Третья автомашина возила радиостанцию РСБ. Ее шофером и автомехаником был Пономарев М.Я. До войны он работал в управлении внутренних дел в Архангельске. Замечательный мастер. Однажды во время наступления РСБ пошла за нашими танками и умудрилась подорваться на вражеской мине. Передние колеса отлетели, стекла выбиты, но через два часа автомашина опять была в строю. Вокруг стояло много разбитой техники, и наши механики сумели подобрали все, что было нужно для ремонта. Не уступали своему автомеханику и радисты. Начальник РСБ старший сержант Бакланов Михаил и радист 1 — го класса Фрезеновский были великолепными мастерами своего дела.

Очень хорошо показали себя в деле девушки-связистки Пономарева Сима, Васева Маруся, Таксис Галина Александровна, Куютова Мария и многие другие, которые за годы войны стали большими мастерами своего дела. Вспоминается один курьезный случай, связанный с нашими девушками. Как-то раз за серьезную провинность командир дивизии Лукьянов приказал посадить на гауптвахту Куютову Марию, назначив ей 5 суток наказания. Гауптвахта располагалась около штаба дивизии, этим и воспользовалась наша Маруся. Она учинила такой рев и вой, который продолжался больше суток, что комдив не выдержал и на вторые сутки приказал «выгнать ее к черту с гауптвахты».

В двадцатых числах августа наша дивизия была отведена за р. Волхов на отдых. Расположились мы около небольшой речки в сухом лесу. Здесь в полной мере проявились организаторские способности командир взвода штабной роты старшины Ковальчука Г. П. Он создал хоровой ансамбль,

который выступал с концертами во всех подразделениях дивизии и в котором довелось принять участие и мне.

3 сентября наш отдых закончился, и дивизия стала выдвигаться в направлении дороги Селищи — Спасская Полисть, где должна была сменить выводившуюся в резерв 65-ю стрелковую дивизию. Неожиданно противник, который внимательно отслеживал все наши перемещения, перешел в наступление, преодолел первую линию обороны и захватил 16 дотов. Сложилось угрожающее положение, фашисты теснили нас к реке Волхов.

По приказу командующего 59-й армией Коровнико-ва И.Т. к месту прорыва были переброшены два полка артиллерии РГК (резерва главного командования), на марше находились еще две резервные стрел ковые дивизии, но они были еще далеко, в 40 км от линии фронта. Генерал Коровников лично прибыл в район сражения. Положение осложнялось тем, что артиллерия оказалась бесполезной, наши и вражеские силы были перемешаны, и сражение разворачивалось в окопах. В этих условиях командование бросило в бой все силы 2-й и 65-й стрелковых дивизий. За оружие взялись повара, кладовщики и писари, однако противник продолжал наращивать давление на наши позиции. В резерве нашей дивизии была снайперская рота в составе 99 человек, но в пылу боя комдив, видимо, просто забыл о ней.

В любом бою душой успеха должен являться начальник штаба части или соединения, однако в нашем случае получилось наоборот. Бывший начальник штаба дивизии полковник Крицын накануне выбыл в академию Генерального штаба. Вновь назначенный полковник, фамилии которого, к сожалению, не помню, оказался человеком с гонором, но не соответствовал должности начальника штаба дивизии. Позднее он был снят с должности за трусость. Командир дивизии генерал-майор Лукьянов покрывал его. Когда немцы перешли в наступление, Лукьянов вызывал меня в штаб и поставил задачу: «Ты здесь, на КП дивизии, остаешься старшим, должен все предусмотреть». Поскольку приказание комдива явно нарушало субординацию, я сказал, что здесь присутствует начальник штаба и много майоров, а я — капитан, но Лукьянов отрезал: «Выполняй!» А потом добавил: «Твои люди хорошо знают свое дело — справятся».

Однако прежде всего я проверил организацию связи. Все оказались на своих местах, и связь работала отлично. Ну, а потом — делать нечего, раз оставлен за старшего, — переговорил с командирами и начальниками штаба полков, с ДОПом и медсанбатом. Картина складывалась тревожная, фашисты теснили наши части. Вызвал обоз штаба дивизии и приказал подготовить все для погрузки штабных документов. Отдал команду подготовить верховых лошадей для командования. Затем прошел по штабным землянкам, приказал уложить все бумаги в сундуки и быть готовыми к эвакуации за Волхов, но самовольно штаб не покидать.

И вдруг получаю вызов от начальника штаба дивизии. Бегу и думаю, наверное, только что вернулся, проводил где-нибудь проверку, а возможно, был в штабе армии. Захожу в блиндаж и не верю своим глазам. Этот мерзавец сидит голый, в чем мать родила, пьяный в стельку и требует от меня выдать ему аттестат. Он-де получил 5 литров водки в ДОПе, и ему нужно отчитаться. Не подумал, негодяй, что я по его милости могу попасть под суд военного трибунала. О фашистском наступлении он даже не вспомнил. Увидев меня, ординарец полковника заявил, что теперь он свободен и идет в бой. Взял свою винтовку и ушел… Жаль, что забыл его фамилию. Настоящий солдат! Так вот почему комдив оставил меня за старшего, прикрывал своего начальника штаба.

Командир дивизии и оперативный отдел наконец-то вспомнили о женской снайперской роте. Собственно, из 99 человек личного состава роты лишь трое были зрелыми женщинами: командир, политрук и старшина, остальные — зеленые девчонки. Но эти девчонки представляли собой отлично сколоченную боевую единицу. Они обладали исключительной выдержкой, хладнокровием, мужеством, великолепно владели оружием, были прекрасно физически подготовлены и хорошо обучены снайперскому делу. Роту выдвинули на участок, за который командование дивизии боялось больше всего. Этот участок благоприятствовал наступлению фашистов, но и для нас имел огромное значение, так как был весьма удобен для развития успеха.

Девушки скрытно заняли линию обороны, так что фашисты не заметили выдвижения роты. Едва снайперы успели замаскироваться в складках местности, как немцы бросили против них в психическую атаку батальон пьяных головорезов. С диким воем и криком, с гиканьем и беспорядочной стрельбой лавина фашистов неслась на наших маленьких женщин. Со стороны казалось, что этот смерч сметет все на своем пути. Но наши девчата не дрогнули и достойно встретили врага. Они подпустили фашистов на 50-100 метров и открыли огонь. Девушки расстреливали в упор зарвавшихся врагов, ни одна пуля не пропала даром. Наступающий батальон был остановлен и обращен в бегство. Девчата бросились в контратаку, уничтожая находившихся во втором эшелоне минометчиков и пулеметчиков, и на плечах фашистов ворвались в их окопы.

Этот успех дал возможность нашим бойцам переломить ход боя в свою пользу. Враг дрогнул и, боясь окружения, начал оставлять захваченные позиции, а в итоге отступил даже из своих окопов. Было взято много пленных и трофеев. Женская снайперская рота в этом бою не потеряла убитыми ни одного человека, четыре девушки были легко ранены. Командующий армией генерал-лейтенант Коровников И.Т. наградил всю роту в полном составе орденами Красной Звезды.

Как уже отмечалось, потери дивизии после первого боя были весьма значительны. Выбывших офицеров заменили сержанты. Они хорошо справлялись с возложенными на них обязанностями, умели поддерживать в своих подразделениях твердую дисциплину. Около года дивизия не пополнялась офицерскими кадрами. И вот, наконец, появляется первое пополнение из резерва 59-й армии. Нам присылают майора на должность заместителя командира по строевой части. Но через две недели его пришлось откомандировать обратно, майор проявил себя классическим лентяем. Занятия с личным составом он считал никчемным делом, зато любил поболтать о выпивке не только с офицерами, но и с солдатами. Одним словом, разлагал дисциплину.

Затем нам прислали старшего лейтенанта и двух лейтенантов, которые находились в резерве больше полугода и всячески увиливали от направления в часть. Мы устроили им экзамен. Эта тройка не смогла толком рассказать об устройстве телефонного аппарата, а об организации службы связи вообще понятия не имела. В итоге они были отправлены в штаб дивизии.