Бажена нравилась воеводе, но он не хотел бы иметь ее женой. Только Даврит мог справиться с таким непокорным характером. Всегорд уважал княгиню за ее нрав, но не переносил за горделивую прелесть. Возможно, он желал ее как женщину, но не признавался себе. Под рукой его всегда было много наложниц. Их брали сотнями в каждом походе.

Княгиня не отвечала. Она понимала: спрятать ее желал Даврит. Для этого Всегорд требовал от нее покинуть город, забрав детей и других жен. Покинуть так, чтобы след остыл под снегом этой зимы.

- Скажи мне, почему ты хочешь убрать меня отсюда? Скажи мне все? Даже рабы уже знают, что происходит! Не пора ли мне услышать об этом от тебя, воевода?

- Рабы много говорят, но все больше домыслы свои, - он покрутил растопыренными пальцами. - Дозоры давно сообщили: сюда готовятся идти авары. Брат князя уже в горах. С теплом будет мой черед выступать. Мы соберем все силы и закроем путь воинам кагана. Крепости построены, засеки и завалы сделаны.

Она прищурилась недовольно.

- Так все в порядке?

- Нет!

- Скажи!

- В городище небезопасно. Воинов немного. Рабов полно. Бежали несколько, ты слышала, конечно? Князь далеко. Весной не станет лучше. Старейшины людей мне не дают. Как снег уйдет с севера пойдут авары. Мы приготовились, и будем защищаться, но воинов Баяна поведет сам Аууркурт. Тяжелый волк, так его зовут. Если он пробьется, то отходить мы сможем только порознь. Одни отряды проберутся в город, другие вынуждены будут засесть в горах, или укрыться посреди лесов и на болотах. Авары хлынут в наши земли. Вот, что я предвижу при неудаче. Городище могут захватить.

- Так ты же говоришь, Всегорд…

- Среди военачальников кагана Аууркурт один из лучших. Он славится коварством, жестокостью, а главное напором. Что если вдруг враги прорвутся на равнину? Что тогда?

Княгиня с тревогой взглянула на воеводу. Внутренне она решила подчиниться ему. Выбора не имелось. Война грозила прийти на землю склавин. Опасное время наступало.

- Полкан на твоем щите[128]. Пусть он тебе поможет, Всегорд. Но объясни, зачем меня тревожишь?

Он понял, что Бажена согласна.

- Так хочет сам Даврит. Племя ливичей спрячет тебя в своих лесах. Они защитят твою жизнь и жизни всех родичей князя. Я дам тебе лишь два десятка воинов. Останешься здесь, можешь погибнуть. Ну? Уедешь вскоре, как будто погостить. Так хитрее.

Она кивком головы выразила согласие. Нервным жестам схватила жемчужные бусы. «Неужто спокойные годы позади? Зачем он убил этого посла? Зачем мы рассорились с Баяном?» - подумала она. В душе княгини не было уверенности, что Даврит сможет победить кагана. Шепотом женщина попросила Перуна не оставлять мужа.

Всегорд сурово улыбнулся. Поправил украшенный серебром пояс.

- Осьмой, пусть все готовят! Я ухожу. Княгиня, попроси богов за всех нас. Пусть нам помогут.

- Уже прошу, - шепотом ответила она.

За стенами из бука густо валил первый снег новой зимы.

Валент соскочил с коня, передав поводья худощавому юноше. Быстрым шагом римлянин поднялся по склону. Сухие ветки заворчали под его ногами. Лес пел множеством голосов. Люди ничем не нарушали его привычных звуков. Они ждали врага.

- Тише, ты! - обратился к нежданному гостю крепкий общинник с парой дротиков на плече. - Тише, во имя Сварога! Не гневи богов, что нам помогают.

Веснушчатое лицо ополченца было серьезно. Тонущие в пшеничной бороде губы плотно сжимались. Глаза смотрели строго.

Ладонью Валент смахнул со лба пот. Подъем был позади. Римлянин кивнул, но рука его невольно шлепнула на плече муху, жадно пожелавшую горячей крови. От резкого движения кольчуга перелилась тяжелым звоном. Крестьянин укоризненно помотал головой, добавив:

- Хранят тебя боги, шумный человек.

- Где все? - шепотом спросил Валент. Жадно втянул прохладный запах хвои. Горный лес околдовывал.

Ополченец указал направо. За деревьями расположилась группа склавин. Некоторые из них были в доспехах, большинство - в кожаных или льняных рубахах. Стараясь передвигаться без шума, римлянин поспешил туда.

- Рыва, зачем ты взял с собой детей? - сдерживая возмущение, обратился Валент к рыжебородому великану.

Гнев переполнял римлянина. Часом раньше он узнал от гонца прискакавшего из княжеского городища, что вместе с мужчинами его приемный сын отправился на войну. Невообразимость этого разрывала Валента. Он строго запретил мальчику покидать укрепленное поселение. Вместе с летом на землю склавин пришла война. Что угодно могло произойти. Валент недоумевал: как мог Амвросий ослушаться? Как посмел рыжебородый варвар забрать с собой совсем еще зеленых мальчишек? «Дикие варварские нравы - тащить детей на войну!» - кипел римлянин. Светло-карие глаза Рывы грозно смотрели ему в ответ. Светлее неба казалось лицо рыжего скифа.

- Сварог видит, а кого еще можно забрать? - с громом в голосе ответил варвар. - Из сотни моих людей - половина юнцы. Попробуй, повоюй. Разве ты не знаешь, как южные племена отозвались на призыв Всегорда послать людей?

- Это не значит…

- Ты заблуждаешься, если думаешь, будто они сопляки. Я хорошо их подготовил. Они небыли в бою? Да! Но руки их умеют держать лук, а глаза выбирать цель. Еще до нового урожая ты увидишь, как они повзрослеют. Ты их не узнаешь.

Валент косо посмотрел на склавина.

«Все эти римляне совершенно ненормальные, - рассуждал про себя Рыва. - Какой прок будет от мальчиков, если они не станут мужчинами? А как они станут мужчинами, если прятать их от испытаний жизни. От испытаний посылаемых самими богами! С богами можно спорить. Их волю можно не исполнять, рискуя, но и беря верх в неравной схватке. Но разве возможно защититься от их вмешательства, от испытаний, что они нам посылают? Нет, задачу воина, как бы он не казался мал, учиться преодолевать невзгоды. Иначе откуда возьмется в людях свирепый дух?»

- Где Амвросий?

- В разведке с Идарием.

- Как!? - воскликнул Валент, от гнева меняясь в лице: «У тебя нет людей. Я понимаю. Я понимаю, что тебе нужно не пропустить аваров. Но для чего подвергать мальчишек неоправданному риску?» Даже получив ответ, Валент отказывался его принять.

- Не смотри на меня так, римлянин. Мой сын тоже ушел вперед. И я знаю, что это опасно. Такова война. Дети тоже идут дорогой Перуна: ударом учатся отвечать на удар. Иначе они не станут воинами. Отец в пять лет взял меня на медведя.

- Но… - попытался возразить Валент.

- Теперь не спорь. Они больше не дети. У знаков громовержца в дубовой роще я объявил их мужчинами. Бык принесен в священную жертву. Перун благословил нас ночной грозой. После того как ты присоединился к Ждану, Всегорд приказал мне собрать всех кого я еще смогу найти в округе и занимать проходы. Теперь я закрываю это место.

- Хорошо, - тяжело выдохнул римлянин. - Может быть ты и прав.

- Я прав, - твердо ответил рыжебородый.

«Как все просто у этих варваров», - подумал Валент. Он ни мгновения не верил, будто какие-то обряды могут превратить мальчиков в мужчин, детей - в воинов. Дождь, священные камни или сосны не могли иметь никакого значения.