Том ушел, не сказав больше ни слова. А Эбби еще некоторое время сидела в пабе, разглядывая посетителей, которые смеялись, шутили, беспечно болтали, словно их вообще ничто не тревожило в этом мире. Если бы только она могла быть такой, как они… Если бы могла вернуться к старой жизни, в которой она была счастлива и имела все… только не понимала этого.

Утром в пятницу Эрин зашла в цветочный магазин рядом с супермаркетом и отобрала для букета ароматные лилии и красивые желтые фрезии. Она подумала, что маме понравятся эти цветы. Пока продавщица упаковывала букет, Эрин, глядя сквозь витрину на улицу, заметила Лиззи Шанахан, которая с отсутствующим видом медленно шла по улице.

Забрав букет, Эрин поспешила к выходу.

– Привет, Лиззи! – крикнула она.

– Привет! – обрадованно воскликнула Лиззи. – Как твои дела? Как малыш?

– Уже вовсю толкается, – с гордостью заявила Эрин. – Наверное, будет футболистом или солистом балета. Грег с ума сходит от радости. А как ты?

– Отлично, – ответила Лиззи, но без особого энтузиазма. Дебра, обидевшись на мать за то, что та решила устроить личную жизнь, теперь постоянно отпускала колкости по поводу старых женщин, заводящих себе дружков. Дебра почему-то была убеждена, что Саймон ухаживал за матерью ради денег. Хотела бы Лиззи узнать, ради каких денег.

Эрин чувствовала, что с подругой что-то происходит, но старалась не приставать с расспросами. Руби подозревала, что проблема Лиззи в том, что ей приходится жить вместе с дочерью, хотя сама Лиззи не обмолвилась об этом ни словом.

«Почему ты так думаешь?» – спросила Эрин у Руби. Ей трудно было представить, чтобы Лиззи могла с кем-то не ужиться. «Я знакома с ее дочерью, это та еще штучка, – ответила Руби. – Думаю, она вертит бедняжкой Лиззи как хочет».

– Лиззи, мы давно с тобой не виделись, – сказала Эрин.

– Да, конечно, но, извини, столько дел…

– Да не извиняйся ты. Понятно, что мы все заняты. Но я очень скучаю по нашим встречам за чашкой кофе и беседам. Эбби тоже пропала, за последнее время она только однажды заходила в салон, так что я не знаю, как у нее дела. Нам надо бы встретиться и поговорить о фонде борьбы с раком.

– Да, это было бы здорово. Знаешь, я уже собрала небольшую сумму, – похвасталась Лиззи. – Я с благотворительной целью прыгнула с парашютом.

– Фантастика! – изумилась Эрин. – Мы только говорим, а ты сделала конкретное дело. Молодец. Кстати, у меня отличная новость, – не могла не поделиться своей радостью Эрин. – Я встречалась со своей сестрой, Керри, а сегодня увижусь с родителями. Этот букет для моей мамы. Грег пораньше придет с работы, и мы все выходные проведем с моей семьей.

– Это просто чудесно! – Искренне обрадовавшись за подругу, Лиззи обняла ее. – Я же говорила, что они будут рады тебе… разве не так?

– Да, говорила, и ты была права, – признала Эрин. – А я набралась смелости и отыскала их.

– В семье никогда не забывают тех, кого любят. Так как же родные могли забыть тебя?

– Да, но вот моя настоящая мать забыла меня, – с грустью проговорила Эрин. Она могла поделиться с таким понимающим человеком, как Лиззи.

– А я готова поспорить, что и она не забыла тебя. Ты же ведь не знаешь, что за жизнь была у нее. И ты должна дать ей шанс.

Эрин задумалась. Лиззи слишком верила в людей. В ее представлении плохих людей вообще не существовало. По ее мнению, люди просто в силу обстоятельств были вынуждены совершать плохие поступки.

– Я бы хотела быть такой, как ты, – с улыбкой сказала Эрин. – Ты видишь в людях только хорошее. Я много лет переживала, что настоящая мать бросила меня, но, наверное, ты права, я должна дать ей шанс.

Лиззи зарделась от удовольствия. Ей польстило, что Эрин хотела бы походить на нее.

– Переживания не приводят ни к чему хорошему, это я для себя уяснила, – сказала она.

– Лиззи, а ты оптимистка? – поинтересовалась Эрин.

– В общем-то да, но бываю иногда и пессимисткой, – призналась Лиззи. – И все-таки, что ты сейчас чувствуешь?

– Скажу честно, я немного нервничаю. И еще не могу себе простить, что столько лет провела вдали от родных.

Лиззи устремила взгляд куда-то вдаль.

– Понимаешь, Эрин, это хорошо, что в наших сердцах есть место для раскаяния. Это помогает нам ценить то, что мы имеем.

Эрин собиралась встретиться с родителями в отеле «Уэксфорд», где они с Грегом сняли номер на уик-энд.

– Не дури, – заявила Керри, услышав об этом. – Зачем это нужно? Мама с папой и так беспокоятся, что у них в доме не хватит места для всех, но все-таки у них три спальни, а девочек можно уложить в гостиной. Мы с мамой будем в пятницу готовить ужин, так что если вы с Грегом не захотите остаться, то вернетесь в отель.

Трудно было спорить с Керри, которая уже все продумала. Поэтому Эрин и Грег заехали в отель, зарегистрировались, а потом отправились на юг от Уэксфорда, в небольшой приморский городок, где жили родители Эрин. Все дорогу Эрин нервничала и только ради ребенка заставляла себя сидеть спокойно.

– Бедный ребенок, он родится с неврозом, – с досадой пробормотала она после очередного приступа сомнения. А вдруг родители не обрадуются этой встрече?

– Ничего, спокойным он будет в меня, – заверил Грег. – У нас в семье все спокойные, и мать, и отец, так что твою нервозность перевесит наше спокойствие.

– Я стараюсь не нервничать, но ничего не получается, – призналась Эрин.

– А хочешь, я тебя развеселю? – предложил Грег.

Эрин немного расслабилась.

– Наверное, ты хочешь сказать мне, что у нас непременно будет девочка? – предположила она.

– Наверняка, и такая же непоседа, как ты.

Эрин протянула руку и ласково погладила мужа по затылку. Она ничего не сказала, но сейчас и не требовалось никаких слов.

Когда они подъехали к родительскому дому, Эрин была на грани нервного срыва.

– Хорошо, что за рулем ты, – сказала она Грегу, – я бы просто не смогла найти дом, ездила бы возле него кругами.

Грег, понимавший состояние жены, тактично промолчал. Машина остановилась возле небольшого каменного коттеджа, и почти в то же мгновение распахнулась входная дверь и обитатели дома высыпали на улицу.

– Господи, Грег, ты только посмотри, это папа, и Керри, и мама…

Грег вышел из машины, распахнул дверцу и помог выбраться Эрин, которая тут же очутилась в объятиях отца, а потом матери… а вот уже Керри и Лианна обнимали ее. Все одновременно смеялись и плакали.

– Дай-ка я посмотрю на тебя. – Мать обняла Эрин, с любовью разглядывая ее. – Ты прекрасно выглядишь, – подытожила она.

– А разве она всегда не была красавицей? – сказал отец, продолжавший крепко сжимать руку Эрин.

За ужином Эрин даже не замечала, что ест. Просто не обращала внимания на такие пустяки. Зато она постоянно тайком бросала взгляды на родителей, отмечая про себя, что мама похудела с возрастом и сгорбилась, а отец стал совсем седым. Родители выглядели старше своего возраста, в этом не было сомнения. Как бы Эрин хотелось вернуть назад годы, чтобы все эти девять лет жить вместе с ними! Ведь на самом деле ей всегда не хватало родных. Вспомнились слова Лиззи: «Хорошо, что в наших сердцах есть место для раскаяния. Это помогает нам ценить то, что мы имеем».

Лиззи права. Годы, прожитые вдали от семьи, заставили Эрин гораздо больше ценить родных. И теперь она действительно понимала, что такое семья.

Она видела, как Керри и Питер смеялись над какой-то фразой Грега. Питер ей понравился – спокойный, дружелюбный, чувствовалось, что он по-настоящему любит Керри и детей. Эрин заметила, как он временами украдкой сжимает и гладит руку Керри.

Эрин вдруг подумала, что ведь они едва не потеряли Керри. Рак мог свести ее в могилу, как это произошло с Салли. А уж Салли, упокой, Господи, ее душу, прекрасно знала, что такое семья.

Внезапно в голову Эрин пришла неожиданная мысль. Семья и Салли. А если взять шире, то семья, в которой кто-то заболел раком. Как себя ведут такие семьи? Стараясь сохранять мужество, они вынуждены скрывать свое отчаяние, лишь в одиночестве давая волю слезам. А если бы у таких людей было место, где они могли бы поговорить об этой болезни, о том, как вести себя с больными, с детьми, поделиться друг с другом своими проблемами? Вот на что можно было бы собрать деньги. После ужина Эрин высказала свою идею сестре.