И что же тогда?
Тогда вот что: одно из трех… скитающаяся душа непременно почувствует, что домик занят… и устроит сражение… прогонит вторгшуюся лярву - все замечательно. А вот если нет… так… тогда будут жить вместе, и далеко не в ладах… человек рехнется… безумие либо идиотизм… при сотрясении мозга…
Пантелеймон непроизвольно ощупал голову. Час от часу не легче…
Возможны проблески рассудка… Слава Тебе, Господи… А может поселиться и не только лярва… Тьфу, тьфу - изыди от меня, сатана!
О третьем исходе Пантелеймон читать не стал, перешел к практике.
Что же делать во всех этих ужасных случаях?
Он-то знал: полагаться на Бога, уповать на Бога, просить у Него. Все эти лярвы с элементерами - обычные бесы, которые могут явиться кем угодно… а эти оккультисты предлагают… ну, само собой - тренироваться! Долго и упорно… Не следует необученным практиковать сознательный выход в астросоме… так… йоги и факиры…
Египет, Ассирия, жрецы… Но тамошние служители культа обертывались чем-то… и товарищи стерегли рядом, бодрствовали… магическая цепь для отражения лярв…
Проклятые чернокнижники!
Пантелеймон в сердцах выругался. Вот чего стоят парадоксальные проповеди Ликтора…
Пересилив отвращение, смешанное с негодованием, Челобитных открыл очередной документ. Ну, это про друидов… можно не читать… хотя здесь сплошная тайга, чем не среда обитания…
Так, эти тоже пишут о клинической и волшебной формах… последняя у них называется магически экстатической трансформацией… язык сломаешь…
Протодьякон снова протер глаза, взглянул на часы. Скоро рассвет, а он еще ничего не узнал по делу. Ликтор может вернуться с минуты на минуту.
Поехали скоренько, благословясь… вервольфы, мази… волшебные, конечно… магические заклинания… опять бесовщина… вервольфы по некоторым легендам - люди, рожденные с неким проклятьем… ну, не без того, пожалуй… полнолуние… перевертыши… дети… если ранить верфольфа, он восстанавливает исходный облик, и тогда становится видно, кто есть кто… где собака зарыта…
Исаак Боневиц… еще один еретик, писатель… ранение - клеточный психокинез… Ох ты, Господи!.. бывает при высшей телепатической связи между человеком и животным…
Почти полное отождествление… потому что человек на животное очень похож…
Человек как бы вселяется в животное, контролирует его на клеточном уровне… и если животное ранить, то ранение перенесется на контролера…
Есть и другие легенды… верфольф - колдун… специально оборачивается зверем, чтобы вредить… кем угодно… шакалом, леопардом, змеей… Индейцы Навахо… снова переодевание в шкуры… верят, что можно превратиться, переодевшись… Ведьмы… некрофилия… с женскими трупами…
Мерзота, мерзота!
И почему с женскими, как это так?!
В вопросах пола протодьякон был несколько наивен.
Договор с дьяволом… вот оно!
Наконец-то. Наконец-то хоть у кого-то проскользнула, промелькнула истина…
Потому что все это - сплошной сговор с дьяволом. И это понимают обе договаривающиеся стороны, облекая происходящее в туманные словеса.
Пантелеймон отодвинулся от экрана, побарабанил пальцами по столешнице. Дальше читать не хотелось, но это еще было далеко не все… Однако если и впредь он будет знакомиться с подобной гадостью, то это только грех один, чистый ущерб душе. На свете существуют вещи, о которых полезно не иметь представления.
Но должен же быть ответ!
Сделав над собой последнее усилие, Челобитных открыл еще один документ.
С первого взгляда он понял, что нашел.
Глава 17
Инфекция Занимался рассвет, но Пантелеймона это уже не заботило.
Он был вынужден признать, что не оставит своего занятия, пока не прочтет всего, а это означало практически неизбежное, по его мнению, разоблачение. Может быть, он и успеет убрать компьютер, но на починку засова времени почти наверняка не останется. Придется пускаться в объяснения.
Ликвидатору в таких ситуациях не следовало думать о бегстве, а полагалось готовиться к полноценному боевому столкновению.
Ликвидировать примитивную баррикаду у двери он не стал; вместо этого сходил в спальное помещение за своим багажом. Странно, что все было на месте. Очевидно, он находился без сознания слишком недолго, чтобы Ликтор успел хорошенько порыться и забрать все лишнее для дальнейшего мирного сосуществования. Может быть, считанные минуты. Этого достаточно, чтобы поверхностно ознакомиться с содержимым, но не более того.
А все прочее время он оставался в сознании, прикидываясь спящим.
Удивительно, однако, что Ликтор даже не сделал попытки: ведь Пантелеймон прикидывался очень, как ему мнилось, правдоподобно.
Значит, не очень.
Значит, ему не удалось обмануть бдительного хозяина, вот тот и не полез в его вещи.
Чего он гадает? Можно ведь и спросить, случай не за горами…
Пантелеймон вытащил оружие, выбрав на сей раз вместо «стечкина» шестизарядный револьвер, напоминающий кольт из вестерна. Пули в нем, как и обещано, тоже были серебряными, а в придачу еще и особым образом намоленными, и окропленными святой водой, и помазанными елеем, и сам Виссарион благословил каждую в отдельности, шепча над ней таинственные слова - не вполне выдержанные, как подозревал Челобитных, в духе православной веры.
Что позволено Юпитеру, не позволено быку.
Еще два однозарядных устройства наподобие авторучек Пантелеймон держал в рукавах.
Покамест хватит - ведь он еще толком не знал, с чем имеет дело. Но сейчас узнает и будет оснащаться по мере необходимости. Скорее всего, ему не помешает этим заняться даже присутствие Ликтора.
Он переставил компьютер для лучшего обзора помещения. Протодьякон и прежде не сидел спиной к двери и окнам, не в его это было правилах, но теперь в поле обзора оказалась еще и почерневшая печь.
Кто его знает, чертяку?! Может быть, он через дымоход явится!
В этом не было ничего забавного. Самому Пантелеймону не приходилось сталкиваться ни с чем подобным, но рассказы о таких вещах в его среде ходили вовсю, и этой возможностью не следовало пренебрегать.
Рюкзак он придвинул поближе, чтобы всегда находился под рукой. Как будто все. Ну, приступим, благословясь. Продолжим.
Челобитных впился глазами в экран.
Перед ним была электронная версия наисекретнейшего отчета Медицинского Отделения - и даже не самого, а его филиала, находящегося под безраздельным контролем Отделения Инквизиции и лично Виссариона.
Первым делом протодьякон уразумел тот неумолимый факт, что нехитрая классификация оборотничества на волшебную и клиническую не только не была для Инквизиции чем-то сугубо отвлеченным, из области суеверий, но активно использовалась в самых что ни на есть практических целях. Причем упор делался именно на волшебную форму, и чисто психические расстройства занимали Секретную Службу намного меньше. Хотя, разумеется, и им уделялось большое внимание, ибо какое безумие без беса?
Пантелеймон испытал прилив злости.
Все, понимаете ли, в курсе, кроме него, рядового порученца.
Он выругался сквозь зубы, ибо во всем любил ясность. Особенности Подразделения Ликвидации заключались в том, что исполнителей обычно ставили в полную известность насчет того, чем и для чего они занимаются, - практика, почти начисто отсутствующая в аналогичных светских службах. Киллеру называют мишень и сумму гонорара - на этом откровенность заканчивается. Ему не нужно знать, кто у него на мушке. Здоровее будет. В Секретной Православной Службе дела обстояли иначе. Ликвидаторы были верующими людьми, а убийство для верующего человека - тяжкий грех. Поэтому возникала нужда в глубоком понимании происходящего, из коего понимания проистекало оправдание собственных действий.
Борьба с дьявольскими силами требует куда большей осведомленности, чем та, что наличествовала у Пантелеймона.
Почему его не посвятили в детали?
Не доверяют?
Или им собирались пожертвовать - но как, для чего?
