, поднимайтесь в кабину. Заодно впустите сюда собак. Донай, а ты захвати Меч.

— Аналитическая система не может определить, где мы находимся, — обеспокоено доложил Пэр, прекратив бесполезное щелканье тумблерами.

— Это нормально, — ответила Серафима, остановившись за креслами Гаюнаров. — Здесь нет Пути. Только Обманувшие Смерть способны привести сюда внемиренцев… Какое величие!

Команда приблизилась к иллюминатору.

Каждый, в чьей сущности жил Космос, перед экраном Судьбы — бесконечным озером энергии, независимо от самого себя, начинал собственную Игру. Он видел то, о чем думал, что желал. Невольно Каляда стала свидетелем сокровенных мыслей своих друзей. Оливул и Донай искали на живой карте Лучезарный Мир. Юлька разглядывала крошечную точку среди слитка Темных Миров, где провела вместе с другом самый прекрасный день в своей жизни. Грег-Гор тоскливо смотрел на далекую Родину, обитель Племени Драконов, где жили и погибли в бою с экзисторами его мать и отец. А Пэр и Данила следили за черной вибрирующей лентой — непознанным разумом, заключенным в пустоту.

Серафима сосредоточилась на мысли о Первом Экзистедере. Вот он — начало всех начал. Золотая звездочка в недрах Судьбы. Трасса Кочевников направлена прямо к ней.

Внимание команды перекинулось на отраженный в Зеркале зловещий след.

— Они почти у цели, — прошептала Юлька.

— В нашем распоряжении один Путь, — откликнулась Каляда. — Волк как Экзистедер внутри другого, более сильного, неактивен. Мы пойдем сквозь Зеркало так медленно, как только позволят двигатели, и подготовим свою Игру. Все вместе, зафиксируйте в уме нашу конечную точку… Внимание… Самый малый вперед.

Пилот потянул рычаг.

Мутная мгла окружила Крылатого Волка. Движения не ощущались. Казалось, корабль остановился в мертвом безмолвии.

— Сколько у нас времени, капитан, — голос Оливула прозвучал будто издалека.

Серафима подняла взгляд на хронометр. Секунды замерли на циферблате, но ответ вручил Космос.

— Половина бортового часа, — она не без усилий отодвинула от себя и друзей опасное оцепенение, воцарившееся в безвременье, и продолжала. — Итак, мы не уничтожим Кочевников, а изолируем их во вновь построенном Мире. Где именно, покажут Архивариусы. Наша задача — увести Волка в определенный ими пункт.

— Я так понял, — осторожно начал Донай, покосившись на панели управления, растянутые вдоль стен кабины, — наша зверюга собирается поиграть самолично.

— В этом и состоит сложность, — подтвердила Серафима. — Управление кораблем будет подчинено Игре Великого, а мы станем призмой преломления сил Семи Стихий. Другими словами, физически никаких иных функций выполнять не сможем.

Подступила растерянность. Пауза затягивалась, и на лицах внемиренцев начала сгущаться тень безысходности.

Выступая на совете, Каляда полностью отдавала себе отчет, насколько сложной в решении является поставленная задача, но порукой ей была вера в свою команду. Она знала глубину аналитического ума Оливула и непреклонность Доная в достижении выбранной цели; тонкую интуицию Юльки и невостребованные пока способности Пэра; она знала, что для юного Грег-Гора не существует понятие «невозможно», а молодой Гаюнар, подобно его Стихии, таит в себе огромный потенциал новаторского дерзания. Им всем предстояло поверить в эту коллективную силу, равной которой не проявлял никто, пока тропа одиночной судьбы не влилась в одну магистраль начертанную Стихиями.

— Нам нужно придумать, как управлять Волком, минуя аналитический процессор, — произнесла Каляда.

— Может быть какого-нибудь автопилота создадим? — пробормотала Юлька и посмотрела на Белого князя.

— В лаборатории есть старый компьютер, — вдруг оживился Гаюнар, — видимо, отец приволок его на борт из какого-то Мира. Подсоединим его к главному процессору Волка и в нужный момент задействуем. Тогда все управление пойдет с терминала, не принадлежащего кораблю, а так как Волк все-таки звездолет, он будет подчиняться введенной нами программе, а не Игре.

— Оливул, Грег-Гор? — Каляда тут же ухватилась за эту идею.

— Чтобы перепрограммировать систему нужно время, тесты, — с сомнением проговорил Белый князь, однако мысль его уже работала в установленном направлении.

— Мы мигом всё подключим так, что комар носа не подточит! — с жаром воскликнули близнецы и один за другим выскочили в коридор.

Бер-Росс напряженно смотрел им вслед.

— Серафима, но если в программе будет хоть одна ошибка, — заговорил он вновь, — все погибнет!

— Мы исключим ошибки, Оливул, — заверила Каляда. — Я сумею оттестировать твой модуль.

— А кто все это запустит, если мы будем заняты Игрой? — задал вполне логичный вопрос Пэр и не слишком уверенно предложил. — Может быть Аполлон и Артемида?

Услыхав свои имена, собаки, послушно сидящие в сторонке, навострили уши.

— Вот это уже из области фантастики, — поморщился Донай.

— А мы сделаем иначе, — вдруг сказала Серафима. — Донай, Данила, вас заменят ваши артефакты.

Обескураженное молчание.

— Смерть и Жизнь останутся в Игре, — капитан говорила чуть быстрее обычного. — Меч Смерти и псы, наделенные силой Жизни, выполнят миссию Стихий, а вы оба в это время поведете корабль.

— Однако! — протянул Синий князь. — Решение достойное Великих!

Близнецы вернулись в кабину. Один нес процессор старого компьютера, другой монитор и дополнительные интерфейсы. Получив безмолвное одобрение капитана, Гай-Россы взялись за монтаж.