— Вы ошибаетесь…
— И вовсе я не ошибаюсь… — ответила привратница, искусно вертя головой, чтобы получше разглядеть незнакомую даму. — Господин Брадаманти вышел из дому, вышел, говорю я вам, вышел — и все тут!.. Вернее сказать, он дома, да только для одной особы…
— Ну так вот! Эта особа — я… Не выводите меня из терпения… позвольте пройти.
— А как вас зовут, сударыня?.. Я проверю, такое ли у вас имя, как у той особы, какую господин Брадаманти позволил мне пропустить к нему. Ну, а коли имя у вас другое… то вы пройдете только через мой труп.
— Господин Брадаманти назвал вам мое имя? — воскликнула незнакомка, и в голосе ее прозвучали не только удивление, но и тревога.
— Да, сударыня…
— Какая неосторожность! — пробормотала молодая женщина.
Затем, после короткого замешательства, она, едва сдерживая нетерпение, негромко прибавила, как будто опасалась, что ее могут услышать:
— Извольте! Меня зовут госпожа д’Орбиньи.
При этом имени Родольф затрепетал.
Ведь именно так звали мачеху госпожи д’Арвиль.
Выступив из полумрака, он сделал шаг вперед и при свете дня и тускло горевшей лампы без труда узнал эту женщину, чью внешность Клеманс подробно ему описывала.
— Госпожа д’Орбиньи? — переспросила привратница. — Да, именно это имя назвал мне господин Брадаманти. Можете подняться к нему, сударыня.
Мачеха г-жи д’Арвиль быстро прошла мимо двери швейцарской.
— И вся недолга! — воскликнула г-жа Пипле с торжествующим видом. — Ловко я подловила дамочку!.. Теперь я знаю ее имя — ее зовут д’Орбиньи… Ну как? Недурен мой способ, а, господин Родольф? Да что это с вами? О чем это вы задумались?
— Эта дама уже приходила к господину Брадаманти? — спросил Родольф у привратницы.
— Да, вчера вечером, как только она ушла, господин Брадаманти и сам тотчас куда-то ушел, должно быть, отправился заказывать себе место в дилижансе, который нынче уходит; вчера же, вернувшись домой, он попросил меня отвезти сегодня утром его чемодан на почтовую станцию, потому как он не больно-то доверяет этому негоднику Хромуле.
— А вы часом не знаете, куда собрался господин Брадаманти?
— Он едет в Нормандию, по Алансонской дороге.
Родольф тут же вспомнил, что поместье Обье, принадлежащее г-ну д’Орбиньи, находится в Нормандии.
Сомнений больше не было: шарлатан направляется к отцу Клеманс и наверняка с самыми зловещими намерениями.
— То, что господин Брадаманти скоро уезжает, здорово разозлит Серафеншу, — проговорила г-жа Пипле. — Она просто из себя выходит, до того ей не терпится повидать господина Брадаманти, а вот он этого изо всех сил избегает: он мне строго-настрого наказал не говорить ей, что он уедет нынче в шесть вечера; так что, когда она опять сюда явится, то, как говорится, поцелует пробой! Тогда-то я с ней и потолкую о вашей девице. Кстати, как ее звать-то… Сисе?
— Сесили…
— А, это все равно как Сесиль, только на конце «и». Пожалуй, лучше все-таки записать ее имя на клочке бумаги и вложить записку в мою табакерку, а то я могу и забыть это чертово имя… Сиси… Каси… Сесили… Ладно, теперь запомнила!
— А сейчас я поднимусь к Хохотушке, — сказал Родольф выходя из швейцарской.
— Как будете обратно идти, господин Родольф, надеюсь, зайдете поздороваться с бедным моим старичком?.. Этот изверг Кабрион опять принялся за свои дурацкие шутки…
— Будьте уверены, госпожа Пипле, я не останусь равнодушен к неприятностям вашего супруга.
И Родольф, необычайно обеспокоенный визитом г-жи д’Орбиньи к Полидори, поднялся по лестнице к Хохотушке.