– Ты о мелких заказах?

– Как ты догадался?

– Очень просто. Тебя в этой жизни по-настоящему волнует не многое. А твои доходы стоят в этой шкале пусть и не на первом, но как минимум на втором месте.

– Сложно с тобой поспорить. И как ты умудрился меня так хорошо узнать? – раздраженно спросила Кэтлин.

– Не кипятись! Ты же всегда была со всеми честна и требовала того же от окружающих. Вот я тебе честно и говорю. У тебя на лбу огромными буквами написано: мне плевать на чужие интересы, пока они не могут принести мне деньги. Если бы ты решила, что нарушение закона сопряжено с меньшим риском, но большей прибылью, ты бы ни на секунду не задумалась о моральной стороне дела.

– Неужели я действительно произвожу такое впечатление?! – ужаснулась Кэтлин.

– Боюсь, моя милая, что на том же очаровательном личике написано, как ты относишься к общественному мнению и впечатлению, производимому тобой, опять же кроме тех случаев, когда это может принести выгоду.

Кэтлин недоверчиво хмыкнула.

– Ты, конечно, можешь мне не верить, но саму-то себя ты знаешь? – Деннис взъерошил ей волосы, будто она была непослушным подростком, страдающим всеми прелестями переходного возраста, а он – ее весьма терпеливым родственником, который готов со всем этим мириться, да еще и объяснять, что к чему.

– По тебе тоже не скажешь, что ты альтруист, – попробовала поддеть его Кэтлин.

– Боже упаси! – В притворном ужасе Деннис с головой забрался под одеяло. – Знаешь, а отсюда вид лучше, чем сверху!

– Деннис, с тобой хоть о чем-то можно поговорить серьезно, не опасаясь, что ты полезешь под юбку?!

– Я лезу под одеяло!

– Деннис!

– Я не понял, мы что, собрались разговаривать?

– Нет, конечно, но я хотела у тебя спросить, какого черта все те заказы, что раньше были бы моими, уходят к тебе!

– Считай меня своим злым роком. – Деннис безразлично пожал плечами. Его гораздо больше интересовал сейчас вид, скрывающийся под одеялом, чем любые разговоры.

– Просто странно.

– Что странно, абрикосик?

– Не называй меня абрикосом! Они липкие и волосатые!

– Не хотел тебе говорить, но если ты еще не в курсе, то в некоторых местах ты очень…

– Не продолжай! – взвизгнула Кэтлин.

– Не продолжать что? – поинтересовался Деннис.

– Не продолжай всего, пока не ответишь на мой вопрос!

– А что тебе странно?

– То, что мои заказы у тебя в руках!

– И не только заказы! – заявил Деннис.

Кэтлин шутливо шлепнула его по руке, давая понять, что ему бы следовало сначала ответить на ее вопрос.

– Видишь ли в чем дело, я же не виноват в том, что уродился таким красавцем?

– Ну-ну.

– Не перебивай, иначе я не закончу ответ. Думаю, ты поймешь меня. Я весьма приглянулся нашей милой начальнице отдела. Так что грех было не воспользоваться тем, что мне дала природа. Но, надеюсь, на наши отношения это не повлияет? Ты ведь сказала, что не желаешь даже думать о работе, когда рядом со мной в постели. И я полностью с тобой согласен. Мы можем быть противниками в конторе, но в твоей спальне мы только любовники. Не больше, но и не меньше.

Кэтлин не нашлась, что ему возразить. Особенно в свете того, что он начал делать после своих слов.

Когда Деннис ушел, была уже поздняя ночь. Кэтлин всегда требовала, чтобы любовники уходили ночевать к себе. Она была уверена, что, проспав рядом с одним из них всю ночь, уже не сможет выставить его в следующий раз. Делить одну постель ради секса было для нее привычно, но вот ради сна…

Особенно сложно это было сделать, когда спать не хотелось. Кэтлин была рассержена из-за того, что попала в ловушку собственных слов. Теперь она не могла заставить Денниса относиться к ней, как к любовнице, на работе и, как к коллеге, в постели. Попала в собственную ловушку!

Кэтлин решила проверить почту: быть может, пришло новое письмо от Вульфа и она сможет расслабиться и успокоиться?

Письмо действительно оказалось в почтовом ящике, но успокоения, а уж тем более расслабления оно не принесло.

«Здравствуй, Ночная Гостья.

Тебе, конечно, покажется странным мое письмо, но я больше не могу ждать. Еще в ночь нашего знакомства что-то в тебе привлекло меня. Твоя энергия, твоя прямота. Я решил тоже быть с тобой честен. Я полюбил тебя. Пусть это глупо и пошло, но я действительно люблю тебя! Еще никогда ни одна женщина не понимала меня так, как ты. Ни одна не была со мной так честна и откровенна. Мое сегодняшнее письмо будет очень коротким. Я не могу много писать, я должен сказать тебе все при личной встрече. Ответь мне поскорее, где и когда мы сможем увидеть друг друга?

Волк, который уже не хочет гулять сам по себе».

Кэтлин откинулась на спинку стула. Она не ожидала признания от Вульфа. От кого угодно, даже от Питера, она бы восприняла эти слова спокойно. Но человек, которого она считала другом и с которым не хотела встречаться ни при каких условиях, просил о встрече.

Она не была уверена ни в чем. Ни в том, что всегда считала Вульфа просто другом, ни в том, что никогда не хотела встретиться с ним.

Он прав. Они действительно прекрасно понимают друг друга. Они близки душевно, а это гораздо ценнее близости физической. Но Кэтлин в глубине души прекрасно понимала, что должен наступить день, когда близость душевная породит близость физическую.

Она несколько секунд напряженно размышляла. Затем тряхнула головой и принялась писать ответ человеку, только что признавшемуся ей в любви.

«Здравствуй, Волчара.

Мое письмо тоже будет очень коротким. Я не хочу разрушать то, что возникло между нами, но не спеши огорчаться. Я придумала, как мы поступим.

Мы встретимся. Но только в темноте и не будем говорить ни слова. Я не хочу, чтобы ты стал просто еще одним мужчиной, который побывал в моей постели. Я не хочу встречаться с тобой на улицах Бостона и видеть в твоих глазах осуждение, преданность или черт знает что еще! У меня слишком много случайных знакомых. Мне так это надоело! Я хочу, чтобы мы смогли сохранить наши отношения такими же… Я не могу подобрать слова! В общем, давай встретимся в отеле «Мадлен», это на восьмой улице, в комнате номер 13 (думаю, тебе понравится это число J), в одиннадцать вечера. Дверь будет открыта. Я буду ждать тебя.

Ночная Гостья».

Кэтлин не могла сказать, что же заставило ее откликнуться на призыв Вульфа. Она только могла надеяться, что он не разочарует ее и не попытается что-то сказать или включить свет.

Мне хочется сказки! – подумала она и грустно усмехнулась.

Несколько дней Кэтлин не просматривала почту. Она боялась, что Вульф не согласится встретиться с ней, что у него возникнут какие-то проблемы или срочные дела, из-за которых придется отменить встречу. Кэтлин казалось, что, даже если Вульф не придет, она сможет это легче пережить в номере отеля, чем у себя дома, глядя в черный монитор.

Она ругала себя за то, что додумалась во вторник назначать свидание на субботу. Так долго ждать! Кэтлин не знала, чего она, собственно, ждет от этой встречи. Она давно не верила в любовь, а тем более по переписке. Не верила в то, что люди могут быть рядом и не обманывать друг друга. Ведь даже Андреа и та скрывает от Питера план Кэтлин, пусть и по просьбе подруги, но мало ли у кого могут возникнуть какие просьбы!

Кэтлин боялась верить в то, что счастье может быть рядом с ней, что ей достаточно протянуть руку. Ей так хотелось, чтобы появился человек, который бы сказал, что теперь он будет все решать, а Кэтлин надо лишь любить его.

Но то, что она встретила свою настоящую любовь в чате, и вовсе казалось Кэтлин невероятным. Так не бывает! – твердила она себе. И все же каждый вечер с замиранием сердца думала, что осталось совсем немного: четыре, три, два дня, и она встретится с Вульфом. Что принесет эта встреча, радость или разочарование, казалось совсем не важным, даже второстепенным. Главное было в том, чтобы просто почувствовать его дыхание, тепло его тела. Она мечтала прикасаться к его волосам, целовать его губы, его лицо… Любить его.