Работа, обещанная королём, началась не сразу. Прошло ещё минут двадцать, в которые Василий грустно постоял перед обоими свеженасыпанными курганами и подбросил в каждый по комку мёрзлой земли, отдавая дань мёртвым. Ещё несколько минут он потратил на наблюдение за Эрином: было интересно знать, как тот садится на своего тяжеловоза. Но это не заняло много времени: конь просто по команде хозяина присел в передних ногах, и гном без труда достал до высоких стремян.

Ушло время и на обратную дорогу, но тоже не много, потому что возвращаться король решил галопом. Скиронцы, и на сей раз, учтиво не препятствовали Василию ездить по улицам своего города, и, может, только поэтому никто не попал под копыта несущихся во дворец лошадей.

Барон Крейн снова погрузился в анализ поведения короля, такой же, впрочем, безрезультатный, как и прежние попытки. Ну, зачем, спрашивается, нужно было ехать аж до палатки Готама, чтобы узнать то, что мог рассказать королю любой, да хотя бы и он, Крейн, не покидая стен кабинета? Зачем Василий приглашал в палатку людей и этого, тьфу, гнома, если не задал им ни одного вопроса и не выслушал никого, кроме Готама? Почему король почтил своим вниманием оба кургана? Не знал, под которым из них похоронены враги? Или не видел разницы между погибшими? Наблюдали у курганов его немногие, но Скирона, всё равно, будет знать о каждом шаге Василия, и что подумают о короле люди, одни только боги знают. Неужели ему до этого дела нет?

Опасная смесь простоты и бесцеремонности в поведении Василия никак не давала Крейну предугадать королевские мысли, а, значит, и поступки, чтобы подстроиться под них и занять у трона привычное положение нужного королю человека. А второе за этот день предупреждение, высказанное королём Крейну, пока поднимались в кабинет, ещё больше озадачило барона.

— У меня хорошая память, — сказал ему король, — и я запомнил ваши слова, что сын поддержал решение Готама поселиться в палатке. Вы не объясните мне, как находящийся без сознания юноша смог высказать подобное пожелание? Берегитесь, барон! Если я перестану доверять вашим словам, то больше не расслышу ни одного вашего слова, что бы вы мне не говорили. Вряд ли для вас это хорошо закончится.

И Крейн почувствовал холодную струйку пота между лопаток, и в кабинет короля вошёл на негнущихся ногах, словно поднимался на эшафот. Огорчённый, он даже не заметил, когда король отослал почти всех, оставив только пять-шесть своих любимчиков, среди которых он, Крейн, выглядел белой вороной, и началась работа, обещанная королём.

— Господа, как я понял, некоторые из вас были ранены. Достаточно ли вы поправились, чтобы заниматься делами Скиронара, или вам необходимо ещё время для полного выздоровления? Говорите сейчас — потом не будет такой возможности. Барон Крейн, это касается только раненых в сражении. Вы же, даже если больны, должны будете отказаться от отдыха: ваше задание никто, кроме вас, не выполнит. Вы не забыли о присяге Баронского Совета? Присягу я буду принимать сегодня в три часа пополудни на площади перед дворцом, и горе тем баронам, которые не явятся без уважительной причины. Я предупреждал, помните? Продумайте процедуру — мы позже её обсудим. Не забудьте о Знамени Скиронара: без него присяга не будет иметь силы. Вы знаете, сколько баронов в городе? Нет? Пересчитаете и доложите через два часа. Чья помощь из присутствующих здесь вам нужна? Справитесь сами? Тем лучше, барон. Лейтенант Даман, у вас найдётся сотня стражей для помощи Крейну? Подберите стражам толкового командира и объясните ему суть задания: если кто-нибудь захочет вызвать барона Крейна на поединок или как-то иначе попытается сорвать сегодняшнюю присягу Баронского Совета — убивать таких на месте. Борьба за Скиронар ещё не закончена, и без присяги Совета будет длиться бесконечно, а могильным курганам вокруг города не будет числа. Это вы понимаете, лейтенант?

— Да, Ваше Величество. Поэтому, с Вашего разрешения, я сотню поведу сам. Безопасность барона Крейна я обеспечу.

— Его могут застрелить из лука, учитывайте и такую возможность. Ваша дружина, барон, тоже должна быть в полной готовности. Но постарайтесь, всё же, чтобы Совет присягнул добровольно: мне нужны союзники, а не скрытые враги. Желаю успеха. Идите, Крейн, время уже пошло. Через два часа жду вас с докладом… — король замолк. Вновь заговорил он только после ухода Крейна и Дамана:

— Мы потеряли пять дней, господа. Пять дней, которые были необходимы для укрепления Скиронара. Наш враг использовал эти дни полностью. В ближайшее время следует ожидать атаки на Скиронар на двух направлениях: из Аквиннара и со стороны Хафелара. Это если надеяться, что горы для Масок так же непреодолимы, как и для нас… А у нас фактически нет армии!

— Как это нет, сир? — обиделся гном. — А мы?

— Ваше участие в боях бесценно, господа. Но отсутствие армии означает, что мы не имеем достаточного количества солдат даже для обороны столицы. Я не говорю уже о защите всего Скиронара. Регулярной боеспособной армии у нас нет. Вот у вас, Бушир, какие у вас на сегодняшний день силы?

— Почти полторы тысячи пехоты и восемьдесят всадников здесь, в Скироне. Почти столько же всадников я отправил с бароном Кайкосом. Значит, всего полторы сотни всадников. Правда, мои пехотинцы в большом количестве новички, пришедшие к цветным повязкам уже после боя. Но их обучают по мере возможностей.

— И что вы будете делать с этими силами, когда из Хафелара явится новый Человек без Лица с десятком тысяч пустоголовых и навербованным его союзниками неизвестным нам количеством войск? Ни в одном королевстве Соргона, за исключением Раттанара, нет достаточных сил для сопротивления мятежникам. Это означает, что из Аквиннара на нас могут ударить войска в девять раз большие, чем из Хафелара. И нанесут нам удар в самое ближайшее время. Какое-то количество дней у Масок уйдёт на захват провинции в завоёванных королевствах, а затем объединёнными силами они нанесут удар на Скиронар. Они просто сметут нас, если мы не подготовимся должным образом. А ведь ещё не изгнаны Маски из Раттанара! Там тоже не было достаточных сил для полного освобождения королевства, только для обороны столицы. А они ещё отправили сюда Илорина! Вы понимаете, в каком мы положении, господа? Неожиданность нашего появления в Скироне и удача в сражении дали нам некоторое преимущество на первых порах, но мы умудрились впустую потратить пять дней.

— Вы зря волнуетесь, сир, — попытался успокоить короля Эрин. — Всё не так плохо, как кажется… Мы уже один раз победили, не имея ничего, кроме желания победить. Справимся и теперь…

— Я не волнуюсь, сэр Эрин! Я напуган нашей бездеятельностью! Вы представляете, что будет, если столько погубленных нами жизней — два кургана трупов — окажутся напрасной жертвой? Все мы — никчемные полководцы, раз позволили себе расслабиться на пять дней после первого незначительного успеха. У нас одно спасение: сразу после присяги и объявления войны Скиронара — Маскам начать полную мобилизацию что людей, что гномов. И не только в столице. Нужно поднимать на войну всё королевство. Для этого создать комиссию по мобилизации и разослать от её имени по всем городам и другим селениям надёжных, верных нам солдат — проводить набор в армию…

«— Вы, сир, я вижу, жить не можете без комиссаров. А партию большевиков, когда создавать начнёте?»

— У солдат, сир, авторитета будет маловато, — вступил в разговор Бальсар. - Надо бы присвоить им чин сержантов, на худой конец — капралов, и посылать группами: капрал и пять-десять рядовых. Тогда дело легче пойдёт.

— Я так понимаю, Ваше Величество, что набор солдат — только часть проблемы. Необходима мобилизация коней, продовольствия, оружия, доспехов, одежды… Если просто отнимать, то мы поднимем всё королевство, но только против себя. А платить нам нечем…

— После присяги, Астар, деньги будут. Скажите, хозяйство дворца очень сложная штука? Вы, как министр Двора, имеете ли дело со снабжением дворца разными припасами?