«— Я не ною, Капа, я тихо скулю от страха перед тем человеком, в которого превращаюсь, и тем одиночеством, на которое он обречён: каждое новое моё решение всё больше отдаляет меня от окружающих меня людей…»
«— И гномов, сир. Но у Вас ещё есть я! И есть ещё Гром, привязанный к Вам от души. И будет любовь народа, который Вы спасёте от незавидной доли — стать пустоголовыми. Вы никогда не будете полностью одиноки, поверьте мне, сир!»
«— Спасибо, Капа, за сочувствие. Эх, знать бы наверняка, что я не ошибаюсь и, убивая немногих, спасаю множество жизней…»
«— Будущее, сир, покажет. Доверьтесь королевской интуиции, которая ещё не разу Вас не подводила, и положитесь на призвавших Вас богов Соргона, или кто там Вас призвал: Вас не оставят без совета и помощи».
«— Только это мне и остаётся!» — ответил король и открыл глаза.
4.
В кабинете ничего не изменилось, разве только ушёл Крейн: Совет ждал своего лидера с информацией о пленных. Остальные: Эрин, Бальсар, Астар, Брашер и Бушир потягивали потихоньку винцо и ждали дальнейших указаний Василия. Праздным их поведение мог посчитать только сторонний наблюдатель, но не король, планы которого, изложенные ещё до присяги, уже выполнялись, и первые результаты вот-вот должны были проявиться.
Бальсар ещё днём встретился кое с кем из местных строителей, и ждал теперь приглашения на созываемое ими собрание магов-зодчих и архитекторов Скироны, чтобы организовать строительство крепостей на границах с Хафеларом и Аквиннаром.
Астар с Готамом подготовили черновой план мобилизации, и военный министр (Василий уже утвердил назначение барона) обещал с утра доложить королю его уточнённый вариант. Готам всё ещё находился в палатке, и военные чины Скиронара толпились у её входа, ожидая приёма у раненого начальства.
Лейтенант Даман с полусотней дворцовых стражей уехал на границу с Хафеларом — разведать там обстановку (из-за близости Хафелара первой атаки Масок ждали оттуда), и потому его не было на присяге. Вернуться Даман должен был дня через два, и команду над оставшимися во дворце стражами принял на себя Астар.
Эрин подыскал среди местных гномов кузнецов, плотников и землекопов, и те ждали команды Бальсара, чтобы отправиться мастерами на строительство крепостей. Старшим над ними Эрин поставил Трома, в доме которого недолго гостил Василий после прихода в Соргон. Личное войско сэра Эрина постоянно росло численно, и просились в его отряд уже не только гномы, но и люди.
Брашер объехал те адреса, по которым возил капитана Паджеро, когда король Фирсофф останавливался в Скироне по дороге в Аквиннар. Василий решил восстановить работу разведки капитана под руководством посланника и, по возможности, расширить разведсеть за счёт местных жителей. Информационный голод, который постоянно испытывал король в мире без телевидения и радио, следовало утолять не слухами, а достоверными, неоднократно проверенными фактами. К тому же, действия врагов легче было предупреждать, чем потом ликвидировать последствия.
Бушир после присяги встречался со служителями Храмов по поводу дальнейшего существования цветных повязок — войска добровольного, плохо обученного и фанатичного. Решение короля влить этот отряд во вновь формируемую регулярную армию Скиронара служители восприняли с недовольством: их захватила идея создания Священных отрядов по раттанарскому типу, когда каждый Храм формировал и содержал отряд только из своих приверженцев, и отряды эти не являлись частью армии Раттанара. Бушир, поддержанный своими офицерами, без труда развеял подобные настроения, доказав, что цели формирования цветных повязок и Священных отрядов были изначально разные, и дробить спаянное в бою единство приверженцев разных Храмов — действие вредное, чуть ли не предательское для дела спасения Соргона от Масок. Он дал служителям совет объединиться самим, подобно раттанарскому Храмовому Кругу и помогать цветным повязкам совместно, что и легче, и разумнее. Служители всё ещё парились в жарких спорах, а Бушир, доложившись Василию, получил полное одобрение своих действий со стороны короля.
Так что, праздно сидящие в кабинете у короля приближённые провели этот день в хлопотах и заслуженно отдыхали. Несмотря на поздний час, расходиться никому не хотелось — боялись разрушить в себе радостное ощущение того, что сделано ими главное: сдвинули, столкнули с места огромную махину освободительной войны. Трудности будут и дальше, и трудности немалые, но важность всего, совершённого сегодня, невозможно было переоценить. Усталое и грустное лицо короля сдерживало бурное проявление радости у подданных, но испортить им настроение было не в состоянии.
— Сир, Вы чем-то огорчены? Что-то важное не сделано нами? — увидев, что король открыл глаза, поинтересовался Бальсар, пряча от короля веселье в глазах. — Приказывайте, сир, мы ждём указаний.
— Я вижу, вам не терпится закатить пир. Пируйте, господа, вы заслужили право на пир. Боюсь только, что моё настроение не совсем подходит для пиршества.
— Пир, Ваше Величество, для нас — дело десятое, — подключился к разговору Астар. — А вот королевский приём необходим: подданные должны видеть, что король нуждается в них. Ни один указ Вашего Величества не будет достаточно популярен без личной встречи с народом.
— За народ я, как раз, спокоен, Астар. («Верно, сир, народ — безмолвствует!») Что же касается придворных, теперь моих, и прочего состоятельного люда, то здесь вы правы. Будет им приём, но только после казни мятежных баронов.
— Стоит ли так надолго откладывать, Ваше Величество?
— Обращайтесь ко мне «сир», Астар. Почему надолго? Сегодня вечером — приём. С мятежниками разберёмся раньше — утром. Может быть, обойдётся, и не надо будет никого казнить. Тут уж как сложится. Но мне не хотелось бы на приёме отказывать в помиловании для них разного рода просителям. Мы недостаточно сильны, чтобы миловать. Организацией приёма займётесь вы, Астар? Тогда пригласите, кроме обычного состава гостей, нашего мастера-ковродела Чхогана и тех из ремесленников, кого он вам назовёт. За вами, Бальсар, обеспечить явку магов разных специальностей. Вы, сэр Эрин, приведите гномов. Мастера Трома — обязательно: пусть нанесёт королю ответный визит. Бушир, пригласите служителей, которые могут быть нам полезны в будущем, и приведите своих офицеров — познакомимся. Брашер, вам следует пригласить посланников, которые не отбыли ещё на родину…
— Из посланников никто не уезжал, сир: посланник не может покинуть пост, пока не будет отозван.
— Даже и в такой ситуации?
— Даже и в такой.
— Тогда пригласите их всех. Или это сделаете вы, Астар, как министр моего Двора? Хорошо, не будем нарушать дипломатического протокола. Есть для всех вас, господа хорошие, общее задание. Приглядывайтесь, прислушивайтесь, отбирайте на приёме нужных для вас людей и гномов: не с улицы же вам набирать себе персонал. Особое внимание обратите на дворян из упразднённых мной баронских домов: каждый из них может выдвинуться на этой войне и получить титул к своему, а не родовому, имени, и стать основателем новой баронской фамилии. Впрочем, это касается всех, желающих служить Короне и Соргону…
Обсуждение предстоящего приёма продолжалось ещё некоторое время, потом король разогнал всех отдыхать: для сна оставалось что-то около трёх часов, а работы и на этот день было «выше крыши», как подсказала Василию Капа.
5.
В своей спальне Василий с радостью обнаружил наполненную горячей водой кадку и кусок ароматного розового мыла. Белый махровый халат на кровати дожидался его начисто вымытого тела, накрыв собой изрядную часть аэродрома под балдахином.
«— В этот халат таких троих, как Вы, можно завернуть без труда, сир. Может, этот халат дали вам на всех?»
«— На кого это — на всех?»
«— На Вас, Бальсара, сэра Эрина, Бушира, Брашера и всяких других: пол Скироны имён — перечислять долго».
Король торопливо снимал доспехи, не вслушиваясь в Капины слова:
