По крайней мере то, что она говорила сейчас капитану, соответствовало действительности. Просто о некоторых вещах пока не стоило упоминать. Например, о том, что Хедрик предложил ей возглавить целую кампанию против проводимой церковью политики как одной из лорнгельдов…

— Они обратились к тебе? Странно. Почему бы им не побеседовать об этом с Кельвином?

— Возможно, потому что я здесь, а он в Кайте, — ответила Атайя несколько раздраженно: ей не терпелось закрыть эту тему. — Кроме того, почему ты считаешь, что со мной нельзя обсуждать серьезные вопросы? Думаешь, я настолько глупа? Я могла бы рассказать об их соображениях отцу и убедить его прислушаться к мнению Хедрика.

— Я вовсе не хотел тебя обидеть, Атайя, — произнес Тайлер, тоже начиная выходить из себя.

— Тем не менее мне стало обидно.

Капитан скептически взглянул на нее и нахмурил брови.

— Не пойму, почему ты так нервничаешь.

— Потому что ты пренебрежительно относишься ко мне.

— Послушай, Атайя. Мне просто показалось это чертовски странным: Хедрик посылает Джейрена в столь дальнюю поездку, дает задание привезти тебя во что бы то ни стало в Рэйку. Для чего? Для обычного разговора? Они могли поступить гораздо проще: написать письмо и передать его непосредственно Кельвину. Ничего не понимаю… Может, ты что-нибудь от меня скрываешь?

— О Боже! Тайлер! С чего это вдруг ты стал таким невыносимым? Постоянно подозреваешь меня в чем-то, — воскликнула принцесса, защищаясь. — На следующий день после нашего сюда приезда ты устроил мне допрос по поводу разговора с Фельджином, а теперь обвиняешь в том, что я утаиваю от тебя что-то… Кстати, с каких это пор вы с Фельджином стали такими близкими друзьями? Несколько дней назад вы вместе ездили на охоту, не так ли?

— А какое это имеет отношение к нашему разговору? — спросил Тайлер, сбитый с толку неожиданной переменой темы. — Фельджин задумал поохотиться. И меня пригласил. Вот и все. Между прочим, мы неплохо провели время.

— Очень рада за тебя, — сухо ответила принцесса.

— Ради Бога, Атайя, скажи, что с тобой происходит? И почему ты так отнеслась к моей прогулке с Фельджином? Думаешь, я стану трепаться с ним о тебе, пытаясь убедить его, что ты прекрасна и неподражаема, чтобы развеять засевшие в его душе сомнения относительно вашей свадьбы? Я никогда не стану этого делать. Хотя твой отец, узнай он о нашей совместной охоте, пожелал бы, чтобы я повел себя именно так.

— Наверное… — ответила Атайя.

И почему приятельские отношения Тайлера с Фельджином вызывали в ней настолько непонятные ощущения?

— Если прикажете, ваше высочество, — сказал капитан неожиданно официальным тоном, — я перестану вести себя с принцем по-дружески.

Ей стало вдруг не по себе, лицо напряглось и побледнело.

Она непременно ударила бы его за эту выходку, если бы они находились в каком-нибудь другом месте.

Тайлер, увидев реакцию Атайи, сильно опечалился. Он умышленно бросил ей в лицо ее титул, а сам выступил в роли покорного слуги, хотя прекрасно знал: для нее нет в мире ничего более обидного и неприятного. Поступив подобным образом, он озарил ярким факелом ту пропасть, которая их разделяла, ударил по самому больному…

— Ты несправедлив ко мне, Тайлер.

— Я не задумываюсь о справедливости, просто пытаюсь тебе помочь. Но вижу, что ты больше не нуждаешься в моей помощи. В таком случае, думаю, нам стоит закончить разговор. Хватит спорить, тем более в присутствии посторонних. Но я чувствую: что-то происходит, и ты не доверяешь мне, как раньше, потому что пытаешься изворачиваться и уклоняешься от ответов.

Тайлер вышел из-за стола, сдержанно и элегантно поклонился принцессе на прощание и направился к выходу. Его лицо оставалось невозмутимым, но Атайя знала: ему непросто сохранять спокойствие. Чтобы не выдать переполнявших душу эмоций, капитан сильно сжал пальцы в кулаки, и девушка заметила это.

Когда стихли последние звуки его решительных шагов, принцесса, опустив плечи, медленно поднялась со скамьи и побрела в свою комнату.

Они с Тайлером редко ругались, и каждый раз, когда происходило нечто подобное, ей казалось, что земля уходит из-под ног. Атайя ощущала себя бесконечно несчастной, покинутой, опустошенной. Надо хорошенько выспаться… Возможно, утром ситуация предстанет перед ними в другом свете, и они смогут еще раз поговорить, более спокойно и дружелюбно. Но рассказывать о своих способностях она не станет даже утром. Даже после продолжительного сна Тайлер не будет готов воспринять столь невероятную новость.

Увидев у двери своих покоев Джейрена, Атайя остановилась, как вкопанная.

Молодой колдун стоял, прижавшись спиной к стене, сложив руки на груди, беспокойно водя по полу носком сапога. Принцесса хотела было сбежать, вернуться в тронный зал, но тут Джейрен повернул голову и заметил ее.

— Не приближайся ко мне, — гневно произнесла Атайя, увидев, что он направляется к ней. — Я не собираюсь разговаривать с тобой сейчас.

— Тебе придется, — ответил Джейрен твердым голосом.

Теперь принцесса обратила внимание на его вид: лицо выглядело потемневшим и напряженным.

Скорее всего ему тоже необходим хороший отдых.

— Ты должна пойти со мной к мастеру Хедрику. Прямо сейчас.

Атайя демонстративно прошла мимо.

— И не мечтай об этом. Я ни за что не соглашусь.

— Ты выслушала лишь часть того, что он собирался сказать тебе…

— Лишь часть?! Но после этой части я лишилась сознания, а потом три дня не поднималась с постели! Нет уж, Джейрен, я не хочу быть замешанной в ваших идиотских волшебных делишках. Никуда не пойду. И это мое окончательное слово.

Атайя резко распахнула дверь, собираясь захлопнуть ее перед носом колдуна, но в этот момент Джейрен поднял руку и щелкнул пальцами. Дубовая дверь замерла на месте, словно подпертая каменной плитой.

— Это очень важно, Атайя, — произнес колдун, понижая голос. — Крайне важно. Если ты не согласишься, я вынужден буду применить свои методы.

Завуалированная угроза Джейрена лишь усилила ее гнев.

— Да оставьте же меня в покое, вы оба!

— На этот раз речь пойдет не о тебе. Это касается Кельвина.

У Атайи закружилась голова, в глазах потемнело. Картина, показанная ей сферой, всплыла в памяти невероятно отчетливо. До настоящего момента девушка твердила себе, что жуткое видение ей просто приснилось, но Джейрен только что разубедил ее в этом, разрушая теплившуюся в душе надежду. Схватившись за дверной косяк, чтобы не упасть, Атайя прошептала:

— Он умер. Верно?

— Пойдем со мной, — ответил Джейрен, взял ее за руку и повел к выходу. — Мастер Хедрик все объяснит.

Хедрик стоял у окна, задумчиво вглядываясь в усыпанный звездами небосклон, когда Атайя и Джейрен вошли в его кабинет в башне.

На старом колдуне, как и в прошлый раз, была черная мантия. В комнате царила тишина, какая-то неестественная и пугающая — даже дрова в камине горели совершенно беззвучно. Джейрен бесшумно прошел к дивану у окна и уселся на залитые лунным светом подушки. Махнув своей белой рукой, Хедрик пригласил Атайю тоже сесть, но она, чувствуя, что расслабиться не сможет, лишь прислонилась к спинке стула-дерева и нервно забарабанила пальцами по подлокотнику.

— Джейрен сказал, что-то случилось с отцом. В чем дело? Он не должен умереть… Кельвин чувствовал себя прекрасно, когда я уезжала из дома.

С тех пор прошло всего три недели, но внезапно девушке показалось, что она не видела отца уже очень давно, на протяжении долгих месяцев. К своему великому удивлению, Атайя почувствовала, что охвачена в эту минуту единственным желанием: оказаться в Кайте, в замке Делфар, для того только, чтобы развеять жуткие страхи и опасения. Показанная три дня назад сферой картина потрясла ее и не давала покоя, а печальный вид Хедрика только укрепил в ней мрачное предчувствие: в Кайте произошло нечто ужасное.

— Ваш отец не умер, — сказал старый колдун слабым, уставшим голосом. Языки пламени, горевшего в камине, отбрасывали на его морщинистое лицо причудливые тени. — Но не стану лгать вам, Атайя. Думаю, ему осталось жить недолго.