– Интересно, отчего все сразу лишаются дара речи, когда имеют дело со мной? – спросил он.

– Мы просто не ожидали встретить тебя здесь.

– Но я же должен был когда-то вернуться и вот решил, что спасение Венеции – подходящий предлог.

– Я была так расстроена всем случившимся, – сказала она – Это было ужасно.

– Да, – согласился он. – Это был ад. – Я и сейчас это так же остро ощущаю, иногда, но уже не все время. – Он улыбнулся – добродушно и естественно. – Но жизнь продолжается.

– Да, – сказала она, вспоминая о своем, – и иногда она просто удивительна.

– В жизни бывают удивительные минуты, – сказал он, закружив ее в танце. – Как сейчас, например.

Двигаясь навстречу ему, она улыбнулась.

– Ты флиртуешь со мной?

Он утвердительно кивнул головой и сказал:

– Тренируюсь.

– Отлично. – Флирт был занятием безопасным и забавным, что-то вроде расхожей монеты в обществе, как дружеский поцелуй, не касаясь щеки, или обещание пообедать или поужинать вместе. Этим занимались все.

Но позже, танцуя с Жан-Клодом, она подумала об этом иначе. Не то чтобы она была против ухаживаний Жан-Клода, которые могли превратиться в нечто более серьезное, стоило ей только намекнуть. Ей не нравилось, что он постоянно обращал ее внимание на Адама, который, казалось, был очень увлечен беседой с женщиной, которую Катринка сначала не узнала, но потом вспомнила. Это была длинноногая блондинка в облегающем платье с вырезом до талии спереди и сзади, актриса, сыгравшая главную роль в нашумевшем этим летом фильме. Катринка вдруг испытала приступ ревности.

– Если ты думаешь, что я буду спать с тобой только потому, что мой муж разговаривает с хорошенькой женщиной, то ты просто спятил, Жан-Клод. – Она пожалела об этом сразу же, как только произнесла эти слова. Жан-Клод заулыбался, довольный тем, что пробил брешь в броне ее уверенности в своем муже. Это, конечно, глупо. Она абсолютно доверяла Адаму. И если в последнее время они не так часто и страстно предавались любви, то после восьми лет семейной жизни это было естественно.

Вечер для Катринки был испорчен. Одержав маленькую победу над ней, Жан-Клод решил попытать счастья с Натали и отвлечь ее от принца Халида. Но ему удалось только затеять ссору, после которой Халид, в темных глазах которого светились огоньки ненависти к сопернику, еще больше утвердился в своем намерении овладеть Натали.

Позже, когда Катринка разговаривала с принцессой Монако Каролиной, она вдруг почувствовала, что кто-то коснулся ее руки, и, обернувшись, увидела Клауса Циммермана, улыбавшегося сквозь тонкие усики.

Ситуация была щекотливой. Она не могла ответить ему резкостью в присутствии принцессы и поэтому была вынуждена представить его, на что и рассчитывал этот честолюбец. Катринке удалось сделать это с любезной улыбкой, но она чувствовала, что беседа становится натянутой. Кто-то подошел поговорить к принцессе, та извинилась и отошла.

– Хеллеры прекрасно восстановили дом, правда? – сказал доктор по-немецки таким самоуверенным тоном, как будто говорил о своих старых друзьях.

– Да, – согласилась Катринка, глядя в противоположный конец комнаты, где Курт Хеллер беседовал с Глорией Турн унд Таксис. Именно Циммерман познакомил Грэхемов и Хеллеров в Сан-Морице, хотя Катринка помнила их и их друзей Брандтов еще по Кицбюэлю. Обе пары часто посещали этот курорт со своими детьми, которых Катринка увидела сейчас в группе танцующей молодежи. Темноволосый сын Хеллеров обнимал за талию некрасивую дочку Брандтов, а ее красавец брат перебирал пачку лир, готовясь заплатить оркестру. Катринке всегда казалось странным, что у таких респектабельных людей было что-то общее с Циммерманом. Правда, она постоянно забывала, что большинство из них считало его тоже вполне респектабельным. Она повернулась, чтобы уйти.

– Извини, но…

Он удержал ее за руку:

– Ты сегодня красивая, как никогда, Катринка.

– Пожалуйста, отпусти, – сказала она холодно.

– Тебе никогда не приходило в голову, что именно благодаря мне ты имеешь все это? – Циммерман знал, что было бы разумнее держаться подальше от Катринки и не провоцировать ее на какой-нибудь решительный шаг. Но как только они встречались, он сразу забывал об этом. По правде говоря, ему нравились эти стычки. Ему доставляло удовольствие донимать ее. Во всяком случае, нельзя пренебрегать богатыми американцами. Сколько бы влиятельных богачей он ни добавлял к списку своих знакомых, ему все было мало, а с помощью Грэхемов он мог бы завести много новых знакомств.

– Никогда, – ответила Катринка.

– У тебя не только богатый муж, – продолжал спокойно Циммерман, – но ты и сама богатая женщина. Сколько у тебя теперь отелей? Два? – Катринка купила в Нью-Йорке второй отель – «Грэхем», как только «Прага» начала приносить доход. – Недавно я прочитал в газете, что ты подумываешь купить уже третий. Смогла бы ты всего этого добиться, если бы тебе нужно было ухаживать за орущим ублюдком?

– Где он? – спросила Катринка не в силах сдержаться. – Скажи! – Но когда Циммерман только пожал плечами, прищурив свои раскосые глаза, она произнесла ледяным тоном: – Если ты сейчас же не отпустишь меня, я влеплю тебе пощечину. И не думай, что я побоюсь устроить сцену.

– Почему ты всегда такая неуравновешенная, Катринка? – спросил он, отпуская ее. – Но прежде чем она успела отойти, рядом с ними неожиданно оказались Адам и Барбара Уолтерс. – У тебя всегда такие интересные знакомые, – пробормотал Циммерман, прежде чем поздороваться с Адамом и телезвездой по-английски.

Катринка представила его Барбаре Уолтере и напомнила Адаму, что он встречался с доктором в Сан-Морице.

– Ах, да, конечно, – сказал Адам вежливо и пожал Циммерману руку, безуспешно пытаясь вспомнить, что связывало доктора с Хеллерами.

Катринка с облегчением вздохнула. Если бы Циммерман понял, что Адам ничего не знает об их прошлых отношениях, он, конечно, попытался бы, шантажируя ее, расширить круг своих светских знакомств. Но она была уверена, что Циммерман опять неправильно истолковал холодность Адама, считая, что тот все знает. На самом же деле Адама абсолютно не интересовали люди, от знакомства с которыми не было никакой пользы.

– Извините нас, пожалуйста, – сказал Адам, – но с Катринкой хотят поговорить.

– Конечно, конечно, – Циммерман слегка поклонился. – До следующей встречи.

– Я сказала Адаму, что хочу сделать передачу о вас обоих в своей программе, – сообщила Катринке Барбара Уолтере, как только доктор отошел достаточно далеко, чтобы не слышать, о чем они говорят.

– Обоих! – удивилась Катринка, и была польщена.

– Вы оба так много сделали за этот год.

Это было действительно так. Принадлежащие Катринке отели работали безупречно и пользовались успехом, но это не все. Ей удалось собрать свыше трех миллионов долларов для фонда помощи обездоленным детям. Эта мало кому известная благотворительная организация превратилась в одно из самых успешных предприятий в мире, субсидирующих программы помощи для детей в Африке, Южной Америке, Европе, Азии и США.

Адам добавил еще один маршрут к списку рейсов своей компании. Когда же его великолепный шестидесятифутовый шлюп «Возмездие», построенный на верфи в Шотландии, пришел первым в кругосветной гонке «Уитбрел», портрет Адама появился на обложке «Тайм». Казалось, все, чего касались Грэхемы, превращалось в золото.

– Я уже сказал Барбаре, что мы будем очень рады принять ее предложение, – сказал Адам таким тоном, как будто вопрос уже был решен.

– Конечно, – согласилась Катринка. – Это было бы очень интересно. Когда мы это осуществим?

Они договаривались о сроках передачи, когда к ним подошла Дэйзи. Поболтав немного с ними, она увела Катринку познакомить с какими-то милыми людьми.

– С кем ты хочешь меня познакомить? – спросила Катринка, когда Дэйзи вела ее сквозь толпу гостей.

– Ни с кем. Стивен здесь. И Шугар. Что, черт возьми, мне делать? – Казалось, она просто обезумела. Хотя они часто беседовали со Стивеном по телефону о делах и детях, пути их в обществе никогда не пересекались, так как они всегда намекали друг другу, где могут быть в ближайшее время.