После съемок «Ностальгии» надо было освобождать квартиру, которую студия снимала для режиссера. Некоторое время Андрей и Лариса жили в Риме у Нормана Моццато, а затем помог всемогущий случай.

На одной из встреч со зрителями Тарковский знакомится с принчипессой (княгиней) Бранкаччо, владелицей главной достопримечательности городка Сан-Грегорио – старинного родового замка. С помощью княгини Андрей снял в Сан-Грегорио небольшую квартиру в доме на виа (улице) Рома. Но, конечно, Тарковскому хотелось иметь собственное жилье, и он после долгих колебаний купил принадлежавший княгине небольшой двухэтажный домик.

Здание (фактически только стены), стоящее на отшибе, на территории муниципального парка, требовало капитального ремонта. Андрей сам сделал чертежи для перестройки дома – у него обнаружился талант архитектора. Но в дальнейшем Тарковского подстерегали большие трудности. Помимо денег, которых всегда было в обрез, требовалось разрешение архитектурно-пейзажного управления на перестройку дома, пусть даже совсем незначительную. Бюрократия везде остается бюрократией. После долгих усилий такое разрешение было получено, но… К тому времени Андрей уже приступил к съемкам «Жертвоприношения», а когда фильм был отснят, у режиссера обнаружили неизлечимую болезнь. Дом был заброшен, хотя Андрей до последних дней мечтал о том, чтобы отремонтировать его и поселиться в Сан-Грегорио… Долгие годы дом пустовал. Затем его купил и обустроил человек, который и слышать не хочет о Тарковском.

Но был в Сан-Грегорио и другой дом, который возвел Андрей, – дружба с жителями городка. Дом нематериальный оказался много прочнее дома каменного. Андрея любили все, кто знал его здесь. Особенно он был дружен с мэром городка Франческо Первенанци и фермером Пачифико Мартуччи. С Пачифико Андрей подружился благодаря тому, что их участки граничили. Ему нравился этот спокойный, немногословный крестьянин с крупными руками, чем-то похожий на его отца.

Пачифико вспоминает:

Андрей был человеком сверхъестественного ума. Он говорил вещи, слишком глубокие для нас. Почти каждый второй день он ужинал у нас. Моя жена Мария готовила вкусную пасту, которая ему очень нравилась. Когда Тарковские получили квартиру во Флоренции, их вещи какое-то время хранились у нас… Кажется, после съемок в Швеции или во время съемок он приехал в Италию и жил в Ливорно, у своих друзей. Оттуда он позвонил мне и попросил, чтобы я приехал. А я не мог – только что началась ярмарка, и мне нужно было быть там… Помню последние слова, которые он сказал мне по телефону: «Пачифико, на этом свете нельзя умереть спокойно». «Давай, приезжай к нам», – сказал я. А он ответил: «Не жди больше Андрея…»

Вверху: Сан-Грегорио (фото А. Лаврина) – дом, где Андрей Тарковский снимал квартиру в 1984 году, (слева) и то полуразрушенное здание, которое А. Тарковский мечтал восстановить Внизу: чертеж реконструкции дома, сделанный А. Тарковским

Другой знакомый Андрея, каменщик Альберто Барбери рассказывает:

Он всегда заходил за мной. Просто приходил и говорил:

– Поедем куда-нибудь.

Мы садились в машину и ехали в горы. Или шли собирать ежевику, рвать цветы… Он не любил быть среди людей… Он хотел жить уединенно… Ну, он встречался с моей семьей, потому что мы немного дружили. Но он был нелюдим.

Он всегда здоровался со всеми, когда проходил мимо, даже с детьми в деревне. И потом он хотел наладить деревенский оркестр, он любил такие штуки… Он хотел придумать какие-то особенные костюмы для музыкантов, помню, он сказал:

– А теперь я хочу придумать для вас костюмы.

Он хотел выстроить здесь дом. Я обещал поработать для него. Он хотел очень маленький дом.

…Большая комната с камином и широким деревянным столом в доме бывшего мэра Сан-Грегорио Франческо Первенанци. Хозяин дома – прирожденный актер. Пока на огне камина жарятся мясо и хлеб с чесноком, Первенанци, энергично жестикулируя, то и дело вскакивая из-за стола, представляет в лицах разные истории из жизни Андрея Тарковского в Сан-Грегорио.

Он очень хорошо чувствовал себя с нами. (Это Франческо много раз повторяет.) Склад души у него был мистический; помнится, на Успение Богородицы он со всеми вместе участвовал в крестном ходе…

Он не любил говорить о политике или метафизических вещах, но постоянно интересовался нашими делами. Часто вспоминал о сыне, оставшемся в России. Рассказывал о трудностях, которые испытывала его мать, чтобы дать ему возможность учиться…

Я никогда не видел его сердитым, не было случая, чтобы он поднял на кого-то голос. Вина он пил мало. Один раз после угощения он взял с собой тарелку с едою – для жены. Цена за дом, который он хотел купить здесь, была слишком высокой. Если бы он обратился ко мне, я бы помог ему купить дешевле.

Бывший мэр рассказывает о том, что Андрей задумал создать в Сан-Грегорио что-то вроде академии искусств, где были бы факультеты кино, поэзии, музыки, театра. Он вел переговоры об участии в работе академии со многими известными писателями и режиссерами (в частности, с Антониони). Андрей мечтал и о кинофестивалях, которые можно бы было проводить ежегодно в рамках работы академии. Для реализации идеи княгиня Бранкаччо готова была бесплатно предоставить свой замок. Увы, и этому замыслу не суждено было сбыться.

Неподалеку от Сан-Грегорио на высоком холме возвышается скромный монастырь с церковью XVIII века – Санта Мария Нуова. В монастыре осталось всего четыре человека: два священника и два монаха. Ключ в монастырском саду иссяк (а может, завалило землей и камнями), стены монастыря обветшали, и, чтобы заработать на ремонт, часть комнат монахи сдают туристам (приезжают в основном немцы). Вид с вершины, на которой расположен монастырский сад, изумителен. В ясные дни отсюда можно даже разглядеть купол собора Святого Петра в Риме!

Мы стоим на террасе монастырского сада, и пожилой монах, брат Илларион в ответ на наш вопрос утвердительно кивает головой: да, Андрей Тарковский бывал здесь не раз, ему очень нравился монастырь и окружающий пейзаж. Неужели у Андрея не возникло желания заснять всю эту красоту на кинопленку? Брат Илларион пожимает плечами…

В ночь с 29 на 30 сентября 1986 года Андрей Тарковский записывает в дневнике:

Приснился уголок милого монастырского двора с огромным вековым дубом.

Неожиданно замечаю, как в одном месте из-под корней вырывается пламя, и я понимаю, что это результат множества свечей, которые горят под землей, в подземных ходах. Пробегают две перепуганные монашки. Затем пламя вырывается на поверхность, и я вижу, что гасить поздно: почти все корни превратились в раскаленные угли.

Я ужасно огорчен и представляю это место без дуба: какое-то ненужное, бессмысленное, ничтожное.

Материальное положение Тарковских в Италии было отнюдь не блестящим. В 1983 года бол ьшую часть гонорара за «Ностальгию» Андрей передал в советское посольство как подоходный налог. На оставшиеся деньги был внесен задаток за дом в Сан-Грегорио, но одновременно приходилось платить за снятую квартиру в этом же городке. Переговоры о новой работе еще только велись. Начались материальные трудности, пришлось залезть в долги.

Кинокритик Эмма Нери вспоминает, как однажды в гостях у Тарковских были Софи Лорен и известный продюсер Карло Понти. В съемной квартире Тарковских протекала крыша, и по всей квартире были расставлены кастрюли и банки – под струйки воды. Позднее актриса и продюсер рассказывали всем, что Андрей вел богемный образ жизни.

В другой раз, когда Тарковского посетил Марчелло Мастрояни, в квартире не было мебели – сидели прямо на полу, на подушках. «После этого Мастрояни говорил всем в Италии о моей эксцентричности», – с улыбкой вспоминал Андрей.

Итак, полоса трудностей затянулась. Долгие поиски продюсеров для нового фильма, долги, никаких утешительных новостей из России… И тут произошло чудо. О нем нам рассказала Лариса Тарковская в феврале 1989 года во Флоренции.