Самую большую загадку Андреа раскопала в архивах финансовых операций: сотни миллионов долларов переводились на счета какого-то безымянного учреждения в Исследовательском треугольнике, причем, если судить по кодам авторизации, разрешение на перевод давал лично доктор Поль Банкрофт. Получалось, что это учреждение, погребенное под десятком юридических завес, пользуется самым щедрым финансированием в рамках всего фонда. Однако, как быстро выяснила Андреа, его не было ни на каких картах. В архивах фонда ей удалось разыскать адрес: дом номер один по Террапин-драйв; вероятно, такой дом действительно можно найти на семи с лишним тысячах акров сосновых лесов, известных как Исследовательский треугольник. Но ни на каких картах он не значился.

Да и сам Исследовательский треугольник представляет собой какую-то аномалию. Его девизом служит «Здесь встречаются лучшие умы со всего света». Однако было неясно, кому он принадлежит. Почтовая служба Соединенных Штатов рассматривает треугольник как город или отдельное муниципальное образование, и хотя власти округа Дарем утверждают, что он частично находится под их юрисдикцией, треугольник не относится ни к одному из окрестных районных управлений. В нем работают одни из самых мощных суперкомпьютеров в мире, там находятся ведущие научно-исследовательские фармацевтические центры, здесь высочайшая концентрация самых светлых голов. Но формально это не компания, открытая или закрытая, а самостоятельная некоммерческая организация. Она была основана больше сорока лет назад одним плутократом, предпочитавшим держаться в тени, – эмигрантом из России, который якобы нажил состояние в текстильной промышленности и приобрел этот огромный участок земли. В лесной глуши скрывались большие научные городки, компании, занимающиеся высокими технологиями, но формально бóльшая часть парка оставалась нетронутой, девственной чащей.

Неужели правда на самом деле еще более запутана? Если бы ей удалось поговорить с Полем Банкрофтом – однако в фонде никто не мог сказать Андреа, когда он вернется, а ждать она больше не могла. Все ее мысли и кошмарные сны теперь крутились вокруг таинственного учреждения в Исследовательском треугольнике. Некий фонд внутри фонда? Если это так, известно ли об этом Полю Банкрофту? А может быть, ее мать случайно узнала обо всем? Слишком много вопросов, слишком много неопределенностей.

И снова Андреа показалось, что тлеющие угли от притока свежего воздуха вновь вспыхнули пламенем. Что-то влекло ее к ним. Подобно тому, как мошка летит на огонь?

Бездействие сводило с ума. Быть может, отправиться одной в Исследовательский треугольник было чистым безумием, однако Андреа чувствовала, что, сидя сложа руки на задворках правды, она также скатывается в безумие, только иного рода. Возможно, простые голые факты заставят раз и навсегда утихнуть ее лихорадочно распалившееся воображение; не исключено, она упустила какое-то безобидное и скучное объяснение. Однако Андреа сознавала, что не найдет успокоения, постоянно ломая голову над раскопанными загадками. Пассивное ожидание не принесет облегчения.

Дом номер один по Террапин-драйв.

Конечно, все дело было в ее настроении, но, приземлившись, Андреа обнаружила, что все вокруг выглядит зловещим, даже надпись «Роли-Дарем», выполненная на здании аэропорта огромными синими буквами. Сам аэропорт, построенный в духе рационального минимализма, неотличимый от сотен других таких же, разбросанных по всей стране, показался ей многоярусными джунглями.

На самом деле, положа руку на сердце, у нее просто расшалились нервы. Андреа подозрительно косилась на всех вокруг. Незаметно для себя она даже заглянула в детскую коляску, убеждаясь, что это не бутафория, которую использует следящий за ней. Младенец радостно загукал, и ей тотчас же стало стыдно. «Андреа, возьми себя в руки».

Она вылетела налегке, всего с одной сумкой, которую взяла с собой в салон и убрала на полку над креслом. Направляясь к выходу из здания аэропорта, Андреа катила перед собой тележку с этой сумкой. У дверей толпилась кучка встречающих с табличками в руках, наслаждающихся прохладой кондиционеров. Андреа договорилась, чтобы в аэропорту ее встретил водитель, но сейчас она не могла найти на табличках свою фамилию. Уже решив воспользоваться такси, она наконец увидела только что вошедшего в аэропорт мужчину с листком бумаги в руках, на котором было написано крупными буквами от руки: «А. Банкрофт». Значит, водитель опоздал на несколько минут. Андреа сделала над собой усилие, прогоняя мелочную раздражительность. Водитель, мужчина с мужественным, красивым лицом и, как обратила внимание Андреа, серыми глазами, кивнув, забрал у нее сумку и направился к темно-синему «Бьюику». Лет сорока с небольшим, грузный, он двигался на удивление легко. Нет, не грузный, поправилась Андреа. Одни накачанные мышцы, наверное, завсегдатай тренажерных залов. Лоб у него был красный, словно недавно ему пришлось много времени провести на солнце.

Андреа назвала адрес гостиницы, «Рэдиссон ИТ», и водитель молча и умело провел «Бьюик» через транспортное столпотворение на стоянке аэропорта. Молодая женщина впервые позволила себе немного расслабиться. Однако мысли, одолевавшие ее, никак нельзя было назвать безмятежными.

Как быстро сладкий сон может превратиться в кошмар! Лора Пэрри Банкрофт. Увидев это имя, аккуратно впечатанное в реестры, Андреа испытала шок, и воспоминание об этом до сих пор сохраняло силу, способную навевать на нее цепенящую грусть. Смерть матери отбросила тень на всю ее жизнь. Однако может ли она доверять своим чувствам, своим подозрениям? Быть может, все это – просто следствие затаенной обиды на мать, лишившую ее любви и заботы? Неужели семейство Банкрофтов действительно серьезно обидело ее – или же она сама делала все назло себе и своей дочери, повинуясь бессильной ярости? Андреа ломала голову, насколько хорошо она понимает собственную мать. Ей хотелось задать матери столько вопросов. Так много вопросов.

Вопросов, на которые мать, наверное, не смогла бы ответить. В той автокатастрофе погибла не только Лора Банкрофт, но и все, связанное с ней. И Андреа, размышляя об этом, испытывала боль, острую боль, которая разливалась по всему ее телу.

Машина запрыгала на ухабах, и Андреа, открыв глаза, впервые огляделась по сторонам. Они находились на узкой пустынной проселочной дороге, и «Бьюик» плавно сворачивал на обочину, сбрасывая скорость…

Тут что-то не так.

Машина резко свернула с обочины и заехала за густые придорожные заросли. Андреа бросило в сторону, и натянувшийся ремень безопасности впился ей в плечо. О господи… это ловушка!

Неужели водитель заранее изучил местность и завез ее в это укромное местечко, понимая, что она спохватится только тогда, когда будет уже слишком поздно?

Взглянув на лицо водителя в зеркале заднего обозрения, Андреа увидела выражение ярости и бесконечной ненависти, от которого у нее перехватило дыхание.

– Возьмите все мои деньги, – взмолилась она.

– Так легко ты не отделаешься, – с ледяным презрением бросил водитель.

Андреа почувствовала прикосновение к шее сосулек страха. Похоже, напрасно она надеялась, что негодяя интересуют только деньги. А силы ему не занимать. В ее же распоряжении есть только надежда на внезапность. И оправданный расчет на то, что ее не воспринимают всерьез.

Что у нее есть тяжелого? Расческа, сотовый телефон, перьевая ручка, подаренная много лет назад матерью, и… и что еще? Приказав себе сосредоточиться, Андреа левой рукой скользнула к щиколотке. Когда она снова подняла взгляд, водитель, развернувшись, лез с переднего сиденья к ней. На какое-то мгновение его руки будут заняты в тесном проходе. Андреа сжалась в комок, стараясь казаться маленькой, покорной, безобидной.

Схватив правой рукой туфлю на острой шпильке, она, пронзительно вскрикнув, внезапно подалась вперед, нанося резкий удар – целясь каблуком в лицо, в глаза незнакомца.

Она почти достигла цели. Когда шпилька была всего в дюйме от его глаз, мужчина перехватил ее запястье стальными пальцами, отводя туфлю в сторону. Не теряя времени на раздумья, Андреа другой рукой ударила его в нос. Она вспомнила, как соседка по комнате в студенческом общежитии, ходившая на занятия самообороны, рассказывала ей, что жертвы нередко боятся ударить нападающего в лицо – и страдают от собственного страха перед агрессивностью. «Выцарапай ему глаза, разбей в кровь нос, сделай ему как можно больнее» – вот к чему сводилось обучение. «Твой самый главный враг – ты сама», – любила повторять Элисон.