Пропустив слова короля мимо ушей, Чезаре продолжал:

– У меня есть план, сир. Мне нужен полностью экипированный военный корабль, и я перехвачу пирата, когда он будет возвращаться с Карибского моря.

Людовик взглянул на советника:

– Что скажешь, Жан?

– Дело в том, – ответил Кольбер, – что мы уже отправляли корабли охотиться на Эроса, но тот всякий раз выходил победителем.

– Итак, Чезаре? Что заставляет тебя думать, что ты можешь бросить вызов Эросу и добиться успеха там, где потерпели поражение мои адмиралы? Он превосходный тактик. Знает Средиземное море, как свои пять пальцев. Ты, как известно, последнее время то и дело прикладываешься к бутылке. Надеяться на тебя нельзя.

Чезаре приуныл.

– Скажи, чего ты хочешь на самом деле? Вряд ли ты стал бы рисковать жизнью ради военного корабля. Так в чем же дело?

– Мне нужен Милан, – признался Чезаре. Божий помазанник расхохотался.

– Неужели?

– Почему Милан не может принадлежать мне? Он более тысячи лет принадлежал моим предкам. Я заслужил его. Он мой.

– А как насчет медальона? – спросил король. – Император отказал тебе в герцогской инвеституре, потому что ты не смог доказать, что ты следующий Сфорца. И поскольку мы оба знаем, у кого медальон, сомневаюсь, что ты когда-либо станешь герцогом. Иосиф не менее щепетилен в соблюдении протокола, чем его покойный отец.

– Мир меняется, сир. К концу войны Франции не понадобится одобрение империи, чтобы назначить правителя по собственному усмотрению. На рассвете новой эры будет править «король-солнце»!

Людовик просиял от удовольствия.

– Что правда, то правда! Ты получишь корабль и пятьдесят тысяч луидоров, а когда выполнишь свое обещание, еще пятьдесят. Но сделаешь все, как я скажу.

Чезаре готов был расцеловать монарха.

– Ты отправишься в Алжир. Тайно. Я не хочу привлекать внимания ни к тебе, ни к себе. Найдешь контакты Эроса, его союзников, его врагов. Поговоришь с янычарами. Это будет нетрудно, поскольку они заинтересованы в доходах. Если понадобится, иди к Абди-Дею, правителю Алжира. Его цена будет оптимальной. Поговори с лидерами корсаров. Они хоть и преданы Эросу, но могут пригодиться.

Чезаре не понял, к чему король клонит.

Людовик вздохнул.

– Подкупи их, – пояснил он. – Они выдадут тебе Эроса на тарелочке.

– Да, ваше величество! – Чезаре воспрянул духом. – Я найду и убью его.

– И станешь следующим герцогом Миланским под моей инвеститурой, – произнес король с удовлетворением. – Но не привози его сюда. В последний раз, когда он был в Версале, моя новая фаворитка заказала моему архитектору статую бога любви с луком, колчаном и стрелами в образе Эроса, чтобы поставить в парке рядом с ее статуей. Позор!

Мягко сказано! Чезаре не радовало, что объект его мести приглашен играть в фаро с королем и флиртовать с его фавориткой.

– А теперь ступай. – Людовик махнул рукой. – Но помни: если проиграешь мои деньги в азартные игры, тебе все равно придется охотиться на Эроса, ибо его возмездие не сравнится с моим!

Как символ солнца и свободы, Аланис манил остров Тортуга, от которого ее отделяла сверкающая полоса лазурного залива. Стоя у поручней, она проклинала Эроса, обещавшего показать ей мир. Он сошел на берег без нее. Она застряла на его посудине, в то время как сам он с дружками развлекался на острове Пиратов.

Донесшийся с полубака голос объявил о смене караула. Ома видела, как Джованни и четверо матросов направились к лодке.

– Здравствуйте! – приветствовала она их. – Я хочу на берег. Можно мне сесть в лодку?

Мужчины оцепенели.

– Я бы не возражал остаться на борту поразвлечь это милое, скромное создание, – подмигнул приятелям француз по имени Барбазан.

– Тебе не хватает смелости, – усмехнулся Джованни.

– Барбазану хватит ума не покушаться на новый предмет вожделения капитана, – обнял Барбазана за плечи Нико, кареглазый моряк с волосами цвета меда. – Правда, дружище?

Аланис по-французски спросила:

– Ну так что, мы едем или нет?

– На Тортугу? – пробормотал Джованни. – Капитан будет недоволен.

– Эрос не в том положении, чтобы делать кому-то моральные наставления. Вы идете развлекаться, и я с вами. – Когда они покатились со смеху, она сложила руки на груди и топнула ногой. – Отличная команда. Никчемные зубоскалы. Я не собираюсь пьянствовать с вами, играть или бегать за юбками. Мне просто хочется взглянуть на остров.

Аланис направилась к лодке.

– Мы можем за ней присматривать, – услышала она за спиной голос Барбазана. – С нами она будет в безопасности.

– Idiota! – Он пустит нам кровь! Он, кажется, ясно сказал, чтобы держались от нее подальше! – вспылил Нико.

– Не думаю, что буду себя чувствовать с кем-либо в большей безопасности, чем с тобой, Нико. Что плохого в том, если мы немного развеемся?

Нико прищурился.

– Попросите капитана взять вас с собой на берег. Может, он согласится.

Ей пришлось прикусить язык, чтобы не сказать, что она думает об их капитане.

– Его нет. Он сошел на берег неделю назад и с тех пор не появлялся. Как могу я просить его о чем-то? Может, мне послать ему записку? – Тут ей в голову пришла одна идея, и Аланис перекинула ногу через перила. – Отвезите меня к нему, иначе я прыгну за борт и вплавь доберусь до берега!

Нико немедленно схватил ее и вернул назад. Аланис вырвалась.

– Если вы меня запрете, я вылезу в иллюминатор! И тогда посмотрим что к чему, когда встретимся через час на острове.

– Мы видели, что вы сделали с его дверью.

– Эрос снимет с нас шкуру! – предупредил Греко, дородный канонир.

– Мы не римские прихвостни, как ты, Греко! – выпалил Барбазак.

– Хватит! – рявкнул Джованни. – Надо доставить ее Эросу, пусть сам решает, что с ней делать. Надеюсь, у вас хватит ума не распускать руки.

«Красная нимфа», заведение с самой дурной репутацией на всем побережье Эспаньолы,[12] предлагала великолепные горячительные напитки и отдельную комнату для капитанов на втором этаже. Коварные коралловые рифы, окружающие остров, предохраняли суда от зоркого ока закона. И пираты могли спокойно отдыхать.

– У тебя озабоченный вид, Вайпер, – обронил капитан Болидар с «Прекрасной Изабеллы», лежа на диване с рябой проституткой.

Положив ноги на подоконник, Эрос смотрел в окно.

Столкнув с себя шлюху, Болидар взял очередную бутылку вина и, плюхнувшись на стул напротив Эроса, наполнил бокалы.

– Позволь мне поведать о своих печалях, мон ами. Вино и женщины – наихудшие из идолов, которым может поклоняться мужчина.

– По этой причине французы стремятся жениться и возделывать виноград, Болидар.

Болидар вздохнул.

– Ты прав, если бы я общался с куртизанками Версаля, как ты, давно промотал бы свое состояние и стал нищим.

Эрос хмыкнул.

– Однако твой страх обеднеть не помешал тебе вчера отдать пять сотен из восьми проститутке, чтобы увидеть ее обнаженной. За такие деньги ты мог бы увидеть королеву Анну пляшущей голой на борту твоей «Прекрасной Изабеллы».

– Уродливую англичанку? Я думал, у итальянцев более утонченный вкус.

– Уродливая или нет, Анна Стюарт нашла бы им применение. Война продырявила ее карман, а у нее нет золотых рудников в Панаме.

Эрос допил вино и поставил стакан на стол.

– Я слышал, в этих водах ходит пират Эдуард Тич, – обронил Эрос вкрадчиво. – Ты не планируешь выследить его, раз имеешь разрешение своего короля охотиться на британские суда?

– Ты в своем уме? Это же Черная Борода! На моем шлюпе слишком мало стволов, чтобы причинить ему вред.

– Разве в южных морях мало военных кораблей? Почему бы тебе не захватить один из них? – Эрос расхохотался.

– Ты необуздан и не знаешь страха, Эрос.

– Просто у нас разное понятие о страхе.

– Страх он и есть страх, – сказал Болидар. – Когда тебя преследует более сильный враг, ты бежишь, потому что не хочешь умирать.