Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

…В 1989 году мы с Викой впервые приехали в Америку – пока в гости. В Нью-Йорке заглянули в магазин художественных принадлежностей. Огромный, несколько этажей… Краски всех мыслимых и немыслимых оттенков, мастей, фирм и народов… У Вики был настоящий шок.

… В Америке Вика сдала экзамены и была принята в три прекрасных художественных школы – Нью-Йоркскую академию художеств, Бостонский университет и куда-то ещё; все предложили ей большие стипендии. Тут бы ей и остаться, но был месяц май, а занятия начинались в сентябре, и жить в промежутке было негде и не на что. Вика вернулась со мной в Москву… Тем, кто помнит это время, дальнейшее понятно. Чтобы поехать в Америку учиться, нужна была выездная виза; чтобы получить визу, требовалось направление от Министерства культуры. Вика туда пошла. «Кто ты такая, чтобы ехать учиться в Америку, – сказали ей в Министерстве культуры. – Мы что, тебя туда посылали? Нет? Не посылали? Ну и иди…»

В нашей семье никто не умеет пробивать бюрократические стены. Учиться в Америку Вика не поехала, но и оставаться в этой стране ни минуты не хотела и подала заявление на отъезд в Израиль. ОВИР заявления не одобрил: дело в том, что Вика оформляла два спектакля в Тюменском кукольном театре, о чем в ее трудовой книжке была сделана неосторожная запись. Прописана в Тюмени Вика не была и, стало быть, два раза по две недели находилась в Тюмени без полицейского надзора. «Пока мы не убедимся, что, живя в Тюмени, вы не совершали уголовно наказуемых деяний, отпустить вас из страны не можем», – сказали Вике в ОВИРЕ. «Как вы можете убедиться, что я их НЕ совершала? – удивилась Вика. – Если б я их СОВЕРШАЛА, вы могли бы в этом убедиться. Но как убедиться в том, что я их НЕ совершала?» «Да, это очень сложно», – согласились в ОВИРЕ, и полгода никак не могли решить эту животрепещущую проблему, пока я не пригрозила объявить голодовку на их пороге, пригласив друзей из вражьих «голосов» и «Аргументов и фактов». ОВИР сдался, так и не получив подтверждения об отсутствии у Вики уголовного прошлого.

…Девятого марта девяностого года Вика улетела в Израиль.

То ли быль, то ли небыль - i_037.png
То ли быль, то ли небыль - i_038.png

Вика и Миша в Иерусалиме. 1991 год.

Миша работал в охране. Его забрасывали в пустыню с палаткой охранять разные объекты, Вика его сопровождала. Один из их рассказов об этом периоде жизни мне очень понравился. Они сторожили что-то важное двумя палатками. Во второй палатке жил молодой бедуин по имени Нур. Нур был очень любознательный, приглашал их пить чай и забрасывал вопросами.

– На каком языке говорят в Европе, – спрашивал Нур.

– На европейском, – докладывал Мишка.

– Почему люди думают, что Земля круглая, – спрашивал Нур (пустыня в этих местах такая плоская, что действительно трудно было понять, почему у людей такой странный взгляд на вещи).

– Что больше, Израиль или Советский Союз? – спрашивал Нур. На этот вопрос Вика и Мишка отвечали без запинки.

Сидя около палатки, Вика делала эскизы иллюстраций к книге израильской прозы и поэзии для детей (она потом вышла в издательстве «Аллия»). Нур был совершенно индифферентен к ее занятию – но только до того момента, пока Вика не стала рисовать верблюда. Тут Нур очень разволновался, все подходил смотреть рисунок и спрашивал, скоро ли она закончит. Наконец Вика объявила, что дело сделано, и пошла отдохнуть в палатку, оставив рисунок снаружи. Когда она вышла, верблюд был полностью перерисован Нуром. В том, что было так дорого его сердцу, он не мог стерпеть Викиных отклонений от фотореализма. Вике пришлось рисовать нового верблюда. К сожалению, рисунок Нура не сохранился…

За мир!

Вика в Иерусалиме. 1992 год. …Диалектика учит, что все отрицательное имеет свою положительную сторону. Это утверждение справедливо и по отношению к войне в персидском заливе: Вике и Мише пришлось вытащить кольца из носов, потому что на них не налезали противогазы.

То ли быль, то ли небыль - i_039.png

Свою первую мастерскую степень в Америке Вика получила по театральному дизайну. Эту икону она нарисовала и вырезала для спектакля «Вишневый сад» в Солт-Лэйкском драматическом театре. На конкурсе работ выпускников театральных факультетов Америки она была первой по западным штатам и второй по стране. Однако, получив мастерскую степень по театру, Вика тотчас переключилась на гравюру. Сейчас она делает офорты небывало огромного размера, и фотографии, представленные ниже, дают лишь слабое представление об оригиналах. Её работы получают много наград, и их покупают американские музеи.

То ли быль, то ли небыль - i_040.png

Торговка рыбой

То ли быль, то ли небыль - i_041.png
То ли быль, то ли небыль - i_042.png

Ворота

То ли быль, то ли небыль - i_043.png

Городской Икар

То ли быль, то ли небыль - i_044.png

Мои родители познакомились с Райкиными, по-моему, на каком-то курорте. Косте было тогда, похоже, лет пять. Знакомство продолжалось, хотя за мимолетностью встречи и дальностью расстояния в тесную дружбу не переросло.

То ли быль, то ли небыль - i_045.png

Американскому миллиардеру Джиму Соренсону пока еще нравится Ленинград. Завтра персонал гостиницы «Астория» украдет у него паспорт и визу. Подробности драматических событий, сопровождавших нашу с Джимом поездку в Россию, читайте в главке «Визит Джима».

То ли быль, то ли небыль - i_046.png

День рождения Джима в 2004 году: Джиму 83 года.

ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ

ГОСУДАРСТВЕННЫЕ ПРЕСТУПНИКИ

МИШКА

Повесть (основано на реальной истории)

Времена не выбирают – В них живут и умирают…

А. Кушнер

Предисловие

Это – рассказ о неожиданной встрече бывших супругов, каждый из которых в течение почти трёх десятилетий считал другого погибшим. Из одной совместной жизни двадцатый век вылепил две, предварительно изуродовав и изодрав в клочья первую. Две новые жизни стартовали из общего корня, но пошли резко различающимися путями.

… Друзья зовут её Мишка. Сейчас ей за девяносто, она в Германии и тяжело больна, но в семидесятые-восьмидеся-тые годы, когда все мы ещё жили в Москве, встречались и дружили, Мишка несла такой мощный заряд энергии, что мудрая природа, вероятно, специально озаботилась, создав её такой миниатюрной, чтобы её масса не превышала критическую.

Перед Мишкиной энергией и обаянием пасовали художники, писатели, актёры, режиссёры и даже крепкие, на совесть сработанные администраторы. Крохотная, изящная, всегда со вкусом одетая и аккуратно причёсанная, за один вечер она исхитрялась побывать в трёх разных, далеко друг от друга отстоящих, но интереснейших точках Москвы, навёрстывая упущенное за те украденные из её жизни два десятилетия, когда доступная ей территория была отгорожена от мира колючей проволокой.

За Мишкой тянулась легенда, которую я долго принимала за чистую монету, – да и вы, зная Мишку, поверили бы любой, самой невероятной романтической истории. Но когда Мишка рассказала мне, как всё было на самом деле, правда оказалась во сто крат поразительнее, романтичнее и изощрённее плода самой необузданной фантазии.

Пролог

Машина неслась по автобану. Мелькали немецкие надписи, сливаясь в один бессмысленный текст. Пожилой человек за рулём сосредоточенно смотрел на дорогу. Казалось, он целиком поглощён ею, но его спутница знала, что водитель глубоко ушёл в себя, и тревожилась. Время от времени он бросал на неё потрясённый и недоверчивый взгляд, словно ставил под сомнение самый факт её существования. Неожиданно он свернул с автобана на небольшую боковую дорогу, остановил машину, взял спутницу за плечи, развернул к себе, заглянул в глаза и произнёс охрипшим от волнения голосом: «Рассказывай!»

44
{"b":"110137","o":1}