Дакота нажала на кнопку. Долгие секунды ожидания показались вечностью. Потом раздалось шипение, превратившееся в гул, продолжавшийся совсем недолго.

Она заплакала от облегчения. Корсо почти в бессознательном состоянии держался за стену рукой.

Пустота в том месте, где был «гост», недолго оставалась безмолвной. Присутствие проникшего в мозг чужака вызывало ощущения, сходные с теми, что она испытала тогда на реликте. Дакота прислушалась и убедилась, что это то же самое существо. И с ним пришло новое знание.

Она слышала другие голоса, похожие на голос реликта, но другие. Они приходили из глубины внутренней системы.

Похоже, в Нова-Арктис существовало много реликтов.

Отогнав все мысли, Дакота попыталась представить грузовой отсек. Но вместо четкой, точной, объемной карты перед ее мысленным взором возникло нечто неоформленное, размытое, короче, отрывочные воспоминания несовершенной человеческой памяти.

Она открыла шкаф, надеясь найти запасной скафандр, но его там не оказалось. Дакота выругалась и захлопнула дверцу. Оглянувшись на Корсо, она увидела, что он лежит около нее буквально полумертвый. Но другого выхода не было, они должны выйти в безвоздушное пространство грузового отсека.

Если ей не изменяла память, «Пири Рейс» находился очень близко от выхода из шлюза.

— Корсо, Корсо, ты слышишь меня? — Она потрясла его за плечо.

Веки затрепетали, и Дакота поблагодарила небеса.

— Послушай меня. В грузовом отсеке совершенно нет воздуха. Понимаешь?

Его голова слегка дернулась, что, должно быть, означало кивок.

— Я слышу, — прошептал он.

— Нам придется двигаться очень быстро. Очень быстро. Но это займет не больше полминуты или около того. — Она попыталась улыбнуться, но улыбка получилась довольно жалкая. — Сможешь выдержать столько?

— Но у меня нет костюма, Дакота, нет…

— Именно это я и имею в виду, — ответила она, протягивая руку к панели управления. — Когда скажу, ты делаешь пару глубоких вдохов, хорошо? Вдыхаешь, как следует вентилируешь легкие, а потом выдыхаешь. Я доставлю тебя за пару секунд, клянусь.

— Ты сумасшедшая, — пробормотал Корсо.

— Возможно. А на твоем любимом Редстоуне люди не пытаются доказать, что они доблестные воины, проверяя, сколько ядовитого воздуха могут вдохнуть, не потеряв сознания или вообще не протянув ноги?

— Это совсем другое дело.

— А мне кажется, почти то же самое. Опасность, конечно, есть, но на этот раз у тебя нет выбора. Если только ты не предпочтешь остаться в воздушном шлюзе в ожидании, когда нас снова найдут те маньяки.

— Другого выхода нет?

— Тебе это хорошо известно! — рассердилась Дакота. — И у нас больше нет времени для споров. — Она нажала кнопку и стала отсчитывать десять секунд до разгерметизации. — Давай, Корсо! Дыши глубоко, полностью выдыхай. Быстрее! Делай, что я говорю!

Корсо с трудом поднялся на ноги.

— Сумасшедшая, — пробормотал он, а потом заставил себя глубоко дышать, как можно дальше загоняя воздух в легкие. Несмотря на злость, Дакота видела, что ему страшно.

Раздался предупреждающий сигнал, а потом недолгое шипение. Глаза Корсо расширились, и он сделал глубокий выдох. Воцарилась полная тишина, дверь отъехала в сторону, открыв грузовой отсек, освещенный красным тревожным светом. Корсо с маниакальной энергией бросился в помещение грузового отсека.

Дакота последовала за ним. На мгновение она потеряла из вида корабль, но очень быстро увидела тусклый корпус «Пири Рейса». Она лихорадочно помогала себе руками. Корсо почти удалось добраться до цели, но, видимо, времени все-таки не хватило, движение рук и ног становилось все медленнее и медленнее. Дакота в панике бросилась к нему. Слишком долго они двигались на одном адреналине.

Добравшись до корабля, она потянулась к аварийной панели у входа и ударила по ней кулаком. Люк открылся, и Дакота втолкнула Корсо внутрь.

Он лежал около нее в полуобморочном состоянии, а она ждала, когда восстановится давление. Оставался последний выход, и она приступила к искусственному дыханию. Через несколько секунд он задвигался, грудь стала подниматься и опадать более заметно.

Наконец внутренняя дверь открылась, и костюм Дакоты исчез в порах кожи.

— Пири, готовь медбокс!

Она закинула одну руку Корсо себе на плечо и потащила его к медбоксу, изнемогая от напряжения. К счастью, световые индикаторы показывали, что внутри все готово к работе. Одним неимоверным усилием она затащила Корсо внутрь.

Он вдруг попытался оттолкнуть ее слабыми руками.

— Дакота, со мной все в порядке. Я… — Тут он согнулся пополам и стал кашлять. Его буквально выворачивало наизнанку. — О господи, с меня хватит. Мне казалось, что я уже умер.

— Все закончилось, на какое-то время мы в безопасности. — Она тихонько похлопала его по плечу, чтобы немного ободрить.

Еще через несколько секунд Корсо уснул. Дакота закрыла дверь в медбокс и отправилась к пульту управления. У нее замирало сердце от одной мысли, что придется пилотировать корабль без имплантатов, предугадывающих каждую ее мысль и действие.

— Пири, с этого момента отвечай только на голосовые команды.

— Принято.

Теперь, без моментальной реакции на ее мысленные команды, все казалось таким трудным, замедленным. Но с этим уже ничего нельзя было поделать.

— Все основные системы на «Гиперионе» вышли из строя. Я хочу, чтобы ты поискал какие-нибудь независимые от них механизмы, открывающие люки грузового отсека наружу. Потом открой их и приготовься покинуть «Гиперион» по моей команде.

— Принято.

Секунды переходили в минуты, пока Дакота ждала, не находя себе места от беспокойства. Она разорвала старую рубашку и использовала полосы ткани, чтобы перевязать кровоточащее плечо: Киеран порезал ее ножом, когда они в темноте пытались выйти в коридор через вывороченную дверь.

В конце концов двери грузового отсека стали медленно открываться.

Дакота медленно вывела «Пири» в открытый космос, вспоминая полузабытые, не предусматривающие наличие имплантатов навыки пилотирования. После этого корабль взял курс на внутреннюю систему. «Гиперион» отвалил в сторону.

Если бы кто-нибудь на его борту или на борту «Агарты» обратил на них внимание, их могли бы запросто уничтожить. Но если сенатор и его команда остались живы, они, по-видимому, были слишком заняты собственными проблемами.

Нельзя сказать, что Арбенз испытывал удовольствие, принося в жертву трех солдат.

Но они были солдаты, а кроме того, фриголдеры, люди, готовые при необходимости отдать свою жизнь. Без его личного руководства силы Фриголда, размещенные в Нова-Арктис, не смогли бы исполнять свои задачи. Так что ему просто необходимо остаться в живых. То же касалось и Киерана, самого мощного оружия в распоряжении сенатора.

Вот Гарднер — дело другое. Вообще-то он совершенно бесполезен, но, к несчастью, им не обойтись без его технической и финансовой поддержки. Ради него пришлось принести в жертву солдата. Что ж, бизнесмену это зачтется, и когда-нибудь он еще заплатит по счетам.

Один из солдат стал сопротивляться, и Киерану пришлось убить его. Другой вроде бы тоже проявил нерешительность, но Киеран убил его быстро и чисто. Третий исполнил свой долг как истинный фриголдер.

Последний воздух уже выходил из «Гипериона», когда Гарднер, Арбенз и Киеран поспешно стащили с солдат боевые скафандры и напялили на себя. Они были стандартного размера, но сконструированы таким образом, что могли изменять размер в соответствии с фигурой человека, который его носит.

Костюм сел как влитой, подладившись под особенности тела, не сковывая движений и не причиняя ни малейшего дискомфорта. Все трое закончили тем, что надели складные шлемы.

Арбенз посмотрела на тела, плавающие рядом, и решил, что однажды дети Фриголда увидят в парках, расположенных во всех мирах Фриголда по всему Млечному Пути, памятники гордым, мужественным воинам.