– Методом оперативных мероприятий, – не приняв шутливого тона, отрезал чекист и монотонным голосом продолжил инструктаж. – Для того чтобы не позволить ему открыть оружейку, вас оснастят портативным генератором помех «Завеса», радиус действия которого тысяча метров. Поэтому, чтобы воспользоваться телефоном, вам необходимо выйти за пределы этого круга. – Вытащив из бокового кармана пиджака небольшой продолговатый предмет, внешне похожий на трубку мобильного телефона, протянул сыщику. – В случае, если потребуется силовая поддержка, достаточно нажать вот эту кнопку.

– И как долго придется ждать кавалерию в помощь? – поинтересовался Глеб без малейшего сарказма в голосе. Он неоднократно участвовал в спецоперациях и знал, как подобные мероприятия планируются и как претворяются в жизнь.

– Помощь придет вовремя, можете не переживать, – все тем же холодным тоном заверил его Миреев. Положив прибор перед Кольцовым, он поднялся из-за стола. Сунув руки в карманы брюк, полковник размеренным шагом пересек комнату и остановился возле окна, выходящего на центральную площадь Бухары. В России все еще было холодно, и даже по ночам прихватывал легкий морозец. А здесь, на юге Узбекистана, стояла настоящая летняя жара.

Некоторое время Миреев молча смотрел в окно, потом, не глядя на собеседника, спросил:

– Глеб Иванович, вы считаете меня ссученным?

– А к чему этот вопрос? – не понял Кольцов. С первого же дня знакомства с питерским чекистом тот постоянно демонстрировал свою неприязнь к гостю из Златоглавой. Сыщик никак не мог понять причину этого.

Полковник резко обернулся, лицо исказила кривая усмешка:

– Живу ведь не на зарплату, дорогая машина, просторная квартира в элитном доме, фирменные шмотки, и дети учатся в престижных питерских вузах. Как все это можно назвать?

– Юрий Олегович, это не ко мне. С подобными вопросами вы бы обратились в службу собственной безопасности или в церковь – покаяться, а не ко мне. Я ведь тоже, знаете, люблю роскошную жизнь. Значит, тоже грешен.

Миреев несколько секунд вопросительно смотрел на детектива, проверяя, не насмехается ли тот над ним. Но на его лице не увидел даже намека на иронию.

– Я начал свою службу в УКГБ в восемьдесят девятом году после окончания юрфака. И сразу попал в бригаду Кутепова, который только вернулся из Афгана. И вот с тех пор я при нем, как верный оруженосец. – Полковник сделал короткую паузу, потом продолжил: – Когда мне предложили пойти служить в госбезопасность, я это воспринял как защиту интересов своей Родины. Хотя вскоре моя Родина изменила статус, но для меня ничего не изменилось. Ушедший в отставку Николай Ильич, как и во время службы, по-прежнему блюдет интересы нашей страны, и поэтому я ему помогаю по мере сил и возможностей. А материальные блага для меня – это, так сказать, побочный эффект, которым просто глупо не воспользоваться.

– Кто-то из великих сказал: «Борясь за справедливость, нет-нет да и нарушишь закон». – Взяв со стола электронный прибор, Глеб повертел его в руках и, не глядя на Миреева, добавил: – С Кутеповым я познакомился во время службы в «Каскаде» и долгих три года глотал афганскую пыль. И какой человек Николай Ильич, я знаю не хуже тебя, как и то, как Кутепов блюдет интересы своей страны. А сейчас лучше вернуться к инструктажу. Времени у нас в обрез.

– Да, – согласно кивнул полковник, подходя к столу. – Основная угроза – это личная армия Калифа, афганские моджахеды и прочий сброд, собранный чуть ли не со всего Среднего Востока. Но учти, они находятся в нескольких километрах от усадьбы наркобарона…

– Мальчик мой, да ты стал настоящим джигитом, – обнимая Раида, радушно проговорил Муртаза, при этом его заплывшие глазки цепко оглядывали ладную фигуру молодой девушки, скромно стоявшей за спиной чеченца. Минуту назад на территорию его виллы их доставил потрепанный «Мерседес-120», хозяин которого, молодой туркмен, зарабатывал на жизнь извозом.

– Все сделал, как обещал, – невнятно пробормотал Раид.

Лиза удивилась столь разительной перемене – еще минуту назад он был веселым и говорливым, а сейчас как подменили.

Зато толстяк в длинной белой рубашке, ярко-синих шароварах и атласных тапочках, расшитых золотыми нитями, с загнутыми вверх острыми носками, громко захохотал и, похлопав чеченца по плечу, сказал:

– Ты всегда был человеком слова, несмотря на возраст. Далеко пойдешь.

Мужчины говорили на русском языке, что несколько успокаивало Лизу. Она боялась того, чего не понимала.

Наконец выпустив Раида из своих объятий, хозяин сделал шаг вперед, оказавшись напротив девушки, широко улыбнулся и довольно причмокнул толстыми губами:

– Красавица, настоящая северная красавица. Вы, наверное, устали с дороги и хотели бы отдохнуть, ополоснуться?

Лиза ничего не успела ответить, как возле нее, будто из воздуха, материализовались две женщины восточной наружности, в длинных черных одеждах и, настойчиво подхватив ее под руки, повели на задний двор дворца.

Девушка почувствовала на своих запястьях цепкие пальцы служанок Калифа и непроизвольно дернулась, но хватка не ослабла. Она повернулась и умоляюще посмотрела на Раида.

Тот мягко улыбнулся и успокаивающим тоном произнес:

– Иди спокойно, все будет хорошо.

Когда женщины скрылись из виду, Муртаза предложил гостю:

– Идем, дорогой, на террасу. Освежимся чаем, поговорим о нашем житье-бытье.

– Спасибо за приглашение, уважаемый, – приложив раскрытую ладонь к груди, вежливо поблагодарил Халилов. Он хорошо помнил, что бывший таможенный чиновник любит неприкрытое раболепие и строго наказывает тех, кого заподозрил в неуважении к своей персоне.

Мужчины степенно поднялись на террасу, где все было приготовлено для отдыха.

Первым на ковре разложил свои телеса хозяин усадьбы. Он взял большой расписной чайник и наполнил две пиалы зеленым чаем, одну протянул гостю. Дождавшись, когда чеченец приложился к напитку, спросил:

– Может, хочешь чего-нибудь покрепче?

Раид отрицательно покачал головой и тихо ответил:

– Спасибо, но я редко пью алкоголь. В основном когда холодно и в компании неверных.

От Муртазы не укрылось напряжение в голосе гостя. «Боится, как пройдет проверка его девчонки, – сообразил хозяин. – Знает, щенок, если товар окажется с червинкой, могу приказать живьем похоронить в пустыне или в бассейн с крокодилами брошу».

Раид действительно переживал. В свое время он часто бывал у Гасан-заде в доме и знал о страсти толстяка к красивым женщинам. И примерно представлял, что сейчас делают с Лизой. В этот момент он забыл о своей мести отцу девушки и о деньгах, которые собирался за нее получить. Если кто-то из служанок догадается заглянуть не только в вагину… Муртаза с него живьем сдерет шкуру.

Страх за собственную жизнь полностью сковал сознание молодого нохчи, он автоматически прикладывал пиалу к губам и делал небольшие глотки горячего зеленого чая, при этом натянуто улыбаясь хозяину дворца. Раид ничего не слышал из сказанного, не чувствовал вкуса напитка, в эту минуту его можно было сравнить с черепахой, забравшейся в свой панцирь. Чеченец был настолько погружен в себя, что даже не заметил, как из боковой двери появилась старуха в черном, с лицом, похожим на запеченное яблоко.

Женщина лишь на мгновение остановилась, поймала вопросительный взгляд Калифа, моргнула обоими глазами и двинулась дальше бесшумным черным призраком.

– Ты, Раид, доставил настоящий товар, – широко улыбнулся Муртаза. От выпитого чая его лицо стало багрово-красным, и его сияющая физиономия напоминала рыло старого откормленного хряка.

Глядя на лоснящиеся от пота отвисшие щеки и глаза-щелочки, Раид понял: на этот раз удача повернулась к нему лицом. И радостно загоготал.

– Я лишний раз убедился, мальчик, в твоей исполнительности. – Толстяк отложил в сторону пустую пиалу и заговорил совершенно серьезно: – Такие люди теперь в дефиците, и их нужно ценить. – Хлопнув дважды в ладоши, Калиф кивнул головой. Застывшие в стороне неподвижными статуями два телохранителя тронулись с места, у одного в руках был плоский кейс из натуральной кожи.