– Вы мне льстите, капитан, – покраснела Люси. Бросив очередной взгляд в сторону Саймона, она увидела, что тот наблюдает за ней. Затем Изабелла вновь отвлекла его внимание, и сердце Люси мучительно заныло при виде того, с какой готовностью муж повернулся к ней.

– Леди Девингем, вы побледнели, – промолвил красавец капитан. – Может быть, этот танец для вас чересчур энергичный?

– Вовсе нет, – выдавила улыбку Люси. – Хотя, признаюсь, чувствую себя не лучшим образом.

– Эти светские забавы – жуткая толкучка. Невозможно из за тесноты дышать, – заметил капитан.

Оркестр закончил бравурным аккордом, и Стендиш поклонился, пробормотав:

– Может быть, стоит глотнуть немного воздуха? Тут недалеко выход на террасу.

Мысль о возможности убежать в свежую прохладу ночи захватила Люси и не отпускала. Возможно, несколько мгновений вне бального зала позволят ей вернуть самообладание.

– Да, капитан Стендиш, – откликнулась она с искренней улыбкой. – По моему, несколько мгновений на террасе именно то, что мне сейчас нужно.

Он ответил ленивой улыбкой, пожалуй, чуть чуть излишне фамильярной.

– Я тоже так думаю.

Саймон с усилием справлялся с бурлившими в нем чувствами. Духи Изабеллы окутывали его густым облаком, заполняя ноздри и легкие удушливым ароматом. Ее наряд этим вечером представлял собой смелое платье из полупрозрачной ткани, сотканной с золотыми нитями, и с таким низким вырезом, что Саймон иногда различал над краем лифа проблеск ее темных сосков.

Все в этой женщине было навязчивым, откровенно чувственным, и он в который раз осознал, что предпочитает деликатную нежную искренность своей жены.

Когда он понял, что Люси присутствует на этом балу, его первой реакцией была ярость. Он знал, что ранее причинил ей боль, оскорбил ее чувства, но он не думал, что она станет его преследовать. Ее резкое напоминание, что он не поделился с ней своими планами, вернуло ему трезвость мысли.

Однако ему было необходимо, чтобы она поскорее покинула бал. Достаточно плохо было то, что светское общество наблюдало за ними во все глаза. Без сомнения, сплетники найдут очень забавным, что он флиртует с Изабеллой неподалеку от жены. Впрочем, сплетни и слухи его не пугали. Изабелла наслаждалась этими сплетнями, передаваемыми шепотком, явно радуясь тому, что он остается рядом с ней, когда жена его находится в ином обществе на другом конце бального зала.

Но его танец с Люси вновь пробудил в Саймоне дремлющую страсть к ней. Одно прикосновение ее руки, дуновение ее аромата вызвали отчаянную жажду обладания ею. Его мучили воспоминания о сцене в оранжерее, томя предчувствием радостей брачной постели.

Он снова и снова вспоминал об этом, и так возбудился, что когда Изабелла вновь кокетливо призвала его внимание, он смог в ответ вызвать у себя достаточно обольстительную улыбку. По ее реакции он понял, что итальянка заметила его возбуждение и приписала это своим прелестям.

Отлично! Пусть так и думает. Если мысли о женщине, которая его действительно интересует, помогут достижению деловой цели, значит, ему так и нужно себя вести.

Но затем он увидел, как Люси стала танцевать со Стендишем.

Первым инстинктивным его желанием было броситься к ней и оторвать ее от партнера. Но в этот момент Изабелла прошептала его имя, и он заставил себя сосредоточиться на работе.

Люси и ее партнер всего лишь танцевали, а не занимались любовью, но Саймон напрасно мысленно твердил себе это. Ревность билась и рычала в нем. Потрясенный ее накалом, Саймон едва мог справиться с собой.

Он не мог запретить себе снова и снова смотреть в сторону Люси и в какой то момент заметил, что она тоже на него смотрит. Ее потрясенное лицо пробудило в нем чувство вины, которая в бурном слиянии с ревностью разрывала его на части.

«Я не хочу Изабеллу, она всего лишь мое задание».

Мысленно Саймон говорил Люси всю правду.

Конечно, она не знает, что этот роман ненастоящий. Он пытался отослать ее домой. Ведь пытался? Он ясно сказал ей, что она может остаться в Лондоне лишь при условии, что в свете каждый из них будет жить своей жизнью. Только в постели они будут вместе.

Но он причинил ей боль, и осознание этого мучило его. Теперь она будет считать, что не нужна ему, и она теперь с этим прощелыгой Стендишем… Красавец капитан использовал слабое здоровье матери как предлог, чтобы не воевать за свою страну, а вместо этого проводил время в Лондоне, соблазняя наивных женщин, каждая из которых верила, что она его последняя романтическая любовь перед отъездом на войну.

Пока эти двое танцуют, он мог не беспокоиться. Однако он вспомнил, что леди Уэксфорд – задушевная подруга матери Стендиша. Несомненно, именно так Люси и познакомилась с капитаном. Все это весьма пристойно, так что тревожиться ему не о чем.

Танец окончился, и Саймон ждал, что Стендиш отведет Люси обратно к леди Уэксфорд и мисс Мэтьюз. Вместо этого они повернули к террасе. Нет! Он сделал шаг вперед, но цепкие руки Изабеллы на его рукаве остановили Саймона. Он посмотрел на эту женщину, заметил ее досаду и надутые губки, которые наверняка целовало множество мужчин… Глаза ее сверкали предостережением. Если он сейчас покинет ее, то потеряет ее расположение… возможно, навсегда. Он заколебался.

Стендиш отступил, пропуская Люси перед собой и двери террасы. Очень хорошо. Если они задержатся там более чем на пять минут, он пошлет кого нибудь на поиски жены. Например, слугу. Или леди Уэксфорд.

В этот миг он поймал хищный похотливый взгляд Стендиша, которым тот окинул удаляющуюся фигуру Люси.

Самообладание Саймона рухнуло. Глаза его не отрывались от мужчины, шагнувшего на террасу вслед за Люси. Он вырвал руку у Изабеллы и, не обращая внимания на ярость, исказившую лицо итальянки, стал пробираться сквозь толпу.

Люси вдохнула прохладный ночной воздух, наслаждаясь свежестью вечера. Ей нужна была эта минута вдали от людей, и звездное небо над головой давало ей возможность прийти в себя. Она так в этом нуждалась.

Как мог Саймон быть таким бесчувственным? Она слышала перешептывания и видела наглые взгляды. Все вокруг говорили о графе Девингеме и о том, как он флиртует с этой распутницей на глазах у своей наивной сельской жены.

Стыд затопил ее… вместе с досадой на свою жгучую ревность. Изабелла Монтелуччи не была просто потаскушкой. Ее, наверное, следовало назвать дамой сердца. А может быть, дамой легкого поведения.

Она горько рассмеялась, думая о том, как легко публичное пренебрежение Саймона превратило ее в сварливую торговку рыбой. Пусть ругалась она только мысленно. Но она не знала, что ей теперь делать.

Она испытывала какие то очень сильные чувства к своему мужу. Правда, пока не разобралась, какие именно. Его явное предпочтение другой женщины поразило ее в сердце, как удар ножа.

Она услышала, как капитан Стендиш подошел и встал рядом.

– Я подумал, что вы захотите убежать от этого, – произнес он.

Его сочувствие вызвало у нее еще больший стыд, и она зажмурилась, еле сдерживая слезы. Неужели он тоже все понял? Неужели все ее жалеют?

Леди Девингем…

– Вы были правы, – выдохнула она, стремясь вернуть самообладание. – Свежий воздух именно то, что мне нужно.

Он коснулся ее плеча. Миг легкого утешения, пусть не вполне приличествующего, но продиктованного добротой.

– Я могу вам чем нибудь помочь?

Она закрыла глаза, стремясь побороть нахлынувшую слабость, и прошептала:

– Просто побудьте со мной минуту, пока я приду в себя.

– Конечно.

Они стояли молча и слушали приглушенные звуки оркестра, отдаленный цокот копыт где то возле конюшен.

Вдруг из бального зала раздался чей то резкий смех, нарушив тихий покой ночи. Люси вздрогнула.

– Успокойтесь, – проговорил Стендиш, снова коснувшись ее плеча. – Никто не знает, что мы вышли сюда.

Она глубоко втянула в себя воздух.

– Вот и хорошо.

Он наклонился ближе к ней.

– Он вас не стоит. Вы ведь это знаете.