— Чего?

— Стагнация. Человек, как он есть, остановился в своем развитии. Пройдет еще сотня лет, и вы уже не сможете конкурировать не то что с собаками, а даже с крысами. Они с каждым годом становятся умнее и сильнее. А люди? Что они приобрели полезного за это время?

— Ты о чем? О мутациях?

— Да, о них. Вот если у тебя родится, хотя теперь уже вряд ли, ребенок с четырьмя руками, как ты поступишь?

Стас задумался.

— Трудно сказать. Возможно, избавлю бедолагу от разочарований. В жизни ему все равно ничего не светит при таком раскладе.

— Вот! — Коллекционер указал на Стаса своим длинным костлявым пальцем. — Вот поэтому-то человечество и вымрет.

— Что-то не уловил я связи.

— Ты ведь даже не удосужился поинтересоваться, а здоровы ли у него руки, работают ли они. Что плохого случится, если у человека появится еще пара рук? Он будет лучше вкалывать, лучше воевать, лучше охотиться, даже, мать твою ети, баб охаживать лучше будет. Но кому это интересно? Главное ведь, что он не-нор-маль-ный. Не соответствует шаблону, а значит — брак. В утиль его. Хе-хе, Стас, — Коллекционер привалился к стене, задрав одну ногу на койку, — а ты, оказывается, та еще мразь двуличная. Как тебя передернуло от рассказа про забаву мою невинную с девчушкой. У-у, прямо затрясся весь. А сам готов родное дите смерти придать. И все это только из-за разницы в количестве рук. Удивительно! Тупиковая ветвь из кожи вон лезет, чтобы не дать жизнеспособных побегов. Этого и Дарвин бы не объяснил.

— Я смотрю, ты книжек умных начитался.

— Точно. Стараюсь использовать интеллект, перепавший мне от нормальных родителей, по прямому назначению. А тут еще волею судеб книжицей одной разжился о случайных мутациях.

— С трупа снял?

— До чего же догадливый парень!

— Ну и как, хорошо эволюционная теория помогает самому перед собой оправдываться?

— Эк ты хватил, психолог хуев, — махнул рукой Коллекционер и снова зашелся каркающим смехом. — Ты что, думаешь, я вашего брата шаблонного по каким-то там идеологическим соображениям потрошу? Не-е-ет. Может, и хотел бы, да не выходит по соображениям-то. Просто нравится это мне. Понимаешь? Нра-вит-ся. К тому же за любимое занятие еще и платят неплохо. Думаешь, я мутантов не убивал? Ошибаешься. Хотя, признаюсь, нормальных в небытие отправлять куда как приятнее.

— А меня кто заказал? — решился Стас задать вопрос, воспользовавшись моментом.

Желтые огоньки под капюшоном загорелись ярче.

— Ты не в курсе? — спросил Коллекционер удивленно.

— Нет.

— Что, не догадываешься даже? Ты, наверное, хороший человек, если предположить не можешь, кто же смерти твоей жаждет. Или наоборот, столько «доброжелателей» наплодил, что и не знаешь, с какой стороны прилетит?

— Бережной?

— Ну что ты? — отмахнулся Коллекционер. — Этот толстячок тут не при делах.

— Кто тогда?

— Вообще-то, не в моих правилах раскрывать имя заказчика, — нараспев выговорил Коллекционер, крутя вокруг пальца пустую кружку. — Но, учитывая, что ничьи интересы от этого уже не пострадают, скажу — Хромой.

Стас вопросительно посмотрел, ожидая продолжения, но ничего больше не услышал.

— И?..

— Что «и»?

— Какой еще к чертовой матери Хромой?

— О, я вижу, второй вариант точнее оказался. Портишь, значит, людям жизнь и тут же забываешь? Зря. Люди-то помнят.

— Бред какой-то. Кто он?

— Ты бывал в Арзамасе, Стас?

— Что я там забыл?

— Хм, действительно, что делать чистокровному человеку в прибежище генетического мусора? Странно. Хромой из своей берлоги не вылезает, а тебя довольно точно описал. Тебя и еще одного — некоего Максима по кличке Пулемет. Я заказ на две персоны получил, вообще-то.

— О чем он еще упоминал?

— Сказал, что вы два часа как ушли из Кутузовского и двинулись, предположительно, в сторону Мурома. Ну, я пожитки свои собрал и с первой же попуткой рванул вас встречать. Сумма поторапливаться заставляла, — добавил Коллекционер, блеснув узкими полосками прищуренных глаз.

— И много обещал Хромой?

— Незачем тебе знать, а то загордишься еще. Причем Хромой не только обещал, но и задаток выдал. Я еще удивился тогда, откуда у говнюка этого такие деньжищи завелись. Подумал, что сильно вы, должно быть, старика разозлили. Бля…. Это сколько же он себе оставил?

— Так что, Хромой — всего лишь посредник?

Коллекционер хихикнул и потер ладонью щетину.

— Не знаю, не знаю. Учитывая, что вы не знакомы, можно предположить такой вариант — старикан, наслушавшись моих псевдонаучных бредней, задался целью свести всех нормальных под корень, чтоб не мешали, суки, ходу эволюции, а начать по чистой случайности решил с вас двоих. Как думаешь?

— Неуместная подъебка. Значит, говоришь, Хромой на двоих заказ выдал, — начал Стас рассуждать вслух. — При этом он знал, когда мы вышли из Кутузовского и куда направляемся. И все это — сидя в Арзамасе.

— Да, — подтвердил охотник и с прищуром глянул на сокамерника.

— А не слыхал ли ты из уст Хромого таких словосочетаний, как Железный Легион или Старшие братья? — продолжил Стас, щурясь на тот же манер. — Не упоминал он ничего такого?

Коллекционер после секундной задумчивости недобро осклабился и поцокал языком.

— Может, кто-то и слыхал, как кто-то упоминал, а вот ты, дружок, откуда слов таких нахватался?

— Так он упоминал?

— Нет, — охотник покачал головой. — Зачем? Я бы тогда сумму удвоить попросил. Это как минимум.

— Что ты о них знаешь?

— Что знаю? Да, по сути, практически ничего, как и любой, кто вообще о них слышал. Сплетни кабацкие в основном, хотя сплетни тоже на пустом месте не родятся. Из того, что в уши залетело, одно сказать могу — серьезным людям… — охотник запнулся, — и не только людям, дорогу ты, видать, перешел. Очень серьезным.

— Кто они такие? Чего хотят?

Коллекционер перестал скалиться и нижняя часть лица, не скрытая капюшоном, распрощалась с привычным легкомысленным выражением. Тонкие губы сомкнулись, морщинки на сероватой коже вокруг рта разгладились, острый подбородок слегка приподнялся.

— А не многовато ли будет вопросов, мой лишенный отклонений друг? Что вообще за нездоровый интерес перед смертью? Тебе бы сейчас не о тайных организациях думать стоило, а о спасении души своей грешной.

Бледно-желтые огоньки, медленно сужаясь, вонзились в Стаса.

— В существование души я не верю, — ответил тот, выдержав долгий испытующий взгляд. — В ее спасение — тем более. А вот за сохранность тела своего бренного думаю еще повоевать.

Серый треугольник под капюшоном дрогнул, издав короткий смешок, и снова расцвел кривой ухмылкой, выражающий, видимо, одобрение только что озвученной жизненной позиции.

— Да ты, как я погляжу, оптимист. Люблю оптимистов, они умирают с надеждой в сердце. Как же тебя, личность, прямо скажем, ты уж извиняй, не слишком выдающуюся, угораздило с Легионом схлестнуться?

Стас решил не реагировать на сарказм и изложить недавнюю историю без утайки, тем более что скрывать ее никакого смысла уже не было, а возможность почерпнуть взамен новую информацию могла больше и не представиться.

— Чисто случайно вышло. Кутузовский помощи попросил. Их якобы банда какая-то пришлая на предмет «излишков» зерна пощупать решила. Кутузовцы делиться не захотели, собрали ополчение и наемников пригласили. Общими силами мы расстреляли автоколонну с тридцатью этими самыми легионерами. Засаду на колонну организовали вечером, а уже в четыре утра Кутузовский горел. В форт ворвались какие-то невъебенно здоровые твари и устроили там натуральную бойню. Мы с Максом — вторым наемником, нас всего двое пришло — еле ноги унесли. Вот такая история. Удовлетворен?

— Тридцать! — повторил Коллекционер и присвистнул. — Не удивлюсь, если в Арзамасе уже все стены вашими рожами украшены с кругленькой суммой над словами «За голову». А в колонне той одни люди были? Ну, без громил этих? — охотник бросил иронично-издевательский тон и говорил уже с неподдельной заинтересованностью.