До открытия реликта сенатор был заодно с Киераном в этом вопросе. Защита родного дома Редстоуна была их моральным долгом до самой смерти. Но сейчас… сейчас все изменилось. С транслюминальным двигателем у Фриголда открываются неограниченные возможности. Все звезды будут в буквальном смысле слова на расстоянии вытянутой руки.

И вот здесь в игру вступит Гарднер с его бесчисленными связями и оборудованием для проведения исследований.

Потрясающе. Один только Арбенз был уверен, что они смогут справиться с этой задачей. Долгое время шоуляне рассказывали, что именно они разработали эту необыкновенную технологию. Обнаружение реликта уличало их во лжи.

Арбенз не сомневался, что именно человечеству предопределено посетить миллионы звезд и, возможно, даже завоевать их.

Он напомнил себе, что завоевать их должен именно Фриголд. По божественному повелению они найдут свою судьбу где-то там, начиная от самых отдаленных границ галактики и до ее сердца.

И все, что остается сделать, это ухватиться за данную Богом возможность.

Арбенз улыбнулся своим мыслям, представив себя изрекающим эти же самые слова перед большой аудиторией, после того как они с триумфом вернутся домой на найденном корабле.

Мысли Дакоты опять и опять возвращались к статуэтке.

Еще когда она в первый раз взяла ее, открыла хрупкую упаковку, в которую инопланетянин поместил фигурку, а потом крутила в руках и разглядывала, уже тогда она не могла отделаться от ощущения, что видела статуэтку где-то. Но это воспоминание оставалось недоступно далеким.

«Пири Рейс» изо всех сил старался разгадать коды грузового отсека, чтобы она могла узнать все о находящихся там неизвестных предметах. Судя по всему, можно было ожидать чего угодно. Дакота уже идентифицировала роботизированные транспортировщики фагов — поисковые устройства большого радиуса действия, созданные, чтобы прокладывать путь внутри корпуса корабля и доставлять смертоносный груз из вирусов в его системы жизнеобеспечения. Там были также ножи-акулы — отвратительные маленькие штучки, со свистом летающие в воздухе в поисках органической жизни, чтобы искромсать ее, как машинка для уничтожения бумаг. И еще предметы, которые Дакота пока не имела возможности проанализировать.

После того, как «Пири Рейс» был определен на борт «Гипериона», Дакота вернулась в свою каюту, решив прилечь и немного отдохнуть, а заодно ознакомиться с потоком информации, поступающей через имплантаты.

В этот самый момент «гост» стал передавать обзор новостей с Меса-Верде. Ей понадобилось мгновение, чтобы впитать всю информацию.

Она вдруг вскочила, внезапно почувствовав тревогу. Через секунду экран вернулся к жизни в ответ на ее безмолвную команду.

Джозеф?

Джозеф погиб?

При всей своей сложности «гост»-имплантаты могли иногда выдать неожиданные результаты. Было известно, что в некоторых случаях они немного искажали восприятие тех, кому принадлежали, и их подсознание начинало себя вести странным образом, как искусственный канал имплантатов.

Поэтому Дакота сначала понадеялась, что просто вообразила себе эту новость. Но надежду быстро сменило глубокое отчаяние, когда она посмотрела на вызванный ею экран.

Джозеф Марадос, глава «Блэк-Рок-индастриз», был найден мертвым, предположительно убитым. Неприятные картины ужасного убийства — офис Джозефа и тело, в котором Дакота с трудом могла узнать живого, дышащего человека, — промелькнули перед ее глазами.

Я должна вернуться, в отчаянии подумала она. Но кто это мог сделать?

Бурдэйн.

Кто еще? Точно Бурдэйн. Он все еще жив и идет по ее следу. Единственной наградой Джозефу за помощь оказалась его собственная смерть.

Через несколько минут к ней вернулся здравый смысл. При подобных обстоятельствах ее возвращение на Меса-Верде будет равносильно самоубийству. Теперь, когда Джозефа нет, ее там больше некому защитить.

Потом в голову пришла идея получше. Она может спрятаться на «Гиперионе». Никакой корабль, посланный за ней Бурдэйном, никогда не сможет нагнать «Гиперион», но у него будет шанс встретиться с ней до того, как шоулянский корабль покинет Солнечную систему.

В конце концов, как только «Гиперион» встретится с изыскательским кораблем, она может затеряться среди людей, работающих там, потом перебраться на другой корабль, и так до тех пор, пока Бурдэйн не откажется от своих поисков или потеряет к ним интерес. Это самый плохой сценарий. Кроме того, он гарантирует ей дополнительную порцию враждебности фриголдеров. Но если дела обстоят так плохо, как она думает, ее возможности серьезно ограничены.

Паранойя начала плести новые сети в ее сознании. Инопланетянин дал ей статуэтку, когда она была на Бурдэйн-Роке. Возможно ли, задумалась она, чтобы фигурка содержала внутри себя какое-нибудь устройство, позволяющее Бурдэйну следить за ней?

Нет, это совершенно невозможно, рассердилась на себя Дакота. Предположение о сотрудничестве инопланетянина и Бурдэйна поднимало еще тысячу вопросов, требовавших ответа. И все же…

Она вдруг вспомнила едва заметную вспышку света на мостике «Гипериона».

Если внутри фигурки что-то спрятано, это верный способ ее найти. Самое простое решение — разбить или избавиться от подарка инопланетянина, но ее не покидало чувство, что с этой статуэткой связано что-то очень важное.

Дакота выругалась. Как можно было не подумать раньше о сканировании формирователя сигналов изображения. Это по крайней мере займет ее на время.

Дакота вышла в коридор, крепко сжимая в кармане куртки фигурку, подаренную шоулянином.

Колония Редстоун

Стандартное время Консорциума: 01.06.2538

3 дня до инцидента в порту Габриэль

Дакота проснулась от пронзительного звона собственного будильника. Она вскочила с кровати, но тут же опустилась на колени около окна, обхватив голову руками, и сидела так, пока боль не стала отступать. Вместе с ней ушли последние фрагменты сна. Северн что-то забормотал, только сейчас начиная просыпаться.

Частые мигрени были тревожным знаком. Они могли стать еще сильнее, и единственным лечением было полное извлечение имплантатов. Но без них жизнь теряла смысл.

В конце концов боль ушла совсем. Дакота встала и прижалась лбом к ледяному оконному стеклу. Она смотрела на улицу, на то самое место, где прошлой ночью произошла ссора. Выпавший свежий снег полностью скрыл следы неприятной истории.

Раздался еще один звонок будильника, и Северн наконец тоже вскочил.

Меньше чем через двадцать минут, когда они уже шли по коридору, Дакота опять почувствовала сверлящую боль в виске. Как будто крошечные огнедышащие драконы буйствовали у нее в голове.

— Проклятие. Дак, с тобой все в порядке? — Северн положил ей руку на плечо, когда Дакота прижалась лбом к стене.

— Нет… Я не знаю, Крис. Наверное, мне надо проконсультироваться с врачом.

Он предложил проводить ее в медицинский центр, но она отказалась, почувствовав вдруг, что не хочет ничьей компании. Дакота очень нервничала по поводу утренней миссии и даже отказалась от завтрака.

— Думаю, это обычная мигрень, вызванная имплантатами.

Доктор оказался моложавым человеком с темными волнистыми волосами. «Гост» проинформировал ее, что его имя О'Нейл. Она легла во что-то, напоминающее кресло дантиста, и уставилась в потолок над изогнутым пластиком сканера. Спинка кресла отошла назад под таким углом, что у Дакоты возникло опасение, не съедет ли она с него вниз головой на пол, но тут доктор закрепил на ней ремни. Голова была неподвижно зафиксирована, и крошечные, похожие на иголки устройства закружились вокруг нее, детально исследуя имплантаты. Ультразвуковые изображения проецировались на ближней стене.

— Но эта боль гораздо сильнее, чем обычные мигрени, — пожаловалась Дакота.

О'Нейл покачал головой.