- Вот как? Говори, - князь с интересом поднял голубые глаза на широком лице. Захрипел кривым носом.

- Проклятый Юстиниан слишком много крови выпил из Италии, наших сил не хватило. Церковь предала, папа и все святые отцы помогли византийцам. Мы попали в западню: вместо людей и денег папа подарил нам свое коварство. Подвел нас под мечи врагов. Теперь мое имя вычеркнуто из сенатских списков.

- Как все похоже на этих собак, - рассерженно заметил склавин с русой бородой, покрывавшей почти все лицо.

- Практически все мои букелларии были истреблены. Оставшись один, я месяц скрывался в горах. Те из моих людей кто выжил, под пытками признали, что я ускользнул, а не погиб. От преследователей меня спасло только чудо.

- Вмешательство богов? - предположил Рыва.

- Можно сказать и так. Проливные дожди сделали тропы непроходимыми, а склоны не подъемными. Земля всюду раскисла. Те, кто искал меня, не смогли дойти до своей добычи сорока шагов. Я видел их сидя под деревом с кровоточащей раной в ноге. Мой мертвый конь лежал рядом. А они, это были наемники гепиды, спотыкались и тонули в мокрой глине. Их грубая ругань неслась во все стороны. В итоге отряд шедший по моему следу повернул обратно. Нет для меня большего врага, чем Константинополь.

С болью Валент вспомнил, как погибали его букеларии. Стрелы гепидов и других германце служивших Византии выбивали их одного за другим. Спешившись, воины попытались строем отойти к высокой скале, но здесь их снова поджидали враги. «Империя нашла способ расправиться со мной», - подумал изгнанник.

Предательски уничтожив силы Валента, провизантийская партия в сенате ничего не добилась. Выиграли лишь лангобарды. Их владения расширялись, все ближе подбираясь к Риму. Август так и не нашел средств на спасение Италии. Только официально запрещенные дружины частных лиц, букулларии, противостояли лангобардам, терзавшим Апеннины.

- Еще раз благодарю тебя, римлянин. Твоя помощь послужит верному делу. Не забывай обид. Все они будут отомщены. Таков закон, данный богами. Таков порядок Перуна.

Валент кивнул в знак признательности.

- Император Юстин укрепил армию римлян, - продолжил прерванную появлением Валента мысль Феодагат. - Казна по-прежнему скупа, но ремонт десятка важнейших крепостей и усиление их гарнизонов она оплатила. Юстиниан оставил империю с силами не более 150 тысяч солдат, половину из которых составляли никуда не годные пограничники. Они способны только копаться в своей земле, выращивать брюкву. Полевые войска и федераты были разбросаны на огромном расстоянии, защищая не только Дунай и восточные земли, но также Италию, Африку и Испанию. Все то, что отвоевал Юстиниану Велисарий[56].

Тени людей и предметов переплетались на бревенчатой стене. В колебаниях огня они колыхались как темное пламя.

- Перестав платить аварам, Юстин попытался поправить дела с военными силами государства. Ему удалось только сохранить, что имелось. Мощь империи не сократилась при нынешнем августе, хотя и не возросла. Вот только войн стало больше, а деньги наш брат научился видеть лишь во сне. Сейчас Византия увязла в сражениях с персами, а владыка в отчаянии от неудач удалился от дел. Мои люди тоже должны были отправиться на далекий Восток, но это было уже слишком. Не удалось послать нас - пошлют других. Во Фракии и Иллирии останется не больше 15 тысяч хороших солдат, включая гвардию. Численность букелариев у магистров невелика.

- Все балканское войско разделено на три части: придворные отряды, армия во Фракии и армия в Иллирии, - добавил Рыва. - Крепости на Дунае и в горах занимают пограничники, общее их число - приблизительно 30 тысяч, включая Иллирию. Все они распылены по провинциям и собственным поселениям. Своих деревень они не отдадут, но боевой дух у них не велик.

- Это худшие солдаты, каких имеет империя, - уточнил Феодагат.

- Мы знаем. Коровий навоз, а не воны, - добавил гунн.

- Что тебе известно о соправителе Юстина? - почесав нос, спросил гота Даврит. Немного раскосые глаза его смотрели проницательно, по скифски хитро.

- Почти ничего. Тиверий такой же дворцовый баловень, как и его приемный отец. Говорят, он добряк. Не так скуп на счет денег. Он не солдат. Авары разгромили его в прошлой войне словно мальчишку. Все чего стоит опасаться - старое римское коварство.

- Разве этим можно нас остановить? - ухмыльнулся Даврит.

- Этого стоит опасаться, - заметил Валент.

- Тот, кто страшиться коварства врага больше его силы всегда остается трусом, - надменно возразил Боз. - Этому ты хочешь нас научить? Мы, склавины, побеждаем врага, а не прячемся от него.

Валент нахмурился, готовый дать резкий ответ. Но чья-то нога под столом толкнула его. Воспаленный от гнева взгляд римлянина метнулся ища виновника новой обиды. Кто мог им быть?

- У всех племен свои обычаи, - вдруг произнес Феодагат. - Князь для того и собрал подле себя столько воинов, чтобы знать все их, каждый раз поступая мудро.

Даврит кивнул. Сурово посмотрел на Боза.

- Я опасаюсь аваров, князь, - начал Всегорд. - Неизвестно сколько времени Баян будет в неведенье. Тела его посланцев сожжены, а прах их развеян ветром. Но весть все равно долетит до кагана. Он не простит нам…

- Знаю! - прошипел Даврит. - Знаю! Все знаю!

- Мы не слабы, князь! - раздались голоса. - Еще до будущей зимы мы будем пировать в городе Константина за золотыми столами! Что нам Баян!

«Надо отменить поход», - подумал Валент, понимая, что произнеси этого нельзя. Феодагат рассказал ему об убийстве послов. Римлянин сразу понял, какая здесь заключена угроза. Аварский каганат был слишком силен, чтобы мириться с дерзостью задунайских племен. Византийская империя ежегодно платила аварам 80 000 динариев. Император не имел сил справиться с могущественным каганом.

Неожиданно взгляды Валента и Всегорда встретились. Оба они прочли в глаза друг друга одну и туже мысль: опасности не избежать, но нельзя идти на Византию, оставляя аварам открытый путь в землю склавин.

- Мне не известно о планах похода, - медленно заговорил Валент, - хотя его цели ясны. Однако оставлять беззащитными свои земли не благоразумно.

- Это так! - поддержал римлянина Всегорд.

- Ерунда! - зашумели вожди. - Если степные шакалы сунутся, то первым делом будут иметь дело с нами! Зачем им идти сюда? Разве они умеют воевать в наших лесах? Их боги сильны только в степи!

- Что предлагаешь, Всегорд? - хмуро спросил Даврит. - Ты самый осторожный из воевод. Объясни, во имя Перуна?

- Не знаю, князь!

- Надо закрыть все пути, ведущие в твои земли с севера, - отрезал Валент. - Весной часть отрядов должна выдвинуться и занять горные проходы и переправы, подготовить засады. Так поступали в этих местах еще римские легионы. Пусть авары не рассчитывают на легкую добычу, пока ты далеко.

- Там есть крепости племен, - отмахнулся Боз кистью с растопыренными пальцами. Чмокнул.

- Их не мешает укрепить. Ты разве не знаешь, на что они пригодны? - быстро заговорил Всегорд.

Боз поморщился. Гунн надменно повернул голову: этот спор не касался его. Даврит медленно качнулся на лавке. Устремил проницательный взгляд голубых глаз на Валент, потом на Всегорда.

- Говорите, друге. Слушаю.

Всегорд подпер рукой низкий лоб. Заговорил глядя в стол:

- Мысль римлянина дельная. Слышал, он понимает в защите укреплений. Знания эти нужные. Полезные знания. Если все проходы закрыть, всюду ловушек наделать, засек нарубить, рвов накопать, тогда аварам с севера дороги не будет. И малыми силами мы их на равнину не пустим. Пускай сунутся!

Он властно посмотрел на собравшихся.

- Дело! - сказал Феодагат. - Дунай будет в наших руках. Только одна дорога останется врагу: напасть с севера.

- Не останется этой дороги! - князь положил тяжелый кулак на стол. Криво улыбнулся довольный собой и советом.

Боз скрестил руки на груди. Он со всем соглашался в душе, но не мог признать этого на словах. Валент погладил левую щеку уже начавшую зарастать щетиной после недавнего бритья. Мысленно он сказал себе: «Ты не пропадешь и не затеряешься здесь, в новой Дакии».