– Черт побери! Ты же сам ее видел, Перри. Разве она не похожа на свою фотографию?

– На фотографию похожа, но соответствует ли фотография той личности, которую мы ищем?

– Да Кейлор просто ломает комедию! Марта Лавина на нее надавила, и теперь она ведет себя как ее послушная собачка.

– А я начинаю подозревать, что существуют две девицы Кейлор, сестры с сильным фамильным сходством, – заявил адвокат. И, помолчав секунду, добавил: – Пол, я хочу, чтобы ты послал агента в квартиру Петти Кейлор. Пусть он ее обыщет на предмет улик и снимет отпечатки пальцев. Получи отпечатки пальцев женщины, которая там живет! Это несложно. Они должны быть на ручках, позади…

– Можешь мне не рассказывать, где находят отпечатки, – буркнул Дрейк. – Лучше скажи, как нам туда попасть?

– Ты когда-нибудь слышал об отмычках?

– Будь уверен, слышал. А еще слышал о незаконном обыске и вторжении.

– И все-таки, думаю, стоит воспользоваться таким шансом, Пол.

– А я не думаю. Мне это может стоить лицензии.

– Не будь таким консерватором! Потом еще мне нужен человек в Лас-Вегасе, который сделает то же самое в той квартире Кейлор. Как только он добудет отпечатки пальцев, пусть прыгает в самолет и летит сюда. Сравнив отпечатки, мы поймем, принадлежат они одной девушке или двум.

Дрейк покачал головой:

– Ничего не выйдет.

– Что ты имеешь в виду, говоря, что ничего не выйдет?

– Для этого понадобится женщина-агент. Но у меня нет ни одной достаточно квалифицированной.

– А почему нужна именно женщина?

– Мужчина вызовет слишком много подозрений. Это займет время. Женщина может выдать себя за родственницу, мужчина – нет.

– Тогда найди женщину.

– Говорю тебе, нет у меня ни одной достаточно надежной. Более того, у меня были небольшие проблемы с лицензией. Кто-то сообщил, что я пользуюсь чересчур необычными методами.

– О черт! Действуй! У тебя не отнимут лицензию из-за такого дела. Ты же ничего не возьмешь, только снимешь отпечатки.

– Повторяю, у меня нет женщины-агента, которая могла бы это сделать. Более того, я не могу рисковать ради твоей дикой фантазии.

– Это не фантазия, в этом есть смысл. Предположим, девушек действительно две.

– Похожих друг на друга?

– Сестры.

– Возможно, – задумчиво проговорил Дрейк. – Сам я не видел девушку на вилле «Лавина». У моего агента была ее фотография. Он узнал ее по фото, спросил, как ее зовут, оказалось, что Кейлор, дальше не пошел. Решил, что попал в яблочко, позвонил с отчетом, который я и передал тебе.

– Совершенно верно, – поддержал детектива Мейсон. – А я поехал туда, целиком положившись на твоего агента. Но вполне возможно, что существуют две девицы Кейлор – может быть, даже близнецы.

– Если так, все может оказаться гораздо запутаннее, чем кажется на первый взгляд.

Адвокат кивнул и сообщил:

– Я собираюсь пойти в тюрьму, поговорить с моим клиентом.

– Что ты хочешь, чтобы я сделал? – поинтересовался Дрейк.

– Спусти своих псов, причем всех, – ответил Мейсон. – Мне нужна информация об Арчере, любая, какую ты только сможешь раздобыть. Пусть твои люди бегают кругами, как ищейки, пытающиеся взять след. И запомни мои слова, Пол, если мое предположение верно, мы потеряли двух женщин. Они исчезли. Одна из них могла быть хорошим свидетелем защиты.

– Если вообще существуют две девушки Кейлор, обе работающие «хозяйками».

– Правильно. Одна из них – Петти, другая – Инес. Инес дожидалась, когда ты придешь за ней в библиотеку. Она была нашей союзницей. Очевидно, честный человек. Ведь ничто не указывало на то, что эта девушка может нас подвести. И все же подвела, исчезла. Почему?

А что представляет собой Петти, судить сложно. Для меня она осталась загадкой. И повела себя очень странно. Едва получила повестку в суд, как проглотила кучу снотворных таблеток. Но ведь и эта девушка исчезла. Как только ты позвонил в полицию, из-за угла мгновенно примчалась «Скорая помощь», забрала и увезла ее в неизвестном направлении. Куда?

– Предположительно, туда, где ее могут спасти, – заметил Дрейк.

– Или туда, где не будут спасать, – возразил адвокат.

– Что ты хочешь этим сказать?

– А что, если она приняла смертельную дозу снотворного весьма кстати для тех людей, которые хотели от нее избавиться? Если допустить, что это так, никакой помощи ей не окажут.

– Разве это не будет считаться убийством?

– Возможно, будет, если мы сумеем это доказать, – пояснил Мейсон. – Но посмотри, с чем мы тут столкнулись.

– С чем?

– Девушка совершенно добровольно приняла яд, да еще при свидетеле, абсолютно заслуживающем доверия. Никто ее к этому не принуждал. «Скорая» забрала ее вовремя, но что мешает врачам поставить ошибочный диагноз?

– Конечно, и такое может случиться, – признал Дрейк, – хотя все, что ты говоришь, – это лишь догадки. Полиция просто посмеется над ними.

Мейсон мрачно кивнул.

– Ты собираешься повидаться со своим клиентом? – поинтересовался Дрейк.

– Да, мне надо поговорить с Альбертом Броганом, – ответил адвокат. – Потом вернусь в офис. Если за это время появится Мэри Броган, попроси ее меня подождать. Я предупрежу Деллу, чтобы она оставалась на месте и держала все под контролем. Мне очень не нравится, что дело принимает такой оборот. А ты, Пол, начинай собирать сведения о Родни Арчере. Поинтересуйся прошлым Марты Лавины. Я вернусь примерно через час. Да, еще кое-что. Если Марта Лавина морочит нам голову и на самом деле ее не было в машине с Родни Арчером, значит, ее сумочка не была украдена. Украденная сумочка принадлежала той, другой женщине, которая действительно присутствовала при ограблении.

Дрейк с этим легко согласился.

– В таком случае, – продолжил адвокат, – поработай и с этой сумочкой, Пол. Ее предъявляли в качестве улики. Сегодня суббота, так что тебе придется уговорить какого-нибудь мелкого клерка прийти и открыть офис, но с помощью денег это не проблема. Потом найди какого-нибудь специалиста по коже и разбирающегося в сумочках. Необходимо выяснить, кто ее сделал, где она была продана и всякие подобные вещи. Трудно сказать, но чем черт не шутит, а вдруг мы сможем даже узнать, кому была продана эта сумочка.

– Такая вероятность, конечно, есть, – недовольно пробормотал Дрейк, – но примерно одна на тысячу.

– Меня это никогда не останавливало, – парировал Мейсон.

– Провались я пропадом, если это не так, – без энтузиазма подтвердил детектив.

Из-за решетки, перегораживающей тюремную комнату для посетителей, на Перри Мейсона смотрел встревоженный Альберт Броган. Сейчас адвокат видел его несомненное фамильное сходство с племянницей, но если ее голубые глаза весело, почти дерзко поблескивали, то у дяди они были блеклые, остановившиеся, прикрытые испещренными морщинами веками.

Это был коренастый, начинающий лысеть мужчина. На его лице, прорезанном от носа до уголков рта глубокими складками, читались очевидные следы нервного потрясения, многолетней тяжелой работы и последствий автомобильной катастрофы.

– Как дела? – спросил его адвокат.

– Все в порядке.

– К вам сегодня кто-нибудь приходил?

– Приходили, конечно. Много народу… Послушайте, мистер Мейсон, приехала моя племянница из Сент-Луиса.

– Знаю. Мы с ней виделись.

Броган определенно чувствовал себя неловко.

– Я… Я думаю, что поступил с вами не очень честно, мистер Мейсон. Я знал, что у нее есть кое-какие деньги и что она может мне их прислать по моей просьбе. Полагаю, если бы я сказал судье, что могу достать деньги, вас не назначили бы.

– Все в порядке, – ответил, усмехнувшись, адвокат.

– Знаете, Мэри всегда по мере сил старается мне помочь. Когда я попал в автомобильную катастрофу и оказался прикованным к постели, мне казалось, что на меня все беды обрушились разом. Позже понял, что это был настоящий нервный срыв.

Я умел зарабатывать на жизнь только одним способом – торговать. А попав в автомобильную катастрофу, эту работу потерял. Выйдя из больницы, попробовал к ней вернуться, получил новый товар, но тут обнаружил, что каким-то образом я растерял всю мою уверенность. Вообще ничего не могу продать. Вначале я думал, что это все из-за товара, даже решил его сменить, а затем внезапно осознал, что проблема во мне самом, я просто развалился на мелкие кусочки. Я определенно был не в себе. Вот тогда Мэри и сказала, что нечего мне волноваться и пытаться дальше работать, надо просто уйти на покой, и тогда до конца моих дней мне не придется ни одному человеку навязывать товар.