Но мы уже затрагивали по касательной тему Следственного Комитета при Генпрокуратуре. И теперь настало время обсудить ее более обстоятельно.
Зимой-весной 2007 года российские законодатели стали создавать нормативную базу, согласно которой внутри Генеральной прокуратуры («завоеванной» кланом № 3) можно выстроить «государство в государстве» в виде Следственного Комитета. Который как бы входит в состав Генеральной прокуратуры, но одновременно обладает по отношению к ней существенным суверенитетом.
Клан № 3 не мог допустить подобного подрыва завоеванной ключевой территории. Поэтому вопрос о Следственном Комитете и его правах сразу же приобрел элитно-игровой характер. В итоге союзу кланов № 1 и № 2 удалось отстоять сам факт создания Следственного Комитета как «государства» внутри «государства» под названием «Генеральная прокуратура».
Весной 2007 года законодательная база была создана. Клан № 3 проиграл очередную игру. И был просто вынужден начать новую — вокруг поста руководителя созданного Следственного Комитета.
22 июня 2007 года Совет Федерации утверждает в должности председателя Следственного Комитета А.Бастрыкина. Тем самым становится абсолютно ясно, что клан № 3 терпит крайне серьезный ущерб, проигрывает с очень большим счетом. Ведь теперь у союза кланов № 1 и № 2 имеется не только Следственный Комитет с совершенно новыми и во многом беспрецедентными полномочиями, но и Министерство юстиции.
В народе это называют: «За что боролись, на то и напоролись». Изгоняли Устинова из Генеральной прокуратуры… Для этого отдавали «свой» Минюст и перемещали в Генпрокуратуру «своего» Чайку. Теперь Минюст под Устиновым, а Генпрокуратура отдает чужому клану ключевую свою функцию — функцию следствия. И при этом катастрофическим образом ослабевает. Да, она остается. Да, Чайка сохраняет свой пост. Но ущерб огромен. И это не может не сказаться на ходе рассматриваемой нами элитной игры.
Утверждением Бастрыкина дело не исчерпывалось. Надо вводить в игру функционально-эффективный Следственный Комитет. А это нельзя сделать, не утвердив штатное расписание. Начинается борьба за каждый пост. Надо сказать, что клан № 3 ни одну позицию не сдавал без боя. Но в итоге клан № 1 и клан № 2 выиграли и на этом этапе.
6 сентября 2007 года — первый день работы нового Следственного Комитета при Генеральной прокуратуре. А через 24 дня начинается решающий этап рассматриваемой нами стратегической элитной игры.
Глава 22. Дело генерала Бульбова
1 октября 2007 года в московском аэропорту Домодедово был задержан начальник департамента оперативного обеспечения ФСКН генерал-лейтенант полиции А.Бульбов. Принцип качелей реализовался, наконец, в полной мере. Да еще как! Ведь задержание Бульбова произошло в тот самый момент, когда в Москве проходил съезд «Единой России» и все ждали выступления Путина!
В тот же день — 1 октября — было задержано еще несколько бывших и действующих офицеров наркополиции: бывший замначальника Управления собственной безопасности (УСБ) наркополиции Ю.Гевал (вышел на пенсию в сентябре 2007 года), оперативник С.Донченко и сотрудник ФСКН Г.Черевко.
При этом о Черевко СМИ сообщили, что он не просто сотрудник ФСКН, а офицер охраны главы ФСКН В.Черкесова.
Два дня спустя — 3 октября — в Басманном суде Москвы состоялись первые слушания по избранию меры пресечения Бульбову, Гевалу, Донченко и Черевко. При этом первые сообщения об арестах в ФСКН появились на лентах интернет-агентств лишь в ночь со 2 на 3 октября. До этого момента ни одной «утечки» в прессу не было!
Только утром 3 октября 2007 года вышла первая сенсационная статья, в которой А.Хинштейн очень взвешенно обсудил ситуацию с Бульбовым, заявив, что все происходящее — это раскол спецслужбистского сообщества и даже война спецслужб. Статья Хинштейна в «Московском комсомольце» называлась «ФСБ занимается дурью». Поскольку А.Хинштейн прочно связал свою журналистскую судьбу со спецслужбистской темой, то взвешенность его позиции была весьма показательной. Фактически Хинштейн стал защищать тот клан, по которому нанесли удар, арестовав Бульбова. Подобное поведение Хинштейна однозначно свидетельствовало, что конфликт действительно прошел через ядро спецслужбистского сообщества. И что протекает он при относительном равенстве сил, имеющихся в распоряжении каждого из кланов.
В самом деле, 3 октября суд санкционировал арест только одного фигуранта — Ю.Гевала. В отношении Бульбова и Донченко представители Следственного Комитета при Генпрокуратуре попросили отложить избрание им меры пресечения на 72 часа. А четвертый задержанный — охранник Черкесова Черевко — был и вовсе отпущен на свободу. В том же судебном заседании была оглашена положительная характеристика на Бульбова, собственноручно подписанная главой ФСКН В.Черкесовым.
Только 5 октября суд санкционировал арест Бульбова и Донченко. При этом ходатайствовать за коллег в судебном заседании пришли сразу три (!!!) заместителя директора ФСКН — А.Федоров, В.Зубрин и О.Харичкин. Таким образом, руководство ФСКН показало, что оно абсолютно не собирается выходить из игры или занимать в этой игре бесперспективную позицию глухой обороны.
А теперь — о связи дела Бульбова с делом «Трех китов» и делом о «китайской контрабанде».
По сообщениям СМИ, Бульбов вел по обоим этим делам оперативное сопровождение следственных действий.
Однако, может быть, это просто случайное совпадение, а Бульбова «взяли» за тривиальную коррупцию? Тут важно всмотреться в предъявленные Бульбову обвинения и в комментирование этих обвинений.
Следствие инкриминирует Бульбову:
— злоупотребление должностными полномочиями;
— превышение должностных полномочий;
— незаконное участие в предпринимательской деятельности;
— получение взятки группой лиц в крупном размере;
— нарушение тайны телефонных переговоров с использованием своего служебного положения и спецсредств;
— нарушение гостайны.
Самое интересное тут именно обвинение в незаконной «прослушке». Поскольку в острой фазе межкланового конфликта в СМИ могут выплескиваться очень важные факты, присмотримся внимательнее к тому, что по этому поводу было сказано и написано «по горячим следам».
3 октября 2007 года на радио «Эхо Москвы» выступил глава Национального антикоррупционного комитета К.Кабанов. Отметим, что Кабанов рассматривается как вполне серьезный и осведомленный эксперт.
Что же говорит Кабанов? Определяя свою позицию в клановом конфликте, он утверждает, что «надо смотреть, кто из групп приносит в данный момент больше пользы, какая из групп, и кто приносит больше вреда. (…) То, что Госнаркоконтроль настаивал, может быть, непублично, это его ошибка, на возбуждении уголовного дела по убийству Юрия Щекочихина, это хорошо. Это хорошо. То, что благодаря их работе, взаимодействию с кем угодно, с Черкесовым, Золотовым, были отставки коррумпированных высших должностных лиц в ФСБ, это хорошо».
Таким образом, в предельно накаленной ситуации Кабанов заявляет о своей однозначной поддержке условной «группы Черкесова» (которую он сразу же называет «группой Золотова-Черкесова»).
А дальше между Кабановым и интервьюирующим его журналистом В.Варфоломеевым происходит весьма нетривиальный диалог:
Кабанов: Дело в том, что если он (Бульбов) слушал, предположим, руководство, бывшее руководство Генеральной Прокуратуры, он мог слушать их родственников. А кто является родственником, например, бывшего Генерального Прокурора, ныне министра юстиции?
Варфоломеев: Игорь Иванович Сечин?
Кабанов: Да.
Иными словами, Кабанов и стоящая за его спиной группа посылает в общество «сигнал»: Бульбова арестовали за то, что он вскрыл путем «прослушки» коррупционные связи Сечина и Устинова. Но главное в том, что в этот острый момент задается, так сказать, «система клановых координат». С одной стороны — «клан Золотова—Черкесова». С другой стороны — «клан Сечина-Устинова».
