Самое же странное заключалось в том, что он совершенно не устал и лишь досадовал на то, что быстро приближающаяся темнота прервала увлекательное занятие по валке и очистке деревьев.

Тем не менее следовало подумать о ночлеге. Для первого раза он решил, что будет достаточно устроить себе некое подобие логова среди очищенных бревен. На всякий случай в качестве оборонительного оружия от ночных хищников он положил рядом с собой тот самый широкий и легкий топор, способный одним ударом перерубать стволы деревьев.

Проведя по нему пальцем, Олег убедился, что, несмотря на целый день работы, лезвие по-прежнему остро, как бритва.

— Похоже на лазерную заточку пакетной стали… — пробормотал он. Неплохая технология для натурального хозяйства.

Бревна оказались не такой уж удобной постелью, а вскоре резкий запах свежеободранной древесины и вовсе заставил его покинуть наспех сооруженное логово.

Однако темнело здесь быстро, и выбирать новое место ночлега было уже поздновато. Олег сел на краю бревна и осмотрелся. Небо висело низко, усыпанное крупными незнакомыми звездами, и где-то там среди них затерялись огоньки звездолетов.

Корсинский по-прежнему ждал от него сообщений, и в чем-то он был, безусловно, прав, когда говорил, что человек не сможет полностью принять чужой мир, ощутить себя его частью…

Не потому ли его и попросили прежде всего построить здесь дом? Не зря ведь древние считали, что в строительство дома человек вкладывает частицу своей души. И место, на котором он его построил, становится его собственным местом, местом жизни…

Крупные ночные насекомые, похожие на разноцветные лепестки орхидей, порхали среди веток деревьев, излучая мягкое фосфорическое свечение. Теплая ночь тихо и незаметно опустилась на землю Острана. Лес стоял от него в нескольких шагах, и мягкая ватная тишина обволакивала все вокруг. Неожиданно он почувствовал, как что-то изменилось в этой тишине.

Полной тишина бывает лишь в космосе, да и то не всегда. На Земле Олег привык считать тишиной мягкий звуковой фон, настолько привычный, что ухо перестает на него реагировать. Сейчас к подобному фону прибавилось нечто новое, и он никак не мог понять, что именно.

Наконец звуки стали отчетливей. Хруст сухих веток под осторожными, большими, крадущимися в темноте лапами — вот что это было такое.

Олег вскочил и, сжимая в руках топор — единственное оружие, оставшееся ему после того, как он расстался со всем своим снаряжением, мгновенно поменял позицию.

Теперь он стоял, прижавшись спиной к торцам бревен. Штабель полностью исключал нападение сзади. Кто бы он ни был, этот ночной недобрый гость, нападать ему придется сверху, со штабеля или спереди. Но штабель достаточно высок, даже если у зверя очень длинные лапы, он вряд ли достанет его оттуда.

Вскоре размышления Олега были прерваны скрипом над головой. Ночной хищник все-таки выбрал для атаки штабель — позицию не слишком удобную для жертвы.

На всякий случай Олег присел, чтобы увеличить расстояние до верхнего края бревен, и повернул лезвие топора так, чтобы зверь наткнулся на него, если решится прыгнуть сверху.

Неожиданно взошло сразу две луны, залив окрестности неправдоподобным, серебристым светом. «Словно прожектора включили на сцене», — раздраженно подумал Олег, хотя свет был ему на руку. Ночной хищник в темноте наверняка ориентировался лучше его.

Разочарованный тоскливый вой подтвердил его предположение. Нападавший больше не считал нужным скрываться, хотя Олег по-прежнему не видел притаившегося на штабеле зверя.

«Какого черта он не нападает?!» Нет ничего хуже, чем выматывающее нервы ожидание невидимого противника.

Наконец над ним бесшумно пронеслось длинное размытое тело. Зверь приземлился метрах в четырех от Олега, и теперь он смог его хорошо рассмотреть. Больше всего существо походило на гигантского кальмара, поросшего шерстью. Даже в бреду трудно было представить себе что-нибудь более нелепое.

Восемь толстых гибких лап, росших из центра, поддерживали узкое конусообразное туловище, увенчанное головой с двумя круглыми, светящимися в отраженном лунном свете глазами.

Под глазами располагалась почти метровая пасть, из которой то и дело показывался длинный язык, покрытый блестевшей на свету слизью. Капли этой желеобразной жидкости, упав на траву, какое-то время продолжали светиться, и Олег подумал, что липкая и клейкая слюна этого существа может быть ядовитой.

Когда зверь приподнялся на лапах, а затем присел, готовясь к новому прыжку, Олег определил его рост — не меньше трех метров. Ему здорово повезло, что противник не напал сверху.

Если бы зверь использовал свои длинные лапы, увенчанные кривыми когтями, не покинув площадки над его головой, Олегу пришлось бы совсем плохо.

Теперь, однако, у него появилась возможность эффективно использовать топор. Противник весь находился у него на виду, а в быстроте реакций Олег ему не уступал.

Зверь прыгнул. Олег мгновенно отскочил в сторону, успев в прыжке нанести удар топором по одной из лап.

Теперь их осталось только семь, и вновь жуткий вой, от которого стручки посыпались с деревьев, потряс окрестности. Затем вой превратился в тонкий, переходящий в ультразвуковой диапазон свист, от которого у Олега заломило в висках.

Почти сразу же после этого чудовищная тварь плюнула в него. Это случилось так неожиданно и стремительно, что полностью уклониться ему не удалось, клейкий снаряд попал в правое плечо, мгновенно парализовав руку, державшую топор.

Руку пронзила такая боль, словно она попала под плазменный удар. Олег не мог даже разжать пальцы, чтобы выпустить рукоять топора, все мышцы свела судорога.

Видимо, в слюне, кроме клея, были парализующие и ядовитые вещества.

Думать об этом у него не осталось времени, еще одна лапа с тремя кривыми и острыми, как кинжалы, когтями нацелилась ему в лицо. Он успел перехватить ее здоровой рукой у самых когтей и стал выворачивать вниз, используя всю свою нечеловеческую силу.

Видимо, чудовище не ожидало подобной силы от своего невысокого противника и не успело парировать его стремительное движение. Лапа хрустнула и бессильно повисла вдоль туловища. Теперь их осталось только две, этих несущих смерть лап.

Четыре из восьми лап монстра не были приспособлены для боя, они заканчивались круглыми толстыми подошвами и служили только для передвижения, но и двух было вполне достаточно…

Не дожидаясь следующего удара, Олег изо всех сил оттолкнулся ногами от земли, направляя прыжок назад и вверх.

Малое тяготение планеты помогло выполнить этот немыслимый акробатический трюк. Теперь он стоял на штабеле из бревен, лицом к оставшемуся внизу противнику.

Зверь вновь взвыл и вдруг, повернувшись к лесу, умчался прочь, решив, очевидно, поискать более легкую добычу.

Теперь Олег смог заняться своей пострадавшей рукой. С трудом разрубив долотом окаменевшую слюну вместе с одеждой, он начал осторожно, кусок за куском, освобождать из плена поврежденную руку.

К счастью, непосредственно с кожей слюна соприкоснулась лишь в одном месте, у ворота рубашки. Там образовался волдырь, как от ожога. Пришлось снимать остатки отвердевшей слюны вместе с кожей.

Когда он закончил эту болезненную операцию, над Остраном занимался рассвет. Теперь единственное, что ему оставалось — отправиться к своему соседу-Танну и попросить противоядия против слюны ночного хищника. Если противоядия не окажется, ему придется совсем плохо. Олег чувствовал, что яд уже начал действовать. Температура повысилась, а кожа вокруг поврежденного места опухла и покраснела.

Должно быть, Танн не ложился. Калитка на стук Олега сразу же распахнулась.

Все та же неизменная улыбочка на лице, те же равнодушные, а теперь еще и недоверчивые, линялые глаза.

— Ты один справился с Марой?

— Скорее уж она со мной справилась… Видишь, что с рукой?

— От Мары редко уходят живыми. А слюна — это ничего. Мы все ею лечились. Что-то вроде прививки. Лихорадка через два дня пройдет, зато потом твой организм станет нечувствителен ко многим местным болезням. Но если ты действительно с ней столкнулся один на один и остался после этого жив, то из тебя может получиться неплохой воин.