О том, как щемит сердце треногой камеры

Началось все с одного телевизионного деятеля, которого я встретила в приемной у Любовочки, и его рассказ о производстве больно защемил в моем сердце какуюто телевизионную струну нерва, и я ностальгично затосковала о монтаже, сценариях и съемках. А проходивший мимо оператор с треногой от камеры так и вообще погрузил меня в сладкие воспоминания о производстве видеороликов и телевизионных передач.

Я уговорила Любовочку представить меня руководителю любого канала, дабы я могла изложить ему мой быстро родившийся новый проект. Первый подвернувшийся руководитель оказался президентом ТВЦ, как сокращенно именовали Телевизионный Центр люди, испытывающие затруднение с дыханием или просто экономящие время. Вот на этого президента я и обрушила свою накопившуюся творческую энергию. К сожалению, быть представленной олигархом не только полезно, но и вредно. Мою программу поставили в коммерческий отдел. Это означало, что не мне платят за производство гениальных передач, а это я должна найти спонсора, оплачивающего не только само производство, но еще и дорогостоящий эфир для размещения программы. Это также несправедливо, как продавать один и тот же хлеб в булочной богатым дороже, чем бедным. Отступать не в моих правилах, но и Любовочку просить найти спонсора было немыслимо, тем более что он и так нехотя знакомил меня с руководителем канала, как будто предчувствуя, что ничего хорошего ему это не сулит. Пришлось обрастать связями в Москве на предмет поиска рекламодателя, уговаривать первого попавшегося из них на финансирование нового проекта и затягивать пояса не только у себя (я, естественно, работала бесплатно), но и у режиссера с ни в чем не повинными операторами. Так родилась моя новая программа на ТВЦ «Деловая Лихорадка», которую я не только вела, но и вынужденно продюсировала. Идея программы была для меня не нова — я оседлала и пришпорила моего любимого конька — успешные люди и их формула успеха. Впоследствии список проинтервьюированных крупнейших российских предпринимателей пригодился для моего первого бестселлера на русском языке «Мультимиллионеры». Самыми первыми гостями программы стали некоторые бизнесмены из окружения Любовочки, а потом уже каждый из них знакомил меня со своими друзьями и знакомыми предпринимателями. Так снежный ком обрастал русскими снежинками, а моя телефонная книга стала ценным предметом для различных секретных служб и охотниц за олигархами.

О том, сколько стоит поболтать с Катрин Денёв перед камерой

Все чаще и чаще застревал комок в горле, когда я комунибудь говорила о сыне, будучи вдалеке от Парижа, и все чаще и чаще хотелось навсегда перестать летать на самолетах и зарыться лицом в постель, пахнущую ребенком. И я нашла выход. Компромиссом стала моя новая телевизионная программа для ТВЦ «Парижские откровения», которую можно было снимать в Париже в то время, когда сыночек ходит в школу. Зато утром я имела счастье давить ему полный витаминов апельсиновый сок, освободив маменьку от педагогических хлопот, от которых она отдыхала в своей собственной отдельной квартире с видом на Булонский лес, а вечерами смотреть с малышом и с подносом фруктов комедии и его любимые сериалы.

Трудность проекта заключалась в моей гениальной идее снимать великих французов у них дома. Ведь зрителям интересно узнать, в какой кухне завтракает, в какой спальне спит, в какой ванной моется и какой туалетной бумагой пользуется Великая Знаменитость. Да, зрителям было интересно вместе со мной и камерой заглядывать в звездный холодильник или разглядывать крема на полочке в душевой. Проблема лишь заключалась в том, что сами звезды, как правило, очень состоятельные люди, не стремились демонстрировать налоговым органам и квартирным ворам их Ренуаров и Пикассо на стенах. Не говоря уже о бытующих в шоубизнесе гонорарах за съемку со звездой. Эдак тысяч в пятьдесят евро за звезду уровня Депардье или Денёв. А мне канал не только не платил, но еще умудрялся просить, и это при том, что это был единственный телевизионный канал в стране, дополнительно к своим доходам финансируемый в объеме нескольких десятков миллионов долларов в год московской мэрией. Так что приходилось нечеловечески изворачиваться и ловчить, чтобы иметь звезд первой мировой величины, соглашающихся сниматься у них дома, и снимать и монтировать высокорейтинговую программу с еженедельной регулярностью. А так как бюджета платить звездам не было, то приходилось выстраивать семиэтажные бартерные схемы, помогая в порядке взаимообмена знакомым знакомых решать их проблемы. Так, комик Пьер Ришар был в конце длинной схемы выменян на бесплатный фотосеанс, режиссер Клод Лелуш достался за организацию дистрибьюции в России одной маленькой французской ювелирной фирмы, модельер ЖанКлод Житруа стоил организации контактов между ведущими модельными агентствами Парижа и Москвы, модельер Лолита Лемпика обошлась в три банки русской икры, Жак Дессанж — за цитаты в прессе, за кутюрье Пьера Кардена пришлось в качестве субботника сняться в фильме начинающего режиссера, и только королева трикотажа Соня Рикель досталась честно и напрямую после всего двух месяцев ежедневного обзвона и выдалбливания дупел в ее пресссекретаре.

О том, почему клипмейкеру дали по голове и почему мы с Кузьминым замерзли

Самое первое знакомство с Владимиром Кузьминым было, как уже упоминалось, заочным — он пел мне «Две звезды» с Пугачевой из допотопного магнитофона на геологической практике. Зато второе — вполне реальным. Несколько ранее описываемых событий, проездом в Москве, мы с подругами посетили ночной клуб, в котором выступал Кузьмин со своей группой. В тот вечер, сидя за ближайшим столиком к сцене, мне показалось, что Кузьмин часто на меня смотрит потому, что я была чудо как хороша. Ничего подобного, просто на мне была претенциозно огромная, до уродливости, шляпа с широкими полями, явно попахивающая провинциальностью. Но, не подозревая об истинной причине и со свойственной мне самоуверенностью, по окончании концерта я направилась за кулисы. Охранник на служебном входе вмиг посторонился, видимо опасаясь того, чтобы я не въехала ему шляпой в глаз. Кузьмин был уставшим, но быстренько оживился при виде шляпы. Расшаркиваясь в восторгах, я пригласила его дать интервью для моей телевизионной передачи. Он обещал и даже взял номер моего мобильного телефона. И позвонил, что самое удивительное, ведь гораздо позже стало понятно, что ему вовсе не свойственно проявлять прыть в отношении прессы, скорее — наоборот. Мы договорились об интервью, на которое я спустя несколько дней приехала с оператором, накрученной головой, списком из ста шестидесяти пунктов вопросов первоочередной важности и огромным букетом роз. Звезда всетаки. Кузьмин подъехал примерно в то же время, оставив своего неповоротливого водителя дрыхнуть в новеньком белом «Мерседесе», подарке богатого поклонника: «Чтобы не угнали». И вытащил с заднего сиденья… такой же букет роз! Обменявшись идентичными букетами, мы сделали еще один шаг в сторону единения всех слоев российского шоубизнеса.

На протяжении нашего знакомства мне не раз доводилось сопровождать его на концерты, где в перерывах между песнями он в шутку иногда посвящал мне песни или вставлял мое имя в их текст, подмигивая мне со сцены. Некоторые думали, что у нас был роман. Но это был всего лишь конфетноцветочный период.

Но однажды он предложил мне сняться в его клипе на новую песню «Небеса», пообещав, что было излишним, что меня в клипе будет так же много, как и его. Я, в качестве ответного реверанса, предложила снимать клип в Париже и даже, развив бурную деятельность, нашла рекламного спонсора в лице туристической компании, согласившегося оплатить перелет и проживание в парижском отеле съемочной группе.