Но последнее слово всё равно осталось не за королём:
«— Надо было Вам, сир, объясняться с ними по матери — легче бы договорились, и не пришлось бы пошлые дули вертеть…»
ГЛАВА ЧЕТВЁРТАЯ
1.
В дом Тетуана Василий попал уже глухой ночью. В зале, в креслах у камина, он нашёл дремлющих Рустака и хозяина: уморились, короля ожидаючи. Сторожили пленника бдительно — в глазах у стражи король не заметил ни тени сна, сам же готов был заснуть хоть сидя, хоть стоя, даже во время ходьбы.
«— Пропишите себе бочку красной икры за вредность, сир…»
«— Если за твою, то мне и десяти бочек не хватит, ещё обожрусь, заботливая ты моя. А от усталости я знаю только одно средство — сон. Вот бы опять забыться дней на пять…»
«— Чур, меня, сир! Будите своего купчишку, два слова, и езжайте спать. Ещё ноги протянете раньше полной нашей победы. Будите-будите, сир, спокойный сон врага — нам во вред, ему на пользу».
Тетуан, и впрямь, во сне казался совершенно спокойным и очень безобидным и добрым. Такой себе божий одуванчик в ожидании попутного ветра: купец был хорошо ухоженным альбиносом, с почти прозрачной кожей и белым, без примесей другого оттенка, волосом, и выглядел каким-то беззащитным в окружении одетых в железо солдат.
«— На мой взгляд, сир, ему не хватает хлорофилла…»
«— Это почему же?»
«— Чтобы прятаться среди огурцов, конечно…»
«— Может, помидоров?»
«— Помидоры, сир, это старо, избитая шутка. Вот огурцы — совсем другое дело. Скажите, почему все они у Разрушителя бесцветные какие-то? Что Неблин, что — этот… Так и хочется покрасить в любой сочный цвет. Чем Вам зелёный плох, сир?»
«— Красить — это ты позже, потом красить будешь. Скажи лучше, ты ничего не чувствуешь от этого торгового монстра? В плане враждебности или чужое что-нибудь. Он — пустоголовый?»
«— Не могу знать, Ваше Высокобродь! Сызмальства этому мы не обучены, а в старости кто нас учить-то возьмёт…»
«— А — конкретнее?»
«— Пока ничего, сир. Будите — послушаю».
— Разбудите!
Солдат пододвинул королю кресло и толкнул в плечо Тетуана. Тот сразу открыл глаза, будто и не спал вовсе. Зрачки у купца оказались нормального серого цвета, и глядели они на короля чуть ли не с нежностью.
«— Во — лис! — изумилась Капа. — Он сейчас лопнет от ненависти к Вам, сир, а глазами ест, что дворовая собака в ожидании пайки мяса. Ненависть, сир, и ничего чужеродного, обычный, вроде, человек. Но на пустоголовых у меня, и впрямь, опыта нет — могу и ошибиться».
Рустак проснулся сам, едва почувствовал около себя движение попытавшегося встать Тетуана.
— Сидите, господа, я слишком устал, чтобы смотреть на ваши расшаркивания. Вы хотели встречи со мной, Тетуан, я слушаю вас.
— Ваше Величество, я перед Вами ни в чём не виноват, и этот обыск, и, подозреваю, арест… Я никак не пойму причину Вашей немилости ко мне, Ваше Величество!
— Моя немилость? Об этом можете забыть, Тетуан. Милость или немилость — я не настолько капризен, чтобы строить свои отношения с людьми на таких пустяках. Я вижу в вас врага Короны, отсюда и обыск, и арест. Рустак, позовите кого-нибудь из писцов: записать рассказ господина купца. Расскажите о Разрушителе, Тетуан… Предостерегаю вас: от этого рассказа зависит ваша дальнейшая судьба.
— Чем же я могу помочь Вам, Ваше Величество, если об этом… о Разрушителе знаю не больше других?
— Не спешите с ответом, Тетуан, подумайте и попробуйте снова.
— Нет, Ваше Величество, мне нечего рассказать по этому поводу.
«— По моему, врёт, сир. Я думаю, что чувствую именно ложь».
— Тогда объясните мне, зачем вы скупали, и сами, и через подставных лиц, всё, что может дать рынок Раттанара, от пшеницы до золотых слитков?
— Я — купец, Ваше Величество, и получение прибыли — цель моей деятельности. Скупив много разного по видам и ассортименту товара, я гарантировал себе эту прибыль. А подставных лиц никаких не было: я не успевал один по времени приобрести всё намеченное, и попросил нескольких своих партнёров помочь мне. Скупать надо было быстро, чтобы не всполошились конкуренты, и не приняли ответных мер.
— Где вы взяли столько денег?
— Я вложил все свои, мои партнёры — тоже. Да и назанимали немало.
— Вы можете предъявить какой-нибудь документ, в котором прописано, у кого и сколько заняли вы и ваши партнёры, и сколько денег каждый из вас вложил в эту спекуляцию?
— У меня был где-то свиток с моими расходами и перечнем моих товаров, там же были и те цифры, что сообщили мне партнёры. Да разве сейчас найдёшь? Сами видите, Ваше Величество, что всё здесь перевёрнуто вверх дном в результате обыска…
— Знаете, а я начинаю жалеть, что запретил пытки. Вы уверены, что не хотите быть со мной откровенным?
— Ваше Величество, я не служу Разрушителю… Я не стал бы обманывать своего короля! Ни за что не стал бы…
— Охотно верю, Тетуан, и, раз вы так нагло мне врёте, я вправе сделать единственный вывод, что я — не ваш король. Интересно, кто же? Разрушитель? Вряд ли он назывался бы королём, подмяв под себя весь Соргон. Кто над Соргоном стоит — тот король над королями. Может ли это быть не Разрушитель, а кто-то другой, спрашиваю я себя, и сам себе отвечаю: не может. Что же это получается, Тетуан? Над вами есть король, и это не я, и вы не служите Разрушителю. По какой же линии вы мне враг?
— Я не враг, Ваше Величество! Одно то, что я мог уехать в любое время, но не уехал, остался, доказывает, что я — не враг.
— Опять врёте, Тетуан… Никуда вы уехать не могли: набитые товарами под самую крышу склады держат вас в Раттанаре надёжней тюремных стен. Утром проверим, враг вы или нет: присяга на Знамени разрешит все сомнения. Артачиться не советую, несостоявшийся король Раттанара господин Тетуан, по счёту единственный и — последний… Советник Рустак, вы тщательно пересмотрите все бумаги господина купца: там должны быть эскизы монет с его физией. И где-то здесь запрятано оборудование для чеканки монет с рожей этого «короля», может, и сами монеты найдутся. Потайную комнату ищите здесь же: в доме, или в подвале… Захотите поговорить, Тетуан, прокурор вас выслушает, а я на вас больше времени не имею…
«— Сир, а вдруг Медведь его отпустит?»
«— Не отпустит, Капа. Он хоть и не пустоголовый, а всё равно слуга Разрушителя, только по другой линии — по линии светской власти. Не верю я, что возможны два таких заговора одновременно. Один за всем этим стоит, уверен, что — один… Как же это я в Скироне забыл потрусить оптового скупщика? И ты мне не напомнила… Закрутились мы там совсем. Вышли бы, скорее всего, на Фалька, ну а вдруг — нет?»
«— Я знаете, чего не понимаю, сир? Почему самозваный король Скиронара Фальк Первый имел «жучка» в голове, а у этого, похоже, нет? И у Неблина не было. А как же контроль Разрушителя за своими пешками?»
«— Разная степень доверия… А, может, и не пешки они, а рангом повыше… Если Медведь его пропустит, нам несладко, Капа, придётся: представляешь, искать безжучковых врагов самим… Н-да, задачка…»
2.
Хлопотливая ночь выдалась не только королю. Вряд ли будет преувеличением сказать, что не спал почти весь Раттанар: причин тому было множество. Главными можно было считать подготовку города к похоронам и обсуждение личности нового короля. Но и других причин хватало.
Эрин, например, из казарм Северного района поспешил в Гномью Слободу, чтобы с помощью Бренна объясниться, наконец, с Железной Горой. Оба ослушника и нарушителя гномьей дисциплины сразу же нашли общий язык, едва только свиделись накануне, в лагере обоза, и были очень довольны своим единомыслием. Результат же, полученный от их независимых действий, превосходил все чаяния гномьего племени с момента прихода гномов в Соргон. И было не похоже, что это — достижимый предел. Лёгкость, с которой Василий сделал графа из командира дворцовой стражи, позволяла гномам тоже надеяться на получение земельных владений. А земля — это и гномьи города, и рудники. И земледелие: за триста лет жизни среди людей гномы переняли многие человеческие привычки, в том числе и любовь к хлебу, овощам и фруктам. Всё это можно покупать, а можно и самим выращивать. И дешевле получается, и доступнее.
