Ликтор уселся за стол, побарабанил пальцами по скатерти. Ляпа отметил, что скатерть чистая, ни пятнышка - и как он сам управляется, без бабы?
- Это все домыслы, - сумрачно проговорил Ликтор после непродолжительных раздумий.
- Бабьи сплетни…
- Что домыслы-то?
- Да то, о чем ты речь ведешь. Откуда тебе знать, что он ослеп? Что метался? Об этом-то он никак не мог тебе доложить.
Ляпа пожал плечами:
- А что мне еще думать? И люди то же самое подумали. В горнице разгром, посуда побита - конечно, метался, дверь искал, выход… Крышка погреба откинута. И он там внизу, и голова свернута.
- Не знаю, не знаю. Я ведь ученый, - возразил на это Ликтор. - Я во всем пытаюсь найти причинно-следственную связь. Понимаешь меня?
Ляпа помотал головой и взялся за бутыль.
- Какая-такая связь?
Ликтор терпеливо продолжил:
- Про бритву Оккама тоже, конечно, не слыхивал?
Вопрос был риторический, Ляпа не имел ни малейшего представления, о чем толкует его собеседник. Он не знал не только Оккама, но и с бритвой по причине скудной растительности на лице общался редко.
- Был такой Оккам, - объяснил Ликтор. - Он писал, что сущности не следует умножать без необходимости. Это ты понимаешь?
И Ляпа вновь замотал головой, на сей раз активнее. Но слушал охотно, ему было интересно. Он даже на миг позабыл о своих тревогах.
- Хорошо. Чтобы тебе было понятнее: не ищи злого умысла в том, что можно объяснить глупостью. Не примешивай чертей, когда можно найти объяснение попроще.
- Да как же проще? Куда проще-то?! Сглазила, убила…
- Ну да, для вас, местных, проще этого ничего не бывает…
- Так если бы один Агафон! Ведь каждый раз, как вернется… Скажешь, и Савельевну не она?
- С налету не скажу, но усомнюсь для порядка.
- Сомневайся, дело твое. Только Савельевна ее злословить затеяла.
- Старая была твоя Савельевна. Со дня на день могла помереть. Я ходил к ней, на ладан дышала.
Ляпа возмутился:
- На Савельевне пахать можно было! Она бы всех нас пережила… Злая была - это да… натура такая вредная.
- Вот и сгорела от злобы…
- Не сгорела бы, кабы не подпалили…
Ликтор удивленно посмотрел на него:
- Полинка же - дочь тебе! Зачем ты ее в ведьмы записываешь и слышать иного не желаешь?!
- Так если ж ведьма, то как еще? А у Савельевны перед тем еще как раз коза околела…
Повисло молчание.
Ликтор встал и прошелся по горнице.
- Чего же тебе от меня надобно?
- Найди ее! Ты можешь… И не только ее, а узнай, куда она ходит. Чтобы выжечь там все!.. Вот, я заплачу…
Ляпа полез за пазуху, достал вполне респектабельного вида городской бумажник.
- «Все» - это что же?
На сей счет у Ляпы были самые расплывчатые представления. Но он твердо стоял на своем.
- Небось, не одна она там. Какое-нибудь общество…
- Да какое общество?! Все деревенские вроде на месте, а больше вокруг на десятки верст никого нет.
- Мало ли… - туманно ответил Ляпа.
Хозяин хмыкнул:
- Ну а если придется и Полинку твою жечь? Тоже проплатишь?
Гость заморгал глазами.
- Полинку? Жечь?!..
- Так если ж порчу наводит…
Ляпа так и застыл с бумажником в руке. Видно было, что ничего подобного не приходило ему на ум.
- Ты это брось, Павел, - пробормотал он уже заплетающимся языком. - Она ведь не всегда такая была. Крохой она была, вот такой, - он показал ладонью, - отрада и сердцу услада… Ее не жечь, ее лечить надо…
- Я ведь не лекарь все-таки, думай, что городишь.
- Не лекарь, да многим помог.
- Я и не поп, чтобы беса гнать, если в ней бес сидит.
- Ты, главное, разберись, - умоляющим голосом возразил Ляпа. - Коли бес там - найдем попа… За бороду приведу…
- Ну что с тобой делать…
Ляпе показалось, что Ликтор произнес это с каким-то непонятным торжеством, но он отогнал от себя эту мысль. С чего бы Павлу торжествовать? Может быть, ему нравится просто, что к нему обратились, что власть возымел над людьми? Шут его знает…
Впервые за всю беседу Ляпа вдруг пожалел, что обратился к этому, как ни крути, чужаку, пришельцу. Возможно, еще не поздно дать задний ход…
Да, идея насчет сожжения Полинки-ведьмы нисколько не вдохновила родителя.
Он схватился за бутыль, быстро наполнил стопари в надежде, что владелец бутыли сделается покладистее.
- Знаешь, что? - заявил он отважно. - Бог с ней, с этой историей. Давай забудем.
Я тебя ни о чем не просил. Вернется она, никуда не денется. А я присмотрю за ней, и если снова что неладное замечу - сразу ее в райцентр. Там и больница, и церковь…
- Э-э, нет, милый друг, - отозвался Ликтор. - Неладное, говоришь? А ну как это неладное меня самого коснется? Это теперь не только твое дело. Не боись, никто твою Полинку жечь не будет. Что у меня, понимания нет? Ступай домой и жди новостей. Я соберу кое-что и отправлюсь. Я и без тебя собирался в поход - я же не просто так здесь живу, я науку делаю.
Слово «наука» немного успокоило Ляпу.
В его представлении от науки еще никому не было худо. Правда, о расщеплении атома и карательной психиатрии, к примеру, он ничего не знал.
Самогон придал ему смелости, и он решил копнуть поглубже - сделать то, чего прежде никто не делал.
- Мы люди серые, - изрек он смиренно. - Наук не знаем совсем.
Ликтор усмехнулся:
- Ой ли? Может, и в школу не ходил?
- Ходил, конечно… Только когда это было! Все выветрилось давно… Ты у нас уже который год обитаешь - может, расскажешь чего? Или покажешь? Ну, я не знаю, - смешался Ляпа. - Намерил, может, чего каким-нибудь прибором. Давеча вот снова одна хреновина прилетала. Видели ее многие…
- НЛО, что ли?
- А кто ж его знает. По-вашему, по-научному, - оно самое.
- Давеча не видал, - заинтересованно сказал Ликтор. - Чем кончилось?
Ляпа-Растяпа довольно равнодушно пожал плечами.
- Да ничем… Все как обычно. Повисел в небесах вроде как треугольник, светился весь. Потом вот такой зигзаг сделал, - он начертил пальцем в воздухе острый угол, - сделал и только его и видели. А на лугу с утра трава примята. Кольцом, как всегда, не треугольником. И пахло, как после грозы.
- Шалят, - пробормотал Ликтор, думая о чем-то своем. - Игрища у них.
- Так покажешь?
- А? - очнулся тот. - Показать тебе? Ты же все равно не разберешься. Съезди в цирк, если зрелищ хочется.
- Ну хоть взгляну одним глазом…
- Ладно, изволь. Любопытство кошку сгубило, учти.
Ликтор скрылся в соседней комнате, вернулся через минуту с гнутым железным прутом.
- Вот тебе прибор, любуйся.
Ляпа разочарованно покосился на прут.
- Это что такое? Лоза?
- Лоза, угадал.
Ликтор зажал прут в огромной ладони, вытянул руку и замер. Прут торчал, нацеленный в Ляпу, как пистолет.
- Видишь, не шелохнется. Чисто у меня. А если выйти за околицу…
Ляпа пренебрежительно махнул рукой:
- Дразниться изволишь… Лозу мы все видели, и не раз. Да у меня у самого такая где-то лежит. По молодости баловался. Все клады искал или эти хотя бы… ну, ископаемые. За околицу выйдешь, так она завертится, а в лес углубишься, так вообще как юла. Затеешь копать, до ночи провозишься - ничего нет.
Хозяин покачал головой:
- Дурной вы народ. Откуда здесь клады, подумай сам?!
- Мало ли… В сотне верст к северу - золотой прииск, а еще подальше - каторжники.
Беглые могли песочку намыть да закопать… Ты бы мне что поновее показал, чего мы не знаем.
Ликтор почесал в затылке.
- Поновее, говоришь? Ладно, будет тебе поновее.
Он снова вышел и быстро вернулся с железным ящиком, на торце у которого был вырезан круглый застекленный экран. Поставил на лавку. Ляпа присел на корточки, чтобы лучше видеть, приоткрыл рот, замер. Ликтор щелкнул тумблером, аппарат тихо завыл. По экрану побежали зеленые змеи.
Ляпа взирал на прибор с благоговением.
- Как он у тебя работает, на батарейках? Электричества-то нет.
