Мы говорим это во всеуслышание, с уверенностью в своей правоте и с убежденностью в неизбежности победы: «Свободу Валентину Урусову!»

До конца года мировые цены на нефть значительно снизятся. Стоимость барреля может опуститься более чем в два раза. К такому заключению пришли специалисты Центра экономических исследований Института глобализации и социальных движений (ИГСО). Достигнутая в первой половине 2009 года финансовая стабилизация не отменила, а только отложила дальнейшее падение цен на углеводороды и иные виды сырья. Нефть вновь стала предметом активных спекуляций на рынке. Однако накопленные проблемы в реальном секторе и исчерпание финансовых ресурсов у спекулянтов создают условия для повторного крушения нефтяной пирамиды.

Июль, как и год назад, принес падение мировых цен на нефть. Почти за две недели баррель «черного золота» подешевел с более чем $70 до $60. Формальным толчком к падению цен послужили данные о состоянии американской экономики и накопленных в США и ЕС запасах углеводородов. «Настроение игроков на рынке сменилось. Но неверно связывать перемены только с хозяйственными данными: статистка оставалась плохой всю первую половину года, а запасы нефти у стран-потребителей не падали заметно. Спекуляции, вероятно, достигли пика. Игроки исчерпали денежные ресурсы, что получили от государств», - полагает Борис Кагарлицкий, Директор ИГСО. Если это так, отмечает он, то новое падение цен на нефть развернется еще летом, что станет одним из важнейших признаков окончания стабилизации.

Эксперты ЦЭИ ИГСО полагают: разговоры о скором восстановлении промышленного роста на планете необоснованны. Кризис во второй половине 2009 года приведет к дальнейшему снижению индустриального потребления углеводородов. «Падение цен на нефть - естественный процесс. Его прервало только вливание в финансовый сектор огромных средств. Спекуляции возобновились почти с прошлогодней силой. Теперь можно ожидать, что нефть повторно пробьет показатель в $40 и продолжит дешеветь», - говорит Василий Колташов, руководитель Центра экономических исследований ИГСО. По его словам, цена барреля в $30 не является «дном». По мере того как спад в реальном секторе будет углубляться «черное золото» понесет еще большие ценовые потери.

Финансовый сектор много месяцев игнорировал ситуацию в промышленности и продолжающееся сокращение базового потребления. С предоставлением властями США и других стран огромных средств корпорациям возобновились биржевые и сырьевые спекуляции. На рынках возобновился рост. Эти признаки многие аналитики старались выдать за сигналы скорого окончания кризиса. Реальная экономическая ситуация продолжала ухудшаться. Проблемы в сферах производства и конечного сбыта подталкивают финансовый сектор к «отрезвлению». Процесс способны сдержать дополнительные денежные вливания в корпорации со стороны государств. В результате новое существенное падение мировых цен на нефть может быть отложено. Однако дальнейший спад в экономике неминуемо обрушит стоимость углеводородов.

«Боже, как мне надоело постоянно оказываться правым!» - восклицал герой американского фильма, имя которого я давно уже забыл. Ни фильма не помню, ни героя, ни, строго говоря, сюжета. Помню лишь ситуацию: герой постоянно предсказывал какие-то неприятности, и его предсказания неизменно отвергались, после чего они сбывались с той же регулярностью.

К сожалению, исследовательская группа Института глобализации и социальных движений оказалась в последнее время в точно таком же положении. Как назло, прогнозы сбываются.

Год назад, когда мы писали про предстоящее падение цен на нефть до примерно 40 долларов за баррель, цены находились на пике, достигнув 147 долларов за баррель, а высокооплачиваемые эксперты, на основании огромного объема информации, обрабатываемой многочисленными высокопрофессиональными сотрудниками, уверенно предсказывали рост по меньшей мере до 200 долларов в самое ближайшее время. Цены, однако, начали падать и свалились как раз до обещанного нами уровня.

Уважаемые специалисты по рынку недвижимости поднимали нас на смех, когда мы говорили про предстоящий кризис на этом рынке и доказывали, что продажи будут падать, а цены снижаться. Когда мы призывали не обольщаться относительно высоких темпов роста экономики Китая и предсказывали, что там тоже разразится глубокий кризис, сопровождающийся грозящим распадом государства ростом напряженности на почве этнических и межрегиональных конфликтов, наши взгляды просто даже отказывались обсуждать.

В начале нынешнего года, когда прогнозы ИГСО сбылись, средства массовой информации, ранее их игнорировавшие, вдруг начали высказывать ровно те же мысли - в качестве общих мест экономической аналитики. Однако затем настроение вновь резко изменилось, стоило ситуации немного стабилизироваться, а цене на нефть приподняться. Тщетно мы объясняли, что рост цен на нефть не имеет никакого отношения к экономическому подъему (которого не было), что он опять носит сугубо спекулятивный характер: финансовый рынок «переваривает» триллионы долларов государственной помощи, которые в очередной раз не дошли до производства и не смогли стимулировать потребление. Но стоило цене нефти двинуться вниз, как наш прогноз вновь был востребован.

Вообще все прогнозы относительно надвигающегося кризиса и его сроков неизменно сопровождались ироническими комментариями, а порой и просто обвинениями в некомпетентности. С последним я должен согласиться: эксперты, обслуживающие правительство и крупные корпорации, гораздо компетентнее нас. Именно поэтому они ошибаются всегда и во всем. И именно эта способность неизменно ошибаться обеспечивает им статус, уважение, высокие зарплаты и профессиональную репутацию. Ведь они неизменно ошибаются в пользу заказчиков. Дело, разумеется, не в конкретной личности заказчика, который, скорее всего, искренне хочет получить максимально достоверный прогноз и максимально точную информацию. Дело в общей идеологии и общем интересе, объединяющих экспертов и их заказчиков, идеологии, в рамках которой изначально запрещено признавать и анализировать противоречия системы, иными словами - недопустимо заниматься политэкономией как фундаментальной основой экономического анализа. Это примерно то же самое, как если бы от вас требовали очень подробного описания ряда текущих физических процессов, но под страхом исключения из профессии запрещали бы изучать теоретическую физику и использовать в своем прогнозе её законы. Разумеется, в ряде конкретных случаев вам всё равно бы удавалось делать верные предсказания на основе непосредственного опыта. До тех пор пока ситуация остается неизменной, а процессы, происходящие у вас перед глазами повторяются, вы можете с хорошими шансами на успех делать выводы о том, что случится в следующий раз. А именно, вы предсказываете, что завтра произойдет то же, что происходит сегодня.

Если ситуация стабильна, эксперты предсказывают бесконечно долгое сохранение стабильности. Если вы живете в условиях перемен, вам предскажут продолжение перемен. Если в экономике имеют место инновации, вам пообещают «инновационную экономику». И дальше в том же духе.

Всё это может продолжаться ровно столько времени, сколько сохраняет силу та или иная тенденция. При подобном подходе невозможно ни предсказать смену тенденции, ни догадаться о том, что произойдет, когда тенденция сменится. Да и само происхождение господствующей на каждый данный момент тенденции воспринимается сугубо идеологически, она считается «естественной», трактуется как нечто «нормальное». После смены тенденции, конечно, «нормальным» и «естественным» объявят что-то другое. Так в начале 1970-х годов не только советские идеологи, но и западный «мейнстрим» дружно соглашались относительно «закономерности» растущей роли государства в экономике и неизбежности регулирования рынков, тогда как в 1990-е годы те же аналитики были совершенно уверены, что вся экономическая история это история освобождения рынков от сковывающей роли государства и движение к «естественному состоянию» хозяйственного либерализма.