Она улыбнулась, сделала глоток шампанского.

— Странно, что мы до сих пор никогда не встречались, при том, что у наших семей такая история.

— Да. Честно говоря, я не знал, чего ждать. Даже представить себе не мог, что вы так… так прекрасны.

— Спасибо. — Она произнесла это очень искренне. — А вот я знала, что вы невероятно талантливы, и слышала, что вы очень красивы. — Она помолчала, глядя вдаль. Сделала еще глоток шампанского. Взглянула ему прямо в глаза. — Но я тоже не ожидала, что вы окажетесь настолько красивым и настолько… зрелым.

Миша снова почувствовал мощное и совершенно безошибочное возбуждение именно там, внизу. Вера Буним точно знала, на какую клавишу нажать.

— А чего же вы ожидали? Кого ожидали увидеть? Бледного заморыша, который из дома никогда не выходит? Или, может быть, гомика?

— Нет. Хотя среди пианистов часто встречаются бледные заморыши, и гомики тоже. Очень зрелого вида, кстати. Просто вы выглядите таким… настолько очевидным…

— Гетеро?

— Да. По крайней мере мне так кажется.

— А если бы это оказалось не так?

— Все равно вы очень привлекательны. Но в этом случае я бы не стала за вами гоняться, зная, что это пустая трата времени.

— А вы, оказывается, практичная женщина.

— Да, вообще-то я очень практичная женщина. Когда вижу то, что меня привлекает, не колеблясь протягиваю руку и стараюсь это получить.

— Женщина с вашей красотой и с вашими деньгами может получить абсолютно все, что ей хочется.

— Не обязательно. Я не собираюсь притворяться несчастненькой богатенькой девочкой. Я знаю, что мне в жизни очень повезло. Но иногда даже такие красивые и богатые, как я, не получают того, чего хотят.

— У меня такое чувство, что вы получите все, чего хотите. Он встретил ее напряженный взгляд.

— Вы в самом деле так думаете?

— Да.

Он придвинулся к ней ближе. Ощутил запах ее духов, сладкий, цветочный, но не приторный. Возбуждающий. Поставил фужер, обнял ее за плечи, притянул к себе. Дрожь прошла по ее телу. Такого она еще никогда не испытывала. Именно то самое ощущение, которого она ждала от этого человека всем своим существом. Она тоже поставила фужер с шампанским. Взглянула ему в лицо.

От ее реакции пожар вспыхнул у него в крови. Он крепче прижал ее к себе, начал осыпать поцелуями. Он упивался этой мягкой, нежной плотью, этой женственностью. Он не мог насытиться вкусом ее нежных губ. Проник в ее рот. Вера отвечала с такой же страстностью. Ощущала, как тонет в его объятиях. Ощущала страстное, нетерпеливое желание узнать этого человека. Почувствовала толчки его напрягшегося члена и едва не задохнулась. Дрожь снова прошла по телу.

Его губы еще на некоторое время задержались на ее губах, потом скользнули вниз, к ушам, шее. Он не мог насытиться вкусом ее кожи. Руки начали ласкать ее грудь сквозь прозрачный шифон платья, спустились к ягодицам. Он еще крепче прижал ее к себе. Оба чувствовали, как растет лихорадочное желание.

Вера на секунду оторвалась от него.

— Пойдем туда.

Она указала на большой белый диван под навесом. Миша взял ее за руку, повел к дивану, начал расстегивать молнию на платье. Оно соскользнуло на пол. Вера стояла перед ним почти обнаженная. У него дыхание перехватило.

— Как ты прекрасна! Прекрасная и желанная…

Он схватил ее в объятия, начал яростно целовать, горя желанием познать все тайны этого тела. Расстегнул на ней бюстгальтер, смахнул на пол, взял в руки ее упругую грудь, наклонился и начал целовать. Судорога прошла по ее телу. Она утопала в его прикосновениях — его губ, языка. Он опустился на одно колено, начал целовать ее бедра, одновременно спуская колготки. С трудом дождался, пока она сняла туфли и колготки с ног. Не отрывал глаз от золотистого холмика волос внизу живота. Жадно потянулся к нему губами. Целовал, лизал, ласкал, исследовал. Он обожает эту женщину, он хочет проникнуть в нее, хочет узнать ее всю. Судорога снова прошла по ее телу. Вера больше не могла ждать. Скорее ощутить его внутри!

— Миша… прошу тебя… Миша…

Он быстро поднялся на ноги, сорвал с себя пиджак, галстук, подтяжки и рубашку. Наклонился, снял туфли и носки. Расстегнул брюки. Нижнего белья на нем не оказалось. Член вырвался наружу, как только брюки упали на пол. У Веры перехватило дыхание. Она издала нечленораздельное восклицание, потянулась к нему, обхватила член руками, начала гладить. Миша содрогнулся.

— Господи! — простонал он. — Никогда в жизни не чувствовал такого.

Он положил ее на диван. Она отвечала на его яростные, безжалостные толчки так, как никогда никому не отвечала. Спазмы блаженства один за другим сотрясали ее тело, извлекая из груди пронзительные крики. Она поднималась на новые и новые высоты физического наслаждения, такие, о которых раньше и мечтать не могла. Внезапно Миша остановился, издал громкий стон. Толкнулся в самую глубину, чувствуя, что больше не может удерживать последний взрыв страсти. С громким горловым звуком он изливался в нее мощными рывками и наконец обмяк, все еще крепко прижимая ее к себе, не в состоянии выпустить из рук. Он уже мечтал о следующем разе и о следующем после того.

Вера наслаждалась ощущением тяжести его тела, ощущением его внутри себя. Ощущением полноты… наполненности собственного существа. Словно встала на место какая-то важная часть сборной головоломки, представляющей собой ее жизнь, ее душу. Она нашла ее наконец. Жизнь ее заполнилась. И это только начало.

— Квартира Левиных, — произнесла Катя в телефонную трубку со своим резким акцентом.

Некоторое время она слушала, потом разразилась обычной литанией, которую повторяла день за днем:

— Прошу прощения, их сейчас нет. Скажите свое имя и номер телефона. Кто-нибудь из них вам обязательно позвонит при первой же возможности. — Быстро начала писать в блокноте, лежавшем перед ней. — Да… да… Чао.

Положила трубку, подняла глаза на Мишу. Ее красивое лицо выглядело усталым, большие карие глаза утратили свой блеск.

— За сегодняшнее утро это уже двадцать девятый звонок. Просто невероятно. У меня ни минуты свободной.

Она откинула прядь волос с лица длинным, покрытым красным лаком ногтем. Слегка надула полные чувственные губы.

Миша не сводил глаз с выемки на груди в раскрытом вороте блузки.

— И кто сейчас?

— Дирижер. Из… Мюнхена. — Он подтолкнула к нему блокнот. — Вот, здесь вся информация.

Миша быстро пробежал глазами запись в блокноте, отдал ей, глядя в ее ярко накрашенные глаза.

— Послушай, Катя, почему бы тебе не включить автоответчик и передохнуть? Выпить чашку кофе? Она улыбнулась:

— А ты не хочешь кофе?

— Хочу, конечно.

Катя вышла из-за письменного стола, направилась на кухню. Миша смотрел ей вслед, любуясь ее движениями. Как кошка… Кошка из джунглей, сильная, крепкая, чувственная… и немного хищная.

Он взял ее блокнот, начал перелистывать страницы. Просмотрел список позвонивших за сегодняшнее утро. В последнее время телефон звонил не переставая. В конце концов Соня наняла Катю Петрову, эмигрантку из России, о которой услышала через друзей. После концерта в «Карнеги-холл» агенты, продюсеры, представители компаний звукозаписи, адвокаты и рекламодатели без устали гонялись за Мишей.

Он бросил блокнот на стол и пошел на кухню, где Катя готовила кофе. Она подняла глаза, улыбнулась, поманила его пальцем. Он подошел. Она обняла его за талию, притянула к себе вплотную.

— М-м-м… Как с тобой приятно, Миша!

Возбужденный, он нагнулся к ней. Начал целовать ее шею. Положил руки по обе стороны кухонной стойки, как бы пригвоздил ее, толкнулся в нее твердым напрягшимся членом.

— Пойдем наверх, — шепнул он, покусывая ее шею. Катя оторвалась от него. Надула губы.

— Я не могу. Твоя мама скоро придет.

— А мы быстро. Как в прошлый раз. Неожиданно Катя приняла сугубо деловой вид.

— Нет. Мне надо заниматься делом. Мне очень нужна эта работа, и я вовсе не хочу, чтобы Соня на меня рассердилась.