– А ты попробуй. Кто, если не я, поймет тебя?
– Действительно. – Кэтлин улыбнулась подруге. – Это как быть слепым и постоянно натыкаться на предметы в комнате, где ко всему прочему выключили свет, но при этом думать, будто все видишь. И вдруг появляется поводырь, честно говорит тебе, что ты слеп и в комнате темно, но берет тебя за руку, ведет через комнату к врачу, который вылечит твою слепоту.
– Я поняла, – тихо сказала Андреа. – Мне иногда тоже казалось, что, если бы в моей жизни не появился Питер, со мной бы произошло что-то ужасное. Он ведет меня по жизни, как поводырь. Без него все было бы гораздо хуже.
– Нет, у тебя все было бы просто отлично. Ты сильная женщина, хотя сама этого не замечаешь. А я себя очень медленно убивала. Я вся была в синяках, когда Деннис вывел меня из этой комнаты. А знаешь, что самое страшное? Узнать, что врач – это ты сама.
– Но теперь-то ты вылечилась, Кэтлин?
– Не знаю, – пожала она плечами, – но точно иду на поправку, особенно если ты закажешь мне еще одно пирожное.
– Кэтлин! – рассмеялась Андреа. – Мне для тебя ничего не жалко, но тебе же будет плохо! А знаешь, приходите-ка с Деннисом к нам на обед, когда вернетесь от твоей матери.
– Нет, я ни за что на свете не приведу его к тебе. Я совершенно не умею готовить!
– Но я же доверяю своему мужчине настолько, что даже не верю слухам о вашей связи.
– Уговорила. Настоящая дружба даже дороже мужчины. Пусть он мне потом всю жизнь и будет говорить: «А вот Андреа готовит это лучше».
– Ну Питер же мне не говорит, что Кэтлин делает что-то лучше, – рассмеялась Андреа.
– Это потому, что лучше тебя я могу быть только в постели. Хотя не уверена в этом. Ни один мужчина, включая твоего мужа, не может нас сравнить.
– Не думаю, что мне бы хотелось такого сравнения, – пробурчала Андреа.
– Знаешь, мне тоже как-то не очень хочется.
– И все же, Кэтлин, как ты думаешь, когда мне начинать искать тебе подарок к свадьбе?
– Да хоть сейчас. Дату мы еще не определили, но, предполагаю, что дело будет где-то в марте. Когда зазеленеет травка и расцветут цветочки.
– Только не говори, что тебя стали волновать цветочки и бабочки! А ты уверена, что Деннис к тому моменту дозреет?
– Он может дозревать, сколько ему хочется. Главное, что я готова к этому шагу.
Кэтлин переселилась к Деннису сразу же после вечеринки. Они и подумать не могли, чтобы разлучиться хотя бы на миг. Тем более что квартира Денниса была ближе к офису, чем квартира Кэтлин.
В воскресенье они вообще не выходили из спальни, зато в понедельник пришлось вставать гораздо раньше, чтобы Кэтлин могла заехать домой и переодеться. Тем же вечером все самое необходимое из квартиры Кэтлин перекочевало к Деннису. Он ни за что не хотел отпускать Кэтлин даже на десять минут, не то что на всю ночь.
Кэтлин было немного грустно прощаться с квартирой, где она жила последние семь лет. Но она чувствовала, что так же выросла из этой квартиры, как и из своего легкомысленного поведения.
А еще Кэтлин чувствовала, что с Деннисом все будет совсем по-другому. Жизнь с Чарли во многом была для нее игрой. Было забавно готовить для него незамысловатый завтрак, забавно ждать его с работы. Но это было просто забавно! А теперь, рядом с Деннисом, она почувствовала, что все это для нее так же необходимо, как и воздух.
Чарли уходил все дальше и дальше. А Деннис становился все ближе и ближе. Они узнали, что любят одни и те же фильмы, читают одни и те же книги, даже в детстве учили одни и те же стишки. Кэтлин понимала Денниса так, как не понимала ни одного человека в своей жизни, она скорее чувствовала его. А он ее. Кэтлин была счастлива. И это была жизнь, а не игра.
Ранний подъем после бессонной ночи уже не так отвратительно сказывался на состоянии Кэтлин. Она была счастлива и жила только своим счастьем, а не каким-то сном. Тем более что сегодня она решила устроить и себе и своему любимому сказку, настоящую сказку, такую, которая случается только в Рождество.
Они решили прогуляться до работы пешком. Стояла замечательная морозная погода, улицы были залиты солнечным светом, который преломлялся в тысячах кристалликов снега. Кэтлин впервые по-настоящему радовалась Рождеству. Она поняла, что то искупление, которое дается страданиями, заслуживает великой радости. А Рождество – праздник надежды на искупление.
Кэтлин только надеялась, что все, кого она попросила помочь, не подведут ее в самый ответственный момент ее жизни.
У лифтов как всегда стояли очереди. Кэтлин и Деннис заняли место. Они весело болтали, представляя, как обрадуются Питер и Андреа их подаркам, и пытаясь угадать, что же они в ответ подарят им. Подошла их очередь садиться в лифт. Кэтлин и Деннис вошли в кабину. За ними вошел молодой человек в рабочем комбинезоне. В руках он нежно нес огромное стекло. Кто-то возмутился тем, что он не пользуется хозяйственным лифтом, но парень только просил:
– Не разбейте стекло, пожалуйста! Мадам, только не толкайте стекло!
Он вошел в кабину, где сразу стало заметно теснее. Кэтлин тут же оказалась прижата к Деннису.
– Что-то день сегодня не заладился, – улыбнулась она.
Пожилая дама спросила у рабочего:
– Вам на какой этаж?
– На пятьдесят девятый.
– А почему не на шестидесятый? – ядовито спросила пожилая дама. – Предлагаю сначала ехать до пятьдесят девятого, а уж потом, куда всем надо.
– Мне кажется, что это уже было? – с сомнением в голосе произнес Деннис.
– Ты чем-то расстроен? – спросила его Кэтлин.
– Нет, я очень рад, что мы едем в такой тесноте. Я ведь ближе к тебе. Ты так прекрасна сегодня, Кэтлин.
– Молодой человек, вы и ко мне ближе, чем когда бы то ни было! Так что можете и мне сделать комплимент, – предложила пожилая дама.
– Простите, но я стою к вам спиной, мне не очень удобно вести с вами беседу! – ответил Деннис, а потом воскликнул: – Боже мой, день сурка какой-то! Психолог, и вы здесь!
– Я, знаете ли, каждый день хожу на работу. А вы, значит, все же не поменяли работу, раз едете с нами? Вы что, уступили пальму первенства девушке?
– Боюсь, эту самую пальму она вырвала у меня зубами! – рассмеялся Деннис.
– Значит, я был прав? – поинтересовался психолог.
– Да, на все сто процентов!
– Приятно слышать. Тогда позвольте еще один совет. Вы пытались сделать нечто небанальное в прошлый раз. Попробуйте то же самое сделать сегодня.
– Да, я как женщина, умудренная опытом, советую вам то же, – подключилась к разговору пожилая дама. – Хотя вы мне и не понравились с первого взгляда, ей вы точно пришлись по душе. Вперед!
– Но, Кэтлин, что я должен сделать? – удивился Деннис, обращаясь к ней за помощью.
– Ну, – она загадочно улыбнулась, – если ты не догадаешься, это сделать придется мне.
– Упс! – произнес чей-то голос. – Мне кажется, или лифт остановился?
– Действительно, день сурка! – немного нервно рассмеялся психолог.
Свет погас. Рабочий в полной темноте снова забеспокоился из-за своего стекла.
– Дамы и господа, только не толкайтесь, прошу вас!
– Хм, ну раз уж мы стоим, я никак не могу догадаться, что мне надо сделать! Помоги же мне!
– Для начала, парень, можешь поцеловать ее! – посоветовал рабочий. – Да не напирайте же так на мое стекло, в прошлый раз вы вели себя более смирно!
– Не стесняйтесь, молодой человек, мы все равно ничего не увидим, – сказала пожилая дама.
– Судя по тому, что они молчат, ваш совет выполнен, – прокомментировал кто-то.
– А он так и не догадался, что ему надо сделать. Нет, я рад, что занялся именно женщинами, их психика гораздо тоньше.
– Да, – откликнулась Кэтлин, когда Деннис все же оторвался от нее. – И женщины всегда знают, что надо делать.
– Кэтлин, если ты мне подскажешь, я с удовольствием выполню все, что ты хочешь.
– Нет уж, Деннис, теперь я сама.
Свет вспыхнул так же неожиданно, как и потух. Кэтлин смотрела на Денниса огромными глазами, полными счастья. В руке у нее была зажата маленькая коробочка.
