– А что еще? – не унимался Мейсон.

– Кроме денег? Ну, самые обычные вещи, которые лежат в сумочке любой женщины. Ключи, помада, маленький кошелек для мелочи, пудреница, записная книжка и, наверное, еще какие-нибудь безделушки.

– Итак, вы узнали эту вещь, – сказал Мейсон, взяв в руки сумочку, числившуюся в списке вещественных доказательств, – и признали, что она принадлежит вам.

– Да, это так.

– Это та самая сумочка, что была с вами в тот вечер?

– Совершенно верно, мистер Мейсон.

– Когда и при каких обстоятельствах вы снова увидели эту сумочку после того, как ее у вас украли?

– Мне ее показали полицейские.

– Когда это было?

– Как раз после того, как я узнала подсудимого на опознании.

– Они показали вам эту сумочку, и уже тогда она была в таком же состоянии, как сейчас?

– Совершенно верно. Как видите, у этой сумочки имеется клапан, в который с внутренней стороны вставлено зеркальце. Очень удобно. Открывая сумочку, то есть отгибая клапан назад, можно заодно при необходимости и поправить макияж.

– Вы сами придумали такой дизайн?

– Нет, сама я ничего не изобретала. Но она была изготовлена с учетом моих пожеланий.

– У вас все сумочки одинаковые?

– Да.

– И сколько их у вас?

– Несколько. На разные случаи. Черная из телячьей кожи, светло-коричневая из крокодиловой кожи и еще одна из замши.

– И все эти сумочки были изготовлены специально для вас?

– А разве это имеет какое-либо значение?

– Я просто хочу помочь вам уточнить кое-какие детали.

– Лично мне так не кажется. Я не думаю, что вы хотите помочь мне, мистер Мейсон, – холодно улыбнулась она. – На мой взгляд, вы просто пытаетесь меня запутать.

– Я пытаюсь установить все факты, – возразил на это Мейсон.

– Я абсолютно уверена, что это моя сумочка, мистер Мейсон. И если необходимо, могу даже указать вам, где именно я ее приобрела.

– И вы ни разу не видели ее с тех пор, как у вас ее похитили, до того момента, как вам ее предъявили в полиции?

– Именно так.

– Может быть, впоследствии вам удалось заполучить обратно что-нибудь из ее содержимого?

– Нет.

– Зеркальце на клапане вроде бы небольшое, но довольно тяжелое. Почему?

– Оно сделано из прочного стекла. Видите ли, я немного суеверна, а разбить зеркало – дурная примета. Поэтому и попросила мастера вставить во все мои сумочки вот такие зеркала. Все они изготовлены из особо прочного стекла и дополнительно укреплены с обратной стороны тонкой стальной пластинкой.

– Так же, как и на этой сумочке?

– Да, – подтвердила она, – и так же, как на сумочке, которую я сейчас держу в руках.

– И содержимое вашей сумочки, что была при вас тем вечером, и той, что вы держите сейчас, тоже примерно одинаково?

– В принципе да.

Щелкнув металлическим замочком, она открыла сумочку, заглянула вовнутрь и затем небрежно снова захлопнула ее.

– Скажите, миссис Лавина, вы курите?

– Да.

– А есть какая-то определенная марка сигарет, которую вы предпочитаете всем остальным?

– Я предпочитаю «Лаки страйк».

– А вы не знаете, мистер Арчер курит?

– Конечно, знаю.

– Он курит?

– Да.

– А марку сигарет случайно не помните?

– Я… я не уверена.

– Миссис Лавина, я вовсе не хочу сбить вас с толку и воспользоваться своим преимуществом, ибо с моей стороны это было бы нечестно по отношению к вам, но я позволил себе спросить об этом же самом у самого мистера Арчера, и он сказал, что в то время, как вы курили «Лаки страйк», сам он отдавал предпочтение «Честерфилду». Вы согласны с этим утверждением?

– Честно говоря, я никогда не обращала внимания на то, какие сигареты предпочитает мистер Арчер, но раз уж он сам сказал вам, что курил «Честерфилд», то у меня нет оснований ему не верить. Ему виднее.

– А тем вечером, находясь в обществе мистера Арчера, вы курили?

– Естественно.

– Вы выкурили сигарету перед ужином?

– Да.

– Потом еще одну за ужином?

– Да.

– И одну после него?

– Да.

– А во время нападения вы курили?

– Я… я не помню… но, кажется, нет.

– Но после ужина вы курили?

– Да.

– Когда уже ехали в машине?

– Да, пожалуй.

– А так как вы предпочитаете «Лаки страйк», а он «Честерфилд», то вы курили свои сигареты?

– Да.

– Я могу взглянуть на них?

– Ваша честь, – вмешался Фритч, – мне кажется, этот допрос зашел так далеко, что стал совершенно беспредметным.

– Вы желаете заявить протест по поводу последнего вопроса? – уточнил судья Иган.

– Я протестую против него на том основании, что он не имеет никакого отношения к делу и никак не связан с тем, о чем расспрашивали свидетельницу в ходе прямого допроса.

– Думаю, ваша честь, очень скоро смысл моего вопроса станет очевиден, – возразил Мейсон.

– Протест отклоняется, – объявил судья Иган.

– Так у вас в сумочке сейчас есть сигареты?

– Конечно.

– Можно мне взглянуть на них?

На какое-то мгновение она замерла в нерешительности, затем раздраженно откинула клапан сумочки, сунула руку внутрь.

Мейсон подошел поближе, но Марта Лавина резко отвернулась, оказавшись к нему спиной. Однако уже в следующее мгновение извлекла из недр сумочки серебряный портсигар, который и протянула адвокату.

Мейсон раскрыл портсигар и громко произнес:

– Это серебряный портсигар со встроенной зажигалкой, в котором находятся сигареты «Лаки страйк». На крышке портсигара имеется овальный вензель с инициалами «М.Л.».

Мейсон продемонстрировал портсигар присяжным, после чего снова обернулся к свидетельнице:

– Судя по всему, вы пользуетесь этим портсигаром уже довольно давно, не так ли? Он далеко не новый. Серебро основательно потерлось, особенно это заметно на гравировке.

– Он у меня уже много лет. Я очень дорожу этой вещью. Это подарок друга.

– Вы всегда носите его с собой?

– Да.

– В таком случае, может быть, вы объясните присяжным, – непринужденно предложил Мейсон, – каким образом портсигар, находившийся в ночь нападения в украденной у вас сумочке среди прочих вещей, которые вы так и не получили обратно, оказался в вашей сумочке сегодня? – Сказав это, Мейсон развернулся, прошел обратно к своему столу и сел.

Марта Лавина замерла, продолжая сжимать в руке серебряный портсигар. Ее лицо напоминало застывшую гипсовую маску.

– Ну так что? – спросил Мейсон после непродолжительного молчания. – Вы можете ответить на этот вопрос?

– Дело в том, что в ночь ограбления у меня не было с собой этого портсигара. Кстати, я и не говорила вам, что он находился в моей сумочке.

– Вы сказали, что в вашей сумочке, помимо прочих мелочей, находились сигареты и…

– Именно, – торжествующе подхватила она. – В тот вечер я забыла положить в сумочку портсигар. Теперь я точно припоминаю, как это было. Я обнаружила его отсутствие вскоре после того, как вышла из дому, и мне пришлось купить по дороге пачку «Лаки страйк» и спички. Именно они и лежали в той сумке. Но портсигара там не было.

– Значит, получается, что мистер Арчер ошибся, однозначно заявив, что в тот вечер вы курили исключительно свои сигареты, доставая их из серебряного портсигара со встроенной зажигалкой?

Она затравленно огляделась по сторонам.

– Ну так что, он ошибся? – продолжал настаивать Мейсон.

– Протестую, ваша честь, – вмешался Фритч, – вопрос косвенный, не имеющий отношения к делу.

– Протест принимается, – объявил судья Иган.

– Так вы абсолютно уверены в том, что в тот вечер у вас при себе не было этого портсигара?

– Абсолютно, – ответила Марта Лавина.

– И в том, что при вас была пачка сигарет «Лаки страйк», для прикуривания которых вы пользовались обыкновенными спичками?

И снова наступила неловкая пауза.

– Вы можете ответить на этот вопрос? – настойчиво спросил Мейсон.

– Да… я просто пытаюсь вспомнить некоторые детали.