Чтобы прервать собрание такого рода, нужен человек покрепче мистера Уордена. Пожилой джентльмен, совершенно ошарашенный, лишь добавил свой голос в общий галдеж и, намереваясь попасть по знакомому Билла, съездил Биллу своей тростью. По всей вероятности, собрание продолжалось бы, пока бойцы не истребили бы друг друга, если бы откуда ни возьмись не появился молодой человек в сером.

Мир делится на тех, кто может остановить собачью драку, и на тех, кто не может. Молодой человек в сером принадлежал к первому классу. Спустя минуту, пудели и ирландский терьер исчезли полностью; пес сомнительного происхождения ковылял вверх по холму с видом курьера, вспомнившего про очень важное донесение; а Билл, каким-то чудом успокоившийся, сидел в самом центре Променада, зализывая боевые раны.

Мистер Уорден охотно излил свою признательность. Сцена глубоко потрясла его, и даже были моменты, когда он мысленно прощался со своими лодыжками.

— Ну, что вы, какая ерунда! — сказал молодой человек. — Я очень люблю разбирать эти маленькие диспуты. Видимо, собаки меня любят и доверяют моему суду. Собственно, меня можно считать почтенной собакой.

— Что ж, должен сказать, мистер…?

— Винс, Джордж Винс.

— А я — Уорден. Это моя дочь.

Руфь наклонила голову и ощутила, как зоркие карие глаза смотрят прямо на нее в такой манере, которую она не приемлет. Она не привыкла, чтобы особи другого пола встречали ее взгляд так открыто и уверенно; и решила, что этого молодого человека нужно осадить.

— Я видел вас несколько раз с тех пор, как приехал, мисс Уорден, — сказал мистер Винс. — Четыре в общей сложности, — добавил он точности ради.

— Да-а? — сказала Руфь.

Она отвернулась. Ее поза явно предполагала, что разговор окончен, и она была бы признательна, если бы кто-нибудь вымел его отсюда.

Когда они приблизились к казино, в манере мистера Уордена стало проявляться явное беспокойство. Он остановился у самой двери и взглянул на Руфь.

— Я думаю, моя дорогая…

— Собираетесь заглянуть? — поинтересовался мистер Винс. — Я только что был там. У меня есть беспроигрышная система.

Мистер Уорден вздрогнул, как боевой конь при звуках армейского рожка.

— Только она беспроигрышная в обратном смысле, — продолжил молодой человек. — Что ж, удачи вам. Я провожу мисс Уорден до дома.

— Пожалуйста, не затрудняйте себя, — сказала Руфь в той надменной манере, которая часто испепеляла неудачливых отдыхающих.

Однако это не произвело на мистера Винса должного эффекта.

— Ничего, я только рад.

Руфь стиснула зубы. Она еще посмотрит, будет ли он радоваться.

Они оставили мистера Уордена, который прыгнул в двери казино, как заяц в норку, и шли молча, пока Руфь не ощутила, что глаза ее спутника прикованы к ее лицу. Она повернулась и встретила взгляд, полный если не любви, то уж точно восхищения. Руфь покраснела. Она привыкла к восхищенным взглядам, но этот чем-то отличался, было в нем что-то собственническое.

По всей вероятности, мистер Винс был не из тех, кто тратит время на общепринятые способы начать разговор.

— Вы верите в родственные души, мисс Уорден? — спросил он.

— Нет, — ответила Руфь.

— Ничего, скоро поверите, — сообщил он. — Почему вы попытались отшить меня?

— Я?

— Не надо вам этого больше делать. Мне больно. Я чувствительный человек. Застенчивый. Робкий. Мисс Уорден, вы выйдете за меня замуж?

Руфь думала, что ничто не сокрушит ее холодного отчуждения, но тут сдалась. Она остановилась, глотнула воздух и уставилась на спутника.

Мистер Винс поспешил ее утешить:

— Я не ожидаю, что вы скажете «Да». Это только начало, предупредительный выстрел. В вас, мисс Уорден, я нашел родную душу. Вы никогда не задумывались о родстве душ? Такое, знаете, родство… Постойте, постойте…

Он остановился, задумавшись.

— Я… — начала было Руфь.

— Ш-ш-ш! — сказал молодой человек, подняв руку.

Ее глаза вспыхнули. Она не привыкла, чтобы молодые люди говорили ей «Ш-ш-ш!», и это ей не понравилось.

— Есть! — воскликнул он с облегчением. — Я знал, что смогу, просто тут нужно время. Родство душ — это зеро на рулетке жизни. Мы выбираем девушку, на которой мы смогли бы жениться, как выбираем номер, на который поставить деньги. Девушка с родственной душой приходит и расстраивает все предположения, как выпадает зеро вместо номера.

— Я… — опять начала Руфь.

— Конечно, аналогия грубовата. У меня нет времени сжать ее и отшлифовать. Но суть ясна. Возьмите мой случай. Когда я увидел вас дня два назад, я уже знал, что вы — родственная душа, но годами я искал полную противоположность вам. Вы брюнетка. Недавно я не мог и представить, что смогу жениться на ком-нибудь, кроме блондинки. У вас серые глаза. Недавно моя приверженность к голубоглазым была притчей во языцех. У вас неприятный нрав. Недавно…

— Мистер Винс!

— Вот! — простодушно сказал философ. — Вы топнули. Кроткая голубоглазая блондинка, которую я искал, тихо бы отступила. Три дня назад моя страсть к тихим блондинкам была непреодолимой.

Руфь не ответила. Бесполезно пытаться возражать тому, кто выказывает все признаки ненормальности. Никакие словеса не могли бы сокрушить этого удивительного человека. Она продолжила свой путь, молча, с каменным лицом, огорченно ощущая, что ее спутник молчанием не смущен, а лицо созерцает с явным восхищением. Мистер Винс, тем временем, бодро щебетал и указывал, на что стоит взглянуть. У дверей Руфь выговорила:

— До свидания.

— До завтрашнего вечера, — уточнил Винс — Я приду к ужину.

Двумя часами позже мистер Уорден легкой походкой вошел в дом, очень счастливый и довольный, с половиной франка в кармане, оставшейся по той простой причине, что минимальная ставка в казино была в два раза выше. Ему было жаль, что он не выиграл, но его голова была слишком полна розовыми мечтами, чтобы впустить какие-либо угрызения. Он очень хотел, чтобы tro дочь вышла замуж за богатого, щедрого человека, который бы содержал его до конца дней, и в этих целях представлял ей всех мало-мальски подходящих людей. О принуждении не было и речи, он был слишком мягким, да и просто ничего не смог бы сделать. Руфь была не из тех, кого легко принудить. Он решил довольствоваться тем, что предоставит ей все лучшие образцы. Ровиль был людным местом, и он часто приводил кого-нибудь из казино, выкурить сигару. Правда, пока что он должен был признать, что его усилия не были особенно успешными. Руфь, замечал он с горечью, была странная девушка. Она не показывала себя посетителям с лучшей стороны, не поощряла их, скорей немного пугала. Но с этим Винсом он связывал более радужные надежды. Тот богат. Это доказывалось тем, с какой приятной легкостью он одолжил ему небольшую сумму, когда, проводив Руфь, опять заглянул в казино и нашел там мистера Уордена в безвыходном положении. К тому же было очевидно, что Руфь ему небезразлична. Сам он вполне презентабелен, совсем недурен, так что нет никаких причин и ей к нему не привязаться. Словом, мир выглядел просто замечательно для мистера Уордена, когда он ложился спать.

Руфь не смогла заснуть так легко. Ее беспокоил этот случай. Что-то вошло в ее жизнь, и обещало произвести побочные эффекты.

Когда следующим вечером она вернулась с прогулки, которую всегда предпринимала после работы, общее раздражение Увеличилось при виде мистера Винса, который, прекрасно освоившись, стоял у камина в маленькой гостиной.

— Здравствуйте, — сказал он. — По странному совпадению, я оказался поблизости, когда ваш отец проходил мимо и пригласил меня поужинать. Вы никогда не задумывались о совпадениях? По-моему, их можно сравнить с зеро на рулетке жизни.

Он нежно посмотрел на нее.

— Для застенчивого человека, понимающего, что девушка, которую он любит, тщательно его осматривает, пытаясь определить, что она о нем думает, — продолжил он, — такие встречи — настоящее испытание. Вы не должны судить обо мне слишком опрометчиво. Сейчас нервный, смущенный, косноязычный, но я не всегда таков. Под коркой застенчивости — состав высшей пробы, мисс Уорден. Люди, которые меня знают, сравнивают меня с лучиком света… Но, вот и ваш отец.