Кэтрин подошла к самой кромке воды, сняла обувь и засмеялась: перекатывающийся водой песок щекотал. Алекс отпустил её, и девушка побежала, специально сделав так, чтобы брызги зацепили его.

— Ах, так! — притворно возмутился он. — Я тебя сейчас догоню!

Кэтрин, задорно смеясь, на секунду обернулась: он следовал за ней, и прибавила скорости, прокричав:

— А вот не догонишь!

Жёлтая полоска берега устремлялась за горизонт и сливалась с невысокими строениями. Алекс быстро догнал её и, обхватив за талию, остановил. Кейт резко развернулась и по обратной инерции столкнулась с Алексом лицом к лицу, обдав его смесью песка и воды. Он стряхнул мокрый песок со щеки и озарил весь свет задорной улыбкой:

— Поймал!

— Хулиганите, мистер Соколов.

— Простите за мою невоспитанность, мисс Уилкс.

— Здравствуйте, — раздался голос сбоку. Они повернулись. Перед ними стоял толстячок невысокого роста с голографическим фотоаппаратом. — Хотите, я вас сфотографирую? — произнёс он. — Недорого, но навсегда. Голография будет мгновенно проявлена. Вам ждать не придётся.

— Давайте, — мгновенно согласился Алекс.

Они обнялись, короткий щелчок запечатлел это мгновение навеки. Небольшой прибор натужно заурчал и выдал голограмму 13 на 9 сантиметров. Кэтрин взяла её и посмотрела: счастливые лица и искренние лучезарные улыбки могли растопить любое сердце. Оно у Кэтрин билось учащённо:

— Какая прелесть! — посмеялась она, а затем повернулась к фотографу. — А можно меня запечатлеть на фоне океана?

— Безусловно, — мгновенно отреагировал толстячок.

Она отошла к самой воде и подняла вверх руки. Песок, что ещё остался в босоножках посыпался на её шею. Девушка всегда боялась щекотки и невольно дёрнулась. В этот момент голограф и нажал на кнопку. Аппарат щёлкнул, но толстячок заметил движение слишком поздно, и недовольно скривился.

— Боюсь, голография может не получиться.

— Ничего, давайте посмотрим, что вышло, — ответил Алекс. Кэтрин в этот момент подходила к ним. Из аппарата вылезло полотно голограммы. На ней Кэтрин была как настоящая, были видны даже крупинки песка, что падали на неё. Светящееся счастьем лицо Кэтрин оказалось самым лучшим украшением, которое только можно было представить. Девушка застыла в движении, и казалось, ещё мгновение, и она дёрнется и, беззаботно смеясь, отпрянет в сторону. — По-моему, это великолепная голография!

— Да, действительно, — улыбнулся он. — Редко попадаются такие моменты, и главное: всё естественно.

— Мне очень нравится, — произнесла Кейт. — Второй раз у меня так не получится.

— Это произведение искусства, каждый момент неповторим. В этом и заключается счастье жизни смертных, то есть нас.

— Да вы философ, — отметила Кэтрин. Она совершенно не ожидала от человека с такой простой и даже неказистой внешностью глубоких умозаключений.

— Я профессионал, мисс. А без понимания для чего ты работаешь, не будет и результата. Верно? Вообще я фотографирую природу, но иногда подрабатываю на пляже.

— Сколько с нас? — спросил Алекс.

— О… нет, не нужно, — ответил фотограф. — Когда дело идёт об искусстве, то деньги не уместны. А ваша голография, мисс, действительно произведение искусства. Если вы не будете против, я сделаю копию и себе.

— Конечно, непротив. Спасибо вам.

Девушка стала одевать босоножки, боковым зрением наблюдая, как Алекс смотрит на неё, и смущённо улыбнулась. Глупо, конечно, они выглядели со стороны. Вроде бы взрослые и серьёзные люди, а пошалить хочется.

— Куда пойдём? — просил он.

— Здесь неподалёку есть кафе. Я там часто завтракала. Сейчас, когда вернулась, тоже там завтракаю перед тем, как пойти в университет. Хорошее место.

Место действительно оказалось хорошим, и Алекс это отметил. Время снова обрело свою быстротечность, и уплывало с невероятной скоростью. Вышли они только, когда закат окрасил небо традиционными для вечера цветами. Ветер, спокойный днём, сейчас набирал силу, словно решил показать свою строптивость.

— Какая красота, — произнёс Алекс, глядя вверх.

— Уже вечереет. Мне кажется, этот день пронёсся мимо меня, словно миг.

— И мне тоже.

Их взгляды встретились, и улыбки озарили лица.

— Я провожу тебя, Кэтти.

Она была непротив, более того, хотелось, чтобы эти мгновения не кончались, но, увы, как и всё хорошее, день заканчивался. Отец уже должен был вернуться с работы, а мама, наверное, нет-нет, да и поглядывает в окно в поисках знакомого силуэта. Но они не спешили, наслаждаясь последними мгновениями такой долгожданной встречи. Вскоре её дом уже можно было заметить среди остальных, а ещё через минуту они остановились около двери.

— Куда ты сейчас? В гостиницу? — спросила Кейт.

— Да.

— Сможешь прийти завтра?

— Да, конечно.

— Только у меня лекция, до двенадцати.

— Я обязательно приду.

На этом они и расстались. Кэтрин смотрела ему вслед. Вскоре Алекс обернулся и помахал рукой. Она сделала то же самое и снова улыбнулась. Даже на таком расстоянии девушка его чувствовала так, словно он находился рядом. Через минуту Алекс скрылся за поворотом, но чувства внезапно раздвинули свои границы. Кейт ощущала каким-то внутренним зрением присутствие двух людей в доме, они застыли в ожидании. Она видела дыхание засыпающих растений. В соседнем доме кто-то метался из угла в угол и был сильно расстроен. Миражи исчезли так же неожиданно, как и появились…

Саша добрался до гостиницы на такси, дорога не заняла много времени. Он открыл дверь электронным ключом и зашёл в номер. Единственным источником освещения были настенные часы, на которых горело «22.14», но всё же темно не было. Саша прошёл к открытому окну, не включая света, занавески колыхались ветром. За стеклом шумел ночной город. Где-то вдалеке громыхнула молния. Похоже, скоро пойдёт дождь. Он закрыл окно, и звуки внешнего мира мгновенно исчезли. Теперь комнату наполняла тишина.

Александр присел на диван, откинулся и закрыл глаза. Да, это был великолепный день. Он помнил каждую минуту досконально. В кармане лежала голография. Через мгновение она оказалась в его руках. К сожалению, освещения не хватало, чтобы разглядеть детали, поэтому он включил ночник.

«Это произведение искусства, каждый момент неповторим», — это были слова фотографа, и Саша был с ним полностью согласен. Кто как ни фотограф может понять, насколько ценны каждые мгновения? Есть ещё один тип людей… И Саша с полным правом относил себя к ним. Чувство, бьющееся вместе с сердцем, жило в нём. И он знал, что так будет вечно…

Резкий звук телефона контрастировал с тишиной. Он положил голографию в карман и снял трубку.

— Алло…

— Мистер Соколов?

— Да, это я.

— Добрый вечер. Вас беспокоят с АТС. Вы запрашивали у нас данные по телефонному звонку… Телефонный звонок с указанного вами номера в офис газеты «Демократическая Америка» не фиксировался.

— Благодарю.

— Не за что. Всего доброго.

Саша попрощался и положил трубку. Итак, звонка не было, но перед отлётом ФБР проверило телефон миссис Эйнси и установило, что вызов был. Либо это ошибка компьютерной системы, либо вызов был осуществлён с другого номера, но подставлен как вызов с телефона Кэтрин.

«Но кому это нужно? Какой в этом смысл? Чтобы я сюда приехал?»

Саша снова сел на диван. Ощущение неотвратимости чего-то страшного нахлынуло на него словно цунами на мирный берег. Он не знал, чего ждать от завтрашнего дня.

…Отец был настроен довольно решительно. Он сидел напротив неё и смотрел словно сканер. Ничто не могло укрыться от его всевидящего взгляда, но Кейт не опускала глаза. Раньше она бы непременно это сделала, но сейчас, после того, что произошло, уже не боялась.

— Кейт, ты можешь объяснить мне, что с тобой происходит?

— Влияние телепортации, — соврала она довольно убедительно.

— Хорошо, — он интенсивно закивал головой. — Говоришь, врачи не заметили никакого отклонения?